В 1891/1892 годы в Скопинском и прилегающих к нему уездах Рязанской и Тульской губерний случился неурожай и голод, хотя к этому времени в России сложилась продовольственная система на случай подобных ситуаций. «Положением о запасах для пособия в продовольствии» от 5 июля 1834 был определен порядок формирования продовольственного капитала и в каждой губернии создавались денежные капиталы на закупку хлеба в неурожайные годы , а в каждом сельском обществе запасы зерна в общественных амбарах - магазинах, из которых в неурожайные годы нуждающимся выделялись ссуды, ими распоряжались сельские общества. Надзор за запасными хлебными магазинами велся сельским начальством, уездными предводителями и попечителями запасных магазинов. Система действовала для государственных крестьян, помещики же были обязаны в неурожайные годы снабжать своих крепостных крестьян хлебом самостоятельно. В соответствии с «Уставом о народном продовольствии» во владельческих имениях запас, обеспечивающий продовольствие сельских жителей был «двоякого рода»: один хлебом , другой денежный. Для составления данного запаса собирался ежегодно с каждой ревизской души по получетверику ржи или пшеницы и по два гарнца овса или ячменя и по 3 копейки серебром. Взнос хлеба производился от окончания жатвы по 1 января следующего года. Для управления магазином, по выбору крестьян из благонадежных домохозяев назначался смотритель магазина, получавший по распоряжению помещика от 6 до 9 рублей серебром в год.

Денежный сбор вносился вместе с подушным, дворовые люди облагались сбором наравне с крестьянами. При каждом магазине или нескольких магазинах, состоящих введении смотрителя, велась прошнурованная книга прихода и расхода хлеба . Каждому хозяину выдавалась на три года особая таблица, в которую вносилось сколько от него требуется поставить хлеба и сколько им внесено. Возникавший время от времени голод и потребность в семенах ликвидировались в первую очередь за счет общественных магазинов, что давало возможность при значительном ущербе выиграть время для закупки продовольствия и снабжения крестьянских хозяйств за счет других ресурсов. В 1861 с отменой крепостного права с помещиков была снята обязанность , обеспечивать своих бывших крепостных продовольствием.

В 1841 году, кроме того , был создан Имперский продовольственный капитал. В 1842 году наряду c сельскими хлебными магазинами создаются центральные губернские, бывшие в ведении государства, чьи запасы использовались для поддержания крестьянских обществ , в случае истощения их запасов. В Скопине находились губернские запасные магазины, попечителями которых в 1859 году были: коллежский секретарь Н.А.Вульф и коллежский регистратор А.И.Лушков. На жалование попечителям расходовалось 339 рублей в год.

Молебен во время засухи

«Начиная с1840 года, то есть с того времени, когда по размерам бывшего в губернии голода можно судить, что в магазинах не оставалось ни одного зерна и до 1861 года, то есть до времени крестьянской реформы, в течении этих 20 лет, 13 лет были с неудовлетворительным урожаем, хотя и не по всей губернии, но местами, а именно : в 1845-1848, 1850, 1852-1854, 1856, 1858-1861 годах , в течение которых собранный хлеб приходилось раздавать на продовольствие крестьянам и обсеменение их полей. Вследствие этого уже хлебные магазины ко времени реформы должны были представляться далеко неполными». В1864 году «народное продовольствие» перешло в ведение земств.Скопинское земство , как в прочем и некоторые члены губернского высказывались за замену хлебных запасов денежными капиталами, находя , что денежный капитал приносит проценты и закупка хлеба, в случае неурожая, может быть произведена без затруднений, в свою очередь, как показала ревизия уезда в 1873/ 1875 годах, хлеб в магазинах залеживался и портился, уничтожался мышами, да и своевременно заполнить их никогда не удавалось. Существовала и другая точка зрения земств о том , что при хранении хлеба, потери от мышей незначительны, расходы на содержание невелики, а в случае неурожая, не без оснований утверждали, что эти запасы могут быстро удовлетворить первоочередные потребности населения, между тем как денежный капитал при большом возвышении цен, большей частью будет недостаточен для закупки потребного количества хлеба. В целом в России, ввиду частых переходов сельских обществ с натуральной засыпки хлеба на денежный сбор было признано необходимым стеснить , этот переход: законом 21 мая 1874 года осуществление этой меры было поставлено в зависимость не от уездных земских управ, а от губернских. Каждая губерния самостоятельно определяла, какой вид предпочесть, иногда крестьяне , выданные им денежные ссуды тратили отнюдь не на закупку продовольствия, а на какие-то свои нужды, хотя расходовать продовольственный капитал на иные надобности строго воспрещалось. В Скопинском уезде на денежный сбор до введения закона1874 года перешли единицы сельских обществ. К концу шестидесятых годов, когда «продовольственное дело» состояла из :

- хлебных запасов сельских обществ;
- губернских капиталов для закупки зерна и выдачи ссуд при неурожае;

- имперского капитала для помощи населению, когда средств губернии окажется недостаточно.

В 1859 году в Скопинском уезде числилось 86 хлебных магазинов, куда подлежало сборов с 14922 душ, всего в магазинах на лицо состояло 3505 озимого и 2609 ярового четвертей зерна, в ссудах 5709 озимого и 2426 ярового. Нормы обеспечения при хлебной засыпке определились законом: 1 четверть ржи и 4 меры овса на душу. Право на ссуду имели все сословия , участвовавшие в составлении продовольственного капитала, причем ссуды выдавались из 6% и только при совершенном истощении частных продовольственных запасов, а так как «уездные земства были не заинтересованы и выдавали ссуды без тщательной проверки и удостоверения в том, что лица, получающие их вполне благонадежны, губернское земство постановило выдавать последние только под гарантии в их возврате со стороны уездного земства».

Голод 1891/1892 годов в Скопинском уезде случился не сразу, даже по свидетельству губернского земства признаки его появились задолго до трагических событий и при нормальном функционировании продовольственной системы, трудностей можно было избежать ( по различным данным в России в это период голодало до 30 млн. человек и умерло от голода и болезней от 300 до 500 тысяч). В отчете губернского земства отмечалось : «Уже осенью 1890 года, тоже плохого, отмечалась в южной части Рязанской губернии такая сухость, что пруды и колодцы пересохли, а мельницы по недостатку воды в речке не могли действовать. Озимый посев по большей части не взошел вовсе или взошёл в сентябре…и подпал сразу под мороз, от которого земля трескалась. Яровой хлеб попал тоже под мороз, затем весенняя засуха, которая длилась долго. Главная часть населения пострадавшая от неурожая 1891года – Данковский, Раненбаумский , Скопинский, Ряжский и Сапожковский уезды в связи с этим предъявили губернскому земству 25-26 июня 1891 года требования на поставку зерна на сумму 4 399 706 рублей, когда оно обладало суммой губернского продовольственного капитала в размере 721 272 рубля и средствами частного продовольственного капитала сельских обществ в размере 282 231 рублей 24 коп. , из которых не менее половина принадлежала не многим, относительно зажиточным селениям государственных крестьян. Таким образом, кроме ограниченных денежных средств, на месте семян на сев и питание достать было невозможно. По всей губернии, запасов на бумаге числилось 11 000 четвертей ржи (около 90 000 пудов) и 2,5 тысячи овса, по сложившейся обстановке его не хватило бы для помощи и двум волостям .

Хлеб необходимо было закупать в других губерниях. Нашлись люди согласившиеся помочь Рязанской губернской управе: (скопинский) землевладелец П.И.Ржавский, ездивший в качестве уполномоченного покупать хлеб в район Курско-Киевской железной дороги вместе с председателем Скопинской управы И.А. Отрешковым. В Скопинском уезде удалось закупить часть хлеба на месте по цене даже ниже рыночных . В уезде многие землевладельцы выдали крестьянам рожь, оставленную ими для собственных надобностей в обмен на прибытие запоздавшей из Курска. Продовольственная помощь оказывалась в1891году выдачей преимущественно хлебом по расчету 30 фунтов муки или зерна в месяц на человека под ответственность в уплате стоимости выданного хлеба сельским обществом, по приговору последнего. Кроме помощи посредством ссуд, предполагалось оказывать пособие нуждающимся путем продажи хлеба ниже рыночных цен. В марте 1892 года по донесению земских начальников , как частных так и земских было развернуто в губернии 888 столовых , в которых кормилось 44390 человек и 22 пекарни, а в Скопинском уезде 75 столовых , в которых кормилось 4050 человек и 3 пекарни. Лошадей было прислано особым комитетом для распределения между нуждающимися - 2896 , на долю Скопинского уезда - 457». Так описывал события председатель губернского земского собрания князь Голицын в Обзоре деятельности Рязанского земства по борьбе с последствиями неурожая 1891 года , но так и не показал истинные масштабы голода и его причины, не привёл и вопиющих фактов постоянного хронического недоедания и год от года употребления крестьянами пополам с хлебом, порой не зрелой, лебеды. Чиновник рассказал лишь, что земство не сидело , сложа руки, и почти благостную картину удручающего положения населения как всегда виновного во всем случившемся в силу своей неграмотности и забитости. За ссуды и лошадей крестьяне не смогли выплатить деньги до следующих голодных 1897\ 1898 годов.. так например, по отчету Скопинской уездной земской управы в 1897 году было получено от крестьян в уплату за лошадей, полученных от особого Комитета в 1892 году 204 рубля 20 копеек.

Много лет спустя чиновники губернского земства оправдываясь за все голодные годы указывали, что « ввиду того, что надзор за продовольственным делом был предоставлен чисто формальный, так как земству не дано было никаких средств и способов к тому, чтобы влиять непосредственно на сельские общества в смысле пополнения ими запасов и правильного распоряжения ими, сельские общества распоряжались самостоятельно частными запасами опустошая свои магазины, а земские учреждения, видя это, тем не менее , должны [были] оставаться немыми свидетелями этого опустошения запасов продовольственных средств, поэтому в 1866 году все земства докладывали, что крестьян трудно принудить к взносу каких либо недоимок». Положение же скопинских крестьян в этот год узнаем из письма в редакцию «Нового Времени» госпожи Е. Половцовой : «Милостивый государь, хотя в настоящее время и организовано несколько центров, куда стекаются пожертвования, тем не менее, как свидетельница ужасных бедствий, разразившихся над нашим Скопинским уездом, вследствие полного неурожая, решаюсь обратиться ко всем тем, кто в состоянии отозваться на чужое горе. Едят лебеду вместо хлеба, но и лебеда уже к концу, а впереди почти год, страшный, голодный, холодный. Ни картофеля, ни капусты, ни огурцов; скотину кормить нечем, топить тоже нечем, нет ни мякины, ни соломы, даже побираться идти некуда, — пришлось бы просить у таких же бедняков, которые ничего не могут дать. Положение безвыходное. В довершение ужаса — пожары: сотни семейств остаются под открытым небом, голодные, без пристанища. «Лучше смерть», говорят многие...».

Наиболее тяжелым для Скопинского уезда был именно 1891 год , когда в расчете на каждую тысячу населения смертность составила 49,1 человек вместо обычных 34,6 в 1886 году или 34,3 человека в 1889 году, больше смертность была только в соседнем Ряжском уезде - 52,4 человека, а в 1892 году она составила 53,4 человека. Но в абсолютных цифрах в Скопинском уезде умерло больше всего людей - 8115 человек, что превысило самый благополучный год за предшествующий 9 летний период на 3723 человека , оставшиеся в живых влачили голодное состояние. Прирост населения в 1891 году был в Скопинском уезде наряду с Ряжским , самыми низкими, соответственно 2,7 и 1,7 человека на каждую 1000 человек вместо обычных 16-18 человек в прежние годы. В 1892 году в уезде положение сравнительно лучше, чем в соседних Данковском, Пронском, Михайловском и Ряжском уездах, где прироста население не было, а происходила убыль на каждую тысячу от 2,9 до 6,7 человек. Михайловский и Ряжский уезды как по абсолютным цифрам смертности в 1892 году, так и в превышении над показателями самого успешного года за предыдущий период были самыми неблагополучными. Говоря о потерях населения от эпидемий и голода в Скопинском уезде в 1891- 1892 годы, необходимо отметить, что они по официальным статистическим данным были в губернии самыми значительными, ориентировочная цифра умерших около шести тысяч человек, а с учетом низкой рождаемости в эти годы - более десяти тысяч человек. Все остальное крестьянское население голодало.

Зная положение в городе и уезде Скопинское уездное земство собрание и управа предпринимали , определенные усилия по оказанию помощи населению. На заседании Скопинского уездного собрания от 17 октября 1891 года и ранее на «экстренном созыве высказалось за желательности организации продажи хлеба по заготовительной цене…» Вместе с тем, на заседании необоснованно утверждалось , «что касается до продажи его по пониженной цене, то устроить это весьма затруднительно, так как зачислять недобор на каждое отдельное лицо вряд ли практически возможно». Сразу возникли трудности и недоразумения, в том числе организационного характера: «кроме продовольствия не хватало корма для скота так, что сохранение хозяйства .., может быть не будет достигнуто в массе случаев» - утверждалось земским собранием; «губернское земство не ассигновало никаких средств николаевским солдатам, дворовым лицам» и некоторым другим категориям; возникли трудности в обеспечении занятости населения работами, более того, в связи с тем, что железная дорога планировала переход к отоплению паровозов нефтью - прекратило работы с 1 ноября 1890 года Товарищество Побединских каменноугольных копей «Шибаев, Тиль и Воронин» на землях селений Чулковские выселки, Побединка, Секирино и Чулковская шахта, на которых работало около 1200 человек окрестных сел : Чулково, Чулковские выселки, Секирино, Корневое, Дмитриево, Ермолино, Ольшанка, Поплевино и прочих; вследствие недосмотра уездной управы и земского собрания в предыдущие годы образовался недобор земских сборов в сумме 9501 рубль, ликвидируя этот недочет , не предусмотрительно разрешили взять управе деньги из запасного капитала, так что рассчитывать можно было только на помощь губернии, по крайней мере, до тех пор пока совместными усилиями не смогли бы деньги занять у частных и юридических лиц.

На этом же заседании была отправлена срочная телеграмма в губернскую управу с просьбой «разрешить раздачу хлеба нуждающимся, положение которых становится не допускающим ни какой отсрочки».

Вскоре был получен ответ из губернской управы: «Продажу хлеба можно разрешить, только по предоставлению уездной управой, требуемого постановлением губернского собрания продовольственного плана и по одобрению его губернской управой». В это время уже была ясность, что самое тяжелое положение было в Скопинском уезде, урожай был таким: сколько посеяли ржи столько ее и собрали ( в «самах» - 1,1); овса – на каждое посеянное зерно, собрали полтора зерна («сам» 1.6), почти также было с горохом; пшеницы не собрали даже столько, сколько посеяли (на 20 посеянных, собрали 15 зерен), аналогично обстояло с урожаем чечевицы; неплохой был урожай картофеля, но его посадок было недостаточно. Потребность в зерновых была около 2500000 пудов.

Хлеб поступил в уезд только в сентябре 1891 года, в количестве 941 вагона или около 470 312 пудов, это была рожь , пшеница , кукуруза, ячмень, просо и отруби . Опоздание было вызвано частью нерасторопностью земства , а частью «вследствие запоздания подвоза части ржи с Курской дороги, захваченной необыкновенным движением хлеба за границу, после распространения известия о предстоящем запрета вывоза». Все повторилось как и в голодном 1867 году , когда « были памятны еще голодные годы 1839-1841 годов … и губернская управа 23 сентября направила губернатору Болдареву рапорт, где было описано сложившееся положение: «пшеница озимая пропала везде, яровой ничтожно мало и та очень нехороша. Между тем, наступает срок взноса податей государственной повинности и выкупных платежей». Как раз в этот год голод усилился из-за искусственно создаваемых заторов на железнодорожных станциях, вследствие чего цена в губернии выросла до уровня голодного 1840 года и торговцы покупали друг у друга право очереди, приплачивая по 15 рублей и дороже за каждый вагон».

Продовольственные ссуды начали выдаваться лишь в ноябре: с 1.10 по 1.01.92 года выдано – 64442, с 1.04.92 года 192131 пуд, с 1.05. по 15.07 -125000 пудов , всего норма довольствия , назначенная губернской управой составляла 454 732 пуда. Исключительно одну рожь ( с незначительной примесью) выдавали населению в ноябре и частью в декабре месяце, затем по распоряжению губернской управы выдавали пополам с суррогатом, причем отруби считались два пуда за пуд ржи. На уезд также , для поддержания скота , с марта месяца было выдано до 20000 пудов отрубей. Таким образом, всего выдано было в ссуду 456289 пудов вместе с отрубями . Контроль и раздачу хлеба планировалось осуществлять таким образом: «ежемесячно или когда сочтут удобным, но , во всяком случае не сразу, попечители представляют о том, в каком положении находятся продовольственные средства населения в участке, указывают на те семьи, в которых выдача должна производится немедленно. Попечители, для этого обходят свои селения в сопровождении приглашенных ими лиц, заслуживающих особого уважения населения. Исследуют причины ухудшения материального положения, определяют то количество пособия, которого в данном случае необходимо. Для избежания печального обыкновения деления крестьян всякого пособия по душам, а не действительной надобности в нем, попечители высылают лиц, которым следует пособие с одним из членов попечительства или сельского начальства в управу для получения назначенного хлеба, который привозится ими в селения и в присутствии попечителей распределяется между , нуждающимися. Эти выдачи , всякий раз делаются в небольшом количестве, нуждающиеся будут получать по сериям, для избежания привоза больше нормы хлеба и соблазна раздела его по всем членам общества. Не мене одного раза в месяц управа объезжает все волости уезда, обращается с просьбами к господам попечителям выяснить . не встретилось ли каких недоразумений». На практике, по заявлению председателя губернской управы князя Волконского, бывшего при распределении хлеба в уезде ,обстояло иногда иначе: « в селениях Корневской волости полученная помощь распределялась нуждающимся особыми выборными крестьянами, больше числом 12, приводившихся к присяге: получать хлеб и раздавать его нуждающимся по совести. Они вместе с сельским старостой по установленной очереди занимались этим делом, причем иногда отступали от представленных в Управу списков. Дроби и остатки при развеске полученного хлеба отсекались и определялись на вдов и сирот безвозмездно».

Кроме вопиющего голода никаких недоразумений в уезде не было. Эпидемические болезни в 1891 году появились во многих селениях уезда – главным образом сыпной и брюшной тиф, скарлатина, дизентерия и другие. В июне – сентябре 1891 года князь Волконский – председатель губернской управы, ревизовал Скопинскую уездную управу. Служащий Д.П. Архангельский с 8 июня по 28 июля занимался проверкой счетов (по закупке хлеба) и затем эти сведения приводились в порядок до 25 августа, с этого же числа производилась проверка наличного хлеба, вплоть до 3 сентября. Как видно, проверка была объемной и в ходе ее выявились очень серьезные недостатки , граничащие с должностными преступлениями: « Счета по приходу и расходу продовольственных запасов уездные смешивались с губернскими…Счетоводство по приходу и расходу ржи (на самом деле по всем зерновым как для обсеменения ,так и для питания) ,употребляемой для обсеменения озимых полей по книгам уездной управы не велось вовсе. Восстановить истинный счет приходилось по записи денег за помол и по ней уже выводить отпуск зерна на мельницы… В результате всего изложенного невозможно сопоставить данные об отпуске хлеба с росписками, удостоверяющими получение его крестьянами. Таким образом, недостача составляет 3717 пудов 31 фунт ржи, суржи и пшеницы, кукурузы 770 пудов 15 фунтов, проса…Помимо этого разного рода хлеба, из числа расходов , выведенных в счет не могут быть признаны без дальнейшего подтверждения, выданного в ссуду, в получении коих не имеет расписок от сельских старост составляющие по счету: ржи 65 пудов 5 фунтов, кукурузы 44 пуда 15 фунтов, проса 37 пудов, отрубей 33 пуда 15 фунтов и овса 202 пуда 7 фунтов. Цифра провесов свыше 6 пудов на вагон, по которым актов состояния не было, составляет 750 пудов 13 фунтов ржи, 112 пудов кукурузы, 71 пуд 12 фунтов отрубей,15 пудов овса.

Счет прихода и расхода мешков в управе не велся…Должно было остаться на лицо 16190 мешков, было 8300 штук…»

Таким образом, недостача хлеба, вследствие провесов, отсутствия учета при приеме хлеба с железнодорожных станций и при сдаче его мельникам и крестьянским обществам в ссуду были правилом, но не исключением. Нельзя было понять , сколько его разворовала или растеряла Скопинская уездная земская управа, а сколько железная дорога. Накладные расходы уездной управы по приемке хлеба, перевозке, хранению, страхованию и содержанию администрации составили 9531 рубль, в том числе на размол 6122 рубля.

Назначенная Скопинским земским собранием общая комиссия по докладу и объяснению уездной управой результатов ревизии Волконского отметила:

«относительно, остатков , находящихся по словам управы на счету у лиц его размалывающих…у мельников 996 пудов хлеба различного наименования ровно ничем не доказана…только самая незначительная часть этого хлеба, именно 200 пудов ржи до сего времени получено управой, хотя управа и имела для этого 1,5 месяца …со времени ревизии Волконского. Таким образом, недостаток 4918 пудов хлеба представляется , по мнению комиссии, положительно неоправданным ( неоправданным какими – либо документами, прим.автора), а 862 пуда 13фунтов …провесов утрачены исключительно по вине управы. При этом, комиссия уже и не говорит о 1616 пудах 10 фунтах, которые по мнению управы ,должны быть списаны в расход различных хлебов… В настоящее время недостаток мешков доказательствами управы, представляется ничем не оправдан, как в отношении будто бы употреблению 5000 мешков на починку других мешков так и в отношении предполагаемой утраты 2500 мешков на мельнице Голощапова (глава Скопинской уездной земской управы , мельнице которого большей частью и мололось зерно по 5 копеек с пуда) ».

Особенно интересны оправдания Скопинской уездной управы по фактам , изложенным в документах ревизии: « своевременное ведение такого счетоводства не было требуемо и установлено губернской управой, почему управа и считала возможным обойтись в этом деле гораздо проще».., а также «счетоводство не велось управою потому именно, что управа не имела в своем распоряжении особых лиц, коим могло бы быть поручено это дело».., и кроме того , «требовалась поспешность раздачи, выдавались ссуды не только днем, но и ночью, при фонарях, когда тут было устанавливать счетоводство или правильно вести его – в пору было справиться только с самой раздачей».., «обратить внимание на тот факт, что ссуды выдавались частью и мукой во всякое время года и часто при сильном ветре, когда растеря, понятно увеличивается .., хотя также не было формальной книги управы для лицевых счетов с мельниками, но счет этот велся с ними как по книжкам, выданных им на руки, так и по пометным записям… Списков, расписок, получивших ссуду тоже не оказалось , так как уполномоченные стали являться за ссудами, определенных по норме без списков. Отказывать им в выдаче ссуды, когда для этого прибыли подводы и народ , управа не считала для себя возможным...» Торопились в выдаче так, что уезд голодал с весны, а выдачу ссуд и пособий начали в ноябре и судя , по дальнейшим отчетам Волконского, где указывалось на дружную работу земства по ликвидации голода в губернии , даже под следствие в Скопинском уезде никого не отдали, наверно оттого, что доля вины губернского земства в этом деле была тоже велика.

Типичный случай обвеса и воровства при приеме зерна на железной дороге произошел, когда « был получен вагон с рожью весом 500 пудов по накладной , при сдаче его обществу крестьян села Ново – Александрова Князевской волости он был взвешен на ж\д весах и при этом вес его оказался больше, а именно 595 пудов, за каковым количеством и был ссыпан в воза означенного общества и отправлен на место. При раздаче не хватило отдельным домохозяевам из полученной ржи по весу как раз этого количества.., которого оказалось излишним, против накладной при взвешивании … » на железной дороге.

По официальным данным за 1891 год « по степени нужды населения в продовольствии…первое место занимал Скопинский уезд, где ежемесячно получали пособия 85000 душ из 160 976 человек» , то есть практически все население , хотя не подлежали к выдачи пособий дети до 1 года, мужчины рабочего возраста (за исключением, когда был недостаток заработка) и кроме того, приходящиеся на него два взрослые члена семейства, николаевские солдаты, дворовые . Всего было выдано 956 692 пайка. В очень тяжелое время для Скопинского уезда, средства затраченные государством , крестьянам необходимо было возвратить в самое ближайшее время и можно не сомневаться, что в раскладе долга ворованное и растерянное зерно было учтено.

Урожай в Скопинском уезде в 1892 году хотя и был ниже среднего, но потребность на продовольствие и посев в зерновых (рожь, овес, просо) составляла около 1600 000 пудов. Урожай ржи составил «сам» 2,9; овса 3,1; проса лишь 2,1 ; гречиха вовсе не уродилась – «сам» 0,42 - не собрали и того что посеяли. В голодные годы 1891-1892 много забот легло на уездную земскую управу председателем, которой был коллежский секретарь И.А.Тарасенко-Отрешков, а членами губернские секретари П.А.Елютин , С.А.Лихарев и крестьянин М.Я.Ворсобин. В апреле месяце 1892 года покупка хлеба была поручена комиссионеру Иконникову, согласившемуся принять на себя эту обязанность с платой ему по 2 копейки с пуда и , кроме того , разъезды за счет земства. В отчете управы за первое полугодие 1892 год показано массовая закупка продовольствия: «куплено ржи у Каплана 600 пудов по 1 рублю 33 коп.; куплено Иконниковым ржи и доставлено со станций Юсковцы , Ромны, Кременчуг, Крюков-Днепр, Веселый Подол, Малая Перещепинская, Фастов, Екатеринослав - всего 40 вагонов по цене в основном от 86 копеек до 93 копеек за пуд; куплено ржи у Каманина со станций Ряжск - 6100 пудов, со станции Пачелма -2440 пудов; приобретено ржи от попечительства Красного Креста 938 пудов , кукурузы 2887 пудов; куплено у купца Афонасова 100 пудов проса по 1 рублю 5 копеек; ржи у купца Шебакина 310 пудов по 1 рублю 19 копеек». Расходы на хлебопекарню: содержание служащих, обзаведение устройств, хлебопечение, доставку воды, за сало для подмазки форм, за доставку печеного хлеба в места продажи – 925 рублей. За наем в первой половине приказчиков и весовщиков по отпуску продовольственных ссуд – 256 рублей; на телеграммы, извозчикам и другие мелочные расходы по продовольственному делу – 61 рубль; разъезды, телеграммы, комиссии Иконникову и перевозка мешков обратно – 553 рубля; разъезды члена управы господина Варсобина – 18 рублей. Выручка уездной управы через продажу печеного хлеба за первую половину 1892 года составила 4825 рублей, за этот же период продано по низким ценам : ржаной муки 13148 пудов, ржи 20654 пудов, кукурузной муки 498 пудов, кукурузного зерна 35 пудов, проса 31 пуд.

С августа 1891 года по август 1892 года , по отчету управы «выручено в возврат …чрез продажу хлеба в сыром и печеном виде 47389 рублей, , расходы управы на его закупку и хлебопечение в то же время составили – 47467 рублей. Долг скопинского земства по заимствованиям юридическим и частным лицам составлял 24000 рублей. В том числе 10000 рублей были должны ерлинскому помещику и будущему главе земского собрания С.Н.Худекову.

Трудно поверить, но уже циркуляром МВД №7156 от 26 июля 1892 года, сообщалось о необходимости возврата крестьянами, выданных ссуд по случаю неурожая 1891 года. Продовольственным совещанием, созванном губернатором определялось следующее качество хлеба , подлежащего возврату: «рожь должна быть сухая, то есть печной сушки, чистая, то есть не содержащая посторонних примесей и земли, а веса четверти не менее 8 пудов 30 фунтов, по заготовительной стоимости». Совещанием губернатора предлагалось управам приступить немедленно к посильному взысканию хлеба…На съезде председателей уездных управ 23 августа была уже другая постановка : «в случае неуплаты должно быть произведено принудительное взыскание денег». При возврате причитающихся продовольственных ссуд хлебом, за каждый пуд внесенной ржи, списывался со счета уплативших пуд ржи, суржи, пшеницы или гороха, или 1,5 пуда кукурузы, проса или ячменя или 2 пуда отрубей или 3 пуда картофеля. При уплате , за пуд выданной в ссуду ржи, суржи, пшеницы, и гороха взыскивалось по 1 рублю 24 копейки., за пуд кукурузы 90 копеек…

Стараясь пробудить совесть чиновников, картину истинного положения скопинских крестьян и соседних уездов в 1891-1892 годах описал Л.Н.Толстой, который из Бегечевки Епифанского уезда руководил, на пожертвования частных лиц и организаций, ликвидацией голода в регионе. Следуя хронологии, события развивались следующим образом :

в 1891 году весной – летом появились тревожные симптомы голода и в губернские , и уездных инстанциях: « шли безостановочно работы, имеющие целью предотвратить ожидаемое бедствие … Повсюду земства требуют больших сумм, администрация же считает их преувеличенными и излишними или отказывает, или сбавляет их. «Необходимо, чтобы народ узнал нужду и сам бы сократил свои расходы, - говорят представители администрации, - а то теперь все, что требуется земствами, все, что говорится в собраниях, передается в искаженном виде народу, и крестьяне надеются на такую помощь, которую они не могут получить. От этого происходит то, что люди не идут на предлагаемые работы и пьянствуют больше, чем когда-либо. Какой же голод , - говорят представители администрации, - когда люди отказываются от работы, когда акциз, собранный в осенние месяцы нынешнего года, больше, чем за прошлый, и когда ярмарки торговли крестьянским товаром лучше всех годов».

Л.Н.Толстой записывает просьбы крестьян из голодающих деревень Рязанской губернии

Писатель отмечает: «Первое впечатление , отвечавшее в положительном смысле на вопрос о том, находится ли население в нынешнем году в особенно тяжелых условиях: употребляемый почти всеми хлеб с лебедой, - с 1/3 и у некоторых с 1/2 лебеды, - хлеб черный, чернильной черноты, тяжелый и горький; хлеб этот едят все - и дети, и беременные, и кормящие женщины, и больные. Бедствие несомненное: хлеб нездоровый, с лебедой, и топиться нечем.

Если в последние годы, когда хлеб особенно понизился в цене, некоторые продавцы и стали выдерживать хлеб, выжидая цен, то эта выдержка была так трудна, что как только цены поднялись в начале весны нынешнего года и дошли до 50 - 60 коп. за пуд, так хлеб весь под метелку был продан и запасов прежних лет ничего не осталось. В 40-м году были не только запасы помещиков и купцов, были везде по мужикам трех- и пятилетние кладушки старого хлеба. Теперь обычай этот вывелся , и нигде нет ничего подобного».

Во многом, такая обстановка в какой - то период в Скопинском уезде оставалась также в полной мере неясной - сколько голодает и какая нужна помощь? Л.Н.Толстой 1-го ноября 1891 года писал: «Мы , которые умеем высчитывать, сколько каких козявок на свете, сколько каких микробов в каком объеме, сколько миллионов верст до звезд и сколько в каждой пудов железа и водорода, - мы не сумеем высчитать, сколько надо съесть людям, чтобы не помереть с голода, и сколько собрано этими людьми с полей того хлеба, которым мы всё время кормились и теперь кормимся? Если бы мы теперь узнали, что у нас нехватка, хлеба, пускай бы она была в 50, в 100, даже в 200 милл. пудов хлеба, - всё это было бы не страшно. Мы бы теперь же закупили этот хлеб в Америке и всегда расплатились с нею государственными, общественными или народными суммами. Нельзя, нельзя и нельзя оставаться в такой неизвестности, нельзя оставаться нам, людям грамотным, ученым. Мужик, которого я видел вчера, сделал почти всё, что он мог. Он добыл денег и поехал искать муки. У Михаила Васильева был, на мельнице был, в Чернаве был. Нигде нет муки. Объездив все те места, где могла быть мука, он знает, что сделал всё, что мог, и если бы после этого он не достал нигде муки, и его и его семью постиг бы голод, он знал бы, что он сделал, что мог, и совесть его была бы покойна».

Первая помощь, которую оказывало земство Скопинского уезда, начиная с лета 1891года, состояло в выдаче 30 ф.зерном и мукой на едока. Об этом и о своих наблюдениях , об обстановке сложившейся осенью 1891 года Л.Н.Толстой писал:

«Достигает ли этих целей помощь, оказываемая теперь в виде выдачи муки от 20 до 30 ф. в месяц на едока, считая или не считая работников? Я думаю, что нет. И думаю я так по следующим соображениям. Все крестьянские семьи всей земледельческой России можно подвести под три типа: 1) богатый двор - от 8 до 16 душ, в среднем 12 душ семьи, от 3 до 5 работников, в среднем 4. От 3-5 лошадей, в среднем 4. От 3 до 5 наделов, в среднем 4. И от 3 до 9 десятин наемной земли, в среднем 6…

Второй тип - это средний мужик, с большим напряжением сводящий концы с концами на своих двух наделах при семье от 3 до 5 душ и при одном или двух работниках и одной или двух лошадях. Этот двор кормится почти своим хлебом. Чего не достает - добывает член семьи, живущий на стороне.

И третий тип - бедняк с семьей в 3-5 душ с одним работником, часто без лошади. У этого никогда не хватает своего хлеба, он всякий год должен придумывать средства извернуться и всегда находится на волоске от нищенства, и при малейшей невзгоде побирается.

Помощь, выдаваемая в виде муки населению неурожайных мест, распределяется по составленным имущественным спискам крестьянских семей. По этим спискам делаются соображения о том, сколько кому следует выдавать пособия; и пособие это выдается только самым бедным, т. е. семьям 3-го типа.

Двору первого типа - богачу и среднему крестьянину, у которого есть еще несколько четвертей овса, есть 2 лошади, корова, овцы, - не полагается никакой помощи. Но если вникнуть в положение не только среднего, но и богатого мужика, то нельзя не видеть, что для поддержания крестьянского хозяйства этим-то хозяевам более всего нужна помощь…

Во всех местностях, пораженных неурожаем, все - и богатые и бедные семьи - едят хлеб дурной с лебедой. (Странно сказать: теперь, в большей части случаев, самые бедняки при получении хлеба от земства едят хлеб чистый, тогда как в богатых семьях едят почти все с лебедой, с отвратительной незрелой лебедой нынешнего года.)

И постоянно случается то, что сильные члены богатой семьи переносят лебедный хлеб, а слабые, старые, больные прямо чахнут и мрут от него.

Бедствие нынешнего года заключается не только в недостатке хлеба , но и в не меньшем совершенном недостатке не только заработков, но прямо работы, - в принужденной праздности нескольких миллионов населения… ( Выход из сложившегося положения власти нашли позже. Так из-за случившегося неурожая по причине сильного града в июне 1909 года, когда были выбиты посевы в Горловской, Затворнинской и Павелецкой волостях на площади до 3779 десятин, за счет Комитета Трудовой помощи, с целью поддержания населения были организованы общественные работы, продолжавшиеся до августа 1910 года. В результате население было задействовано на 22 объектах: копка и чистка прудов , осушение болота и замощение дороги при селе Потеревке, постройка 4 мостов, из них три небольших, два в селе Рудинка и один из Рудинки в Потеревку, а также большого – 12 саженей через реку Верду на дороге из села Лазинка в Павелец, двух плотин: в селе Муравлянка для образования пруда и селе Затворном на ручье Тоболе с бетонным водосливом.

Прим.автора публикации ) В деревнях неурожайных мест не родились ни конопля, ни лен; овцы почти все проданы, и у баб нет пряжи, нет тканья. Бабы, девушки, старухи, обыкновенно занятые, сидят без дела. Мало того, мужики, оставаясь дома и не имея денег для покупки лык, тоже сидят без своей обычной зимней работы - плетении лаптей. Ребята тоже болтаются без дела, так как школы большей частью закрыты. Население, имея перед собою только самые мрачные представления о всё более и более увеличивающейся нужде, лишенное привычного и более чем когда-либо необходимого им средства рассеяния и забвения -- работы, сидит целыми днями, сложа руки, перебирая разные слухи и предположения о выдаваемой и имеющей выдаваться помощи, о богачах, не хотящих делиться с ними, а главное, о своей нужде. «Скучают, тоскуют, оттого больше и болеют», - сказал мне умный старик.

Не говоря уже об экономическом значении работы для нынешнего года, нравственное значение ее огромно. Работа, какая-нибудь работа, которая могла бы занять всех праздных нынешний год людей, составляет самую настоятельную необходимость».

Из «Отчета с 3 декабря 1891 г. По 12 апреля 1892 г.»

«Столовые, которых во время нашего последнего отчета было 72, продолжали размножаться, и теперь их в 4-х уездах - Епифанском, Ефремовском, Данковском и Скопинском - 187. Размножение это происходило и происходит следующим образом: из соседних деревень с теми, в которых у нас есть столовые, приходят к нам то отдельные крестьяне , то выборные от общества со старостою и просят об открытии у них столовых. Один из нас едет в ту деревню, из которой приходили просители, и, обходя дворы, составляет опись имущественного состояния беднейших жителей. Иногда , хотя и очень редко, оказывается, что деревня, из которой приходили депутаты, не из очень бедных и что нет еще настоятельной нужды в помощи; но в большей части случаев тот из нас, кто обходил деревню, находил, как это всегда бывает при внимательном наблюдении крестьянской нужды, что положение беднейших семей так дурно, что необходима помощь... Таким образом, разрастались и продолжают разрастаться столовые по тем направлениям, где нужда сильнее и менее покрыта, а именно по направлению к Ефремовскому и в особенности к Скопинскому уезду, где помощь особенно скудна. Всех столовых 187, из которых 130 таких, где посетители получают приварок и хлеб, и 57 таких, где получается один приварок.

Столовые эти особенно интересны тем, что они наглядно показали ошибочность утвердившегося среди большинства и самих крестьян убеждения о том, что ржаной хлеб есть самая сытная, здоровая и вместе с тем дешевая пища. Столовые эти, несомненно , показали , что горох , пшено , кукуруза , картофель , свекла , капуста , овсяный и гороховый кисель составляют и более сытную, и здоровую, и дешевую пищу, чем хлеб. Люди, ходившие в бесхлебные столовые, приносили очень маленькие кусочки хлеба, иногда приходили даже совсем без хлеба, и провели зиму сыто и здорово, съедая в день на 2 копейки приварка и на 2 или 3 коп. хлеба, тогда как, питаясь одним хлебом, они съедали его по крайней мере на 7 ½ коп.

В Скопинском уезде хлебных столовых 48. В Горлове 6, Руденке 6, Муравлянке 7, Потеревке 3, Хорошеве 4, Писаревке 1, Затворном 6, Борщевом 6, Александрове 5, в Кикине 2, Карасевке 1, Бугровке 2.

Другое дело наше в последние зимние месяцы состояло в доставлении дров нуждающемуся населению. Способ раздачи наш был такой: более зажиточным крестьянам мы продавали дрова по своей цене (считая среднюю цену за дрова, купленные в рощах и в Смоленске, по 5 коп. за пуд); средним крестьянам мы давали исполу на станции Клекотки за 30 верст, так, что они одну половину брали себе, другую привозили нам. Бедным крестьянам, но имевшим лошадей, мы давали дрова даром, но с тем, чтобы они сами привозили их себе, со станции. Самым бедным, безлошадным, мы давали дрова на месте, дома, те самые дрова, которые привозили нам те, которые брали дрова исполу.

Третье дело наше было кормление крестьянских лошадей… Четвертое дело наше составляла раздача льна и лык для работ и бесплатно нуждающимся в обуви и холсте… Пятое дело наше, начавшееся в феврале, состояло в устройстве столовых для самых малых детей, от нескольких месяцев, грудных, и до 3-х летних. Устраивали мы эти столовые так: описав все дворы , в которых есть дети этого возраста и нет молока, мы избирали хозяйку, имеющую отелившуюся корову, и предлагали ей за вознаграждение 15 пудов дров, 4 пуда жмыха в месяц (равняющиеся по ценности 3-м рублям), готовить из своего молока молочную кашку для 10-ти детей (из пшена для детей от 1 1/2 до 3-х лет, и из гречневых круп , для грудных). На ребенка от 1 1/2 до 3-х лет выдается по 2 ф. пшена на неделю , а на грудных - по 1 ф. гречневых круп.

Матери приходят иногда одни за кашкой и уносят ее домой; иногда приносят с собой детей и тут же кормят их. Обыкновенно при устройстве этих приютов, матери, да и все крестьяне, предлагают вместо столовой у одной хозяйки - раздачу на руки пшена и круп, утверждая, что молока везде достанут у добрых людей. Но мы думаем, что для обеспечения здоровья малых детей необходимо именно такое устройство. Получив на руки 5 , 10 фун. пшена и круп , каждая крестьянка, какая бы она ни была хорошая мать, смотрит на это пшено и крупу, как на провизию, принадлежащую всему дому, и изведет ее, как ей вздумается и понадобится, или как прикажет хозяин, так что очень часто пшено это и крупа не дойдут до детей. Если же она каждый день получает порцию готовой молочной каши для своего ребенка, то она непременно ему и скормит ее…

Шестое дело, которое теперь начинается и которое, вероятно, так или иначе будет окончено, когда этот отчет появится в печати, состоит в выдаче нуждающимся крестьянам на посев семян, овса, картофеля, конопли, проса. Выдача семян этих особенно нужна в нашей местности, потому что, сверх посева ярового поля, неожиданно понадобилось пересевать значительную часть, около одной трети, в некоторых местах пропавшей ржи. Семена эти раздаются нами самым нуждающимся крестьянам, тем, у которых земля неизбежно останется - незасеянной, если им не дадут семян, но выдаются они нами не даром, а под условием возврата зерном с нового урожая, независимо от теперешней цены и той, которая будет стоять тогда на эти предметы. Деньги, вырученные за эти предметы, могут пойти на устройство приютов младенцев на будущую зиму.

Покупка лошадей и раздача их составляет седьмое дело. Кроме того огромного процента безлошадных, всегда не имевших лошадей, доходящего во многих селах до трети, в нынешнем году есть крестьяне, проевшие лошадей и теперь неизбежно долженствующие впасть в полную нищету или кабалу, если они не приобретут лошади. Таким крестьянам мы покупаем лошадей. С весны купили таких 16, и необходимо еще купить около 100 лошадей в занятых нашими столовыми местах. Покупаем мы этих лошадей в цену около 25 руб. за лошадь на таком условии: получающий лошадь обязуется за это обработать два душевых надела беднейшим безлошадным крестьянам, вдовам и сиротам…

Восьмое дело наше было продажа ржи, муки и печеного хлеба по дешевым ценам . Дело это - продажа печеного хлеба - продолжавшееся в малых размерах зимой, теперь, с наступлением весны, увеличивается. Мы устроили и устраиваем пекарни для продажи дешевого, по 60 к. за пуд, хлеба.

Таковы в общих чертах были наши дела за прошедшие 6 месяцев. Главным делом нашим за это время было кормление нуждающихся посредством столовых».

Из «Отчета об употреблении пожертвованных денег с 12 апреля по 20 июля 1892 г.».

Нужда в столовых чувствовалась летом при длинном дне и напряженной работе больше, чем зимою. Очень часто во многих деревнях женщины просили, чтобы вместо того обеда, на который они имели право, вечером принимали бы на ужин их мужей или отцов, приходивших поздно с работы.

Число столовых за это время значительно увеличилось.

В Скопинском : в Горлове – 7 , в Руденке – 6 , в Муравлянке – 8 , в Потеревке – 3 , в Хорошевке – 4 , в Затворной – 7 , в Борщовом – 8 , в Ново-Александровке – 5 , в Михайловке – 2 , в Кикине – 3 , в Дмитровке - 4, в Богородицком – 4 , в Карасевке - 1, в Бугровке – 3 , в Бугровских Хуторах – 1 , в Колтовой – 1 , в Озерках - 2. в Ухтомке- 6 Итого : 75.

Всех столовых было 246 (в четырех уездах Рязанской и Тульской губерний, прим.автора публикации) и кормилось в них разновременно, то больше, то меньше, между 10-ю и 13-ю тысячами человек.

Второе дело, устройства приютов (так неправильно назывались у нас кухни для варенья кашки молочной детям), продолжалось на прежних основаниях и очень распространилось. Для некоторых приютов в деревнях, где было мало коров (а в нашем округе были деревни, в которых 60% дворов было бескоровных), мы покупали коров с уговором, чтобы те, которые получали коров, за это давали молоко на приписанных к ним детей. Для некоторых же, где это было можно, покупали молоко.

Приютов было:

В Скопинском : в Колтовой – 1 , в Бугровке – 2 , в Карасевке – 1 , в Бугровск. Хут. – 1 , в Горлове – 7 , в Дмитровке – 4 , в Потеревке – 1 , в Руденке – 6 , в Муравлянке – 7 , в Затворном (выдавалось на 140 детей) , в Хорошевке – 4 , в Борщевом – 8 , в Александровке – 6 , в Кикином – 1 , в Богородицком (выд. на 80 детей) . Итого 51 пр…

Третье дело наше было кормление крестьянских лошадей… Четвертое дело наше составляла раздача льна и лык для работ и бесплатно, нуждающимся в обуви и холсте…Пятое дело было хлебопечение и продажа хлеба по дешевой цене. Сначала мы продавали хлеб по 80 коп., потом по 60 коп. за пуд и так продолжаем до сих пор...Дело это шло и идет очень хорошо. Народ очень дорожит возможностью иметь всегда под рукой дешевый хлеб. Часто, и в особенности летом, приходили люди за 10 и более верст и, не поспевая к первому выходу из печки, который уже весь был разобран, записывались, как в городах на ложи театра, на 10 фунтов из следующей печки и по пол дня дожидались своей порции…

Урожай в нынешнем году в местности нашей деятельности такой: в круге с диаметром около 50 верст, в центре которого мы находимся, урожай ржи хуже прошлогоднего. На вопрос об экономическом положении народа в нынешнем году я не мог бы с точностью ответить. Не мог бы ответить потому, во-первых, что мы все, занимавшиеся в прошлом году кормлением народа, находимся в положении доктора, который бы, быв призван к человеку, вывихнувшему ногу, увидал бы, что этот человек весь больной. Что ответит доктор, когда у него спросят о состоянии больного? «О чем хотите вы узнать? - переспросит доктор. Спрашиваете вы про ногу или про всё состояние больного? Нога ничего, нога простой вывих - случайность, но общее состояние нехорошо»…

…на вопрос о том, в каком положении народ нашей местности, ответит скорее тот, кто приедет в наши места в первый раз , а не мы. Мы притерпелись и уже ничего не видим.

Надоело вам, в Москве, в Петербурге, а здесь, когда они с утра до вечера стоят под окнами или в дверях, и нельзя по улице пройти, чтобы не слышать все одних и тех же фраз: «Два дня не ели , последнюю овну проели. Что делать будем? Последний конец пришел. Помирать, значит?» и т. д., - здесь, как ни стыдно в этом признаться, это уже так наскучило, что как на врагов своих смотришь на них.

Встаю очень рано; ясное морозное утро с красным восходом; снег скрипит на ступенях, выхожу на двор, надеясь, что никого еще нет, что я успею пройтись. Но нет; только отворил дверь , уже двое стоят: один высокий широкий мужик в коротком, оборванном полушубке, в разбитых лаптях, с истощенным лицом, с сумкой через плечо (все они с истощенными лицами, так что эти лица стали специально мужицкие лица). С ним мальчик лет 14-ти, без шубы, в оборванном зипунишке , тоже в лаптях и тоже с сумой и палкой. Хочу пройти мимо, начинаются поклоны и обычные речи. Нечего делать, возвращаюсь в сени. Они всходят за мной. - Что ты? - К вашей милости. - Что?- К вашей милости. - Что нужно? - Насчет пособия. - Какого пособия? - Да насчет своей жизни! - Да что нужно? - С голоду помираем. Помогите сколько-нибудь. - Откуда? - из Затворного. Знаю, это скопинская нищенская деревня, в которой еще мы не успели открыть столовой. Оттуда десятками ходят нищие, и я тотчас же в своем представлении причисляю этого человека к нищим профессиональным, и мне только досадно на него и досадно, что и детей они водят с собой и развращают.

«Чего же ты просишь? - Да как-нибудь обдумай нас. - Да как же я обдумаю? Мы здесь не можем ничего сделать. Вот мы приедем». Но он не слушает меня. И начинаются опять сотни раз слышанные одни и те же кажущиеся мне притворными речи: «Ничего не родилось, семья 8 душ, работник я один, старуха померла, летось корову проели, на Рожество последняя лошадь околела, уж я, куда ни шло, ребята есть просят, отойти некуда, три дня не ели!» Всё это обычное одно и то же. Жду, скоро ли кончит. Но он всё говорит: «Думал, как-нибудь пробьюсь. Да выбился из сил. Век не побирался, да вот... бог привел! - Ну, хорошо, хорошо, мы приедем, тогда увидим», - говорю я и хочу пройти и взглядываю нечаянно на мальчика. Мальчик смотрит на меня жалостными, полными слез и надежды прелестными карими глазами, и одна светлая капля слезы уже висит на носу и в это самое мгновение отрывается и падает на натоптанный снегом дощатый пол. И милое , измученное лицо мальчика с его вьющимися венчиком кругом головы русыми волосами дергается всё от сдерживаемых рыданий. Для меня слова отца - старая, избитая канитель. А ему - это повторение той ужасной годины, которую он переживал вместе с отцом, и повторение всего этого в торжественную минуту, когда они, наконец, добрались до меня, до помощи, умиляют его, потрясают его расслабленные от голода нервы. А мне всё это надоело, надоело; я думаю только, как бы поскорее пройти погулять.

Мне старо, а ему это ужасно ново.

Да, нам надоело. А им всё так же хочется есть, так же хочется жить, так же хочется счастья, хочется любви, как я видел по его прелестным, устремленным на меня, полным слез глазам, хочется этому измученному нуждой и полному наивной жалости к себе доброму жалкому мальчику».

Из «Отчета об употреблении пожертвованных денег с 20 –го июля 1892 г. По 1-е января 1893 г.»

«В октябре месяце в Епифанском уезде начала раздаваться крестьянам земская ссуда , вследствие чего наши столовые в этом уезде из хлебных были превращены в приварочные , так что хлеб в Епифанском уезде мы выдавали только тем из нуждающихся, которые не получали ни земской ссуды, ни пособия от Красного Креста или получали их в недостаточном количестве. В остальных же уездах нашего района, как-то в Данковском и Скопинском Рязанской губ. и Ефремовском Тулькой губ., в которых выдача ссуды началась только в феврале 1893 г. и в незначительном количестве , нуждающиеся получают в наших столовых и хлеб и приварок в таких же размерах, как и в прошлом году. Столовые распределяются в нынешнем году… следующим образом.

В Скопинском уезде: в Бугровке - 1, в Карасевке - 1.
……………………………………………………………

Во всех этих деревнях продолжаются для грудных детей тех семей, у которых нет коров, детские кормежные. Количество детей, получающих в этих кормежных молочную гречневую кашу, около 500».

Из «Отчета об употреблении пожертвованных денег с 1 января 1893 г.».

«С 1-го мая в Епифанском уезде значительно была увеличена помощь от Кр. Кр. и стали открываться столовые, подобные нашим. Тогда мы прекратили свою помощь в этом уезде, и увеличили ее в Данковском и Скопинском уездах Рязанской губ. и Ефремовском Тульской, где вообще помощь была значительно меньше, а нужда была не меньше прошлого года. Кроме упомянутых в прошлом отчете деревень, в наш отчет вошли еще деревни Данковского уезда: с. Сергиевское, Скачиловские Хутора и Гугуевка и Ефремовского уезда дер. Горяевка.

В тех же деревнях кормились грудные дети числом около 300, получавшие молочную кашу или крупу, если имелась корова. Лотом помощь эта была усилена в виду того, что матери уходили на работу, оставляя детей на попечение старух и нянек».

Посещение земским начальником местности, пострадавшей от неурожая

Высочайшим повелением от 20 июня 1893 года был определен порядок возврата продовольственных ссуд выданных по случаю неурожая 1891-1892 годов. В силу этого закона ссуда, выданная хлебом, должна была взыскиваться не по стоимости, а по «особой табели». За картофель по заготовочной стоимости. Денежные ссуды взыскивались полностью из какого бы источника они не были выданы, взыскиваемые суммы обращались , прежде всего на восстановление местных продовольственных общественных и губернских капиталов. Крестьяне и в этом случае должны были выплатить по ссудам большие деньги, например, сельское общество села Казинки по неурожаю 1891-92 годов было должно 13936, 42 рублей и по ссудам по неурожаю 1893 года 2472 пуда хлеба, села Березники 8531,62 рублей и 1389,17 пудов хлеба, соответственно села Ильинка 12047, рублей и 3105, 8 пудов хлеба, села Гремячки 11216,9 рублей и 26,28 пудов хлеба». Если долг всех волостей уезда по ссудам до 1891 года, составлял около 11,5 тысяч рублей, то к 1.01 1892 году возвращать нужно было хлеба на сумму 315421 рубль. Аналогичная ситуация была и по уездам губернии где был неурожай и голод и по данным губернского земства:

« У большинства крестьянского населения до сбора урожая не было собственных средств не только на продовольствия, но и на обсеменение полей, Имевшиеся натуральные продовольственные запасы и капиталы сельских обществ, а также и губернский продовольственный капитал были совсем истощены и кроме сего, за населением числились крупные недоимки , как по продовольственным, так и по всем окладным сборам.

Общественных продовольственных капиталов, принадлежавших сельским обществам (по всей губернии к 1 января 1893 года) состояло 1 121 130 p. 9 к., но долгов и недоимок по этому капиталу за обществами крестьян было 2 984 491 руб. 60 коп.

В хлебозапасных магазинах в натуре хлеба оставалось на 1-е янв. 1893 г. только 76 четв. 1 мера озимого и 76 четв. 2 меры ярового». Окончание трудного периода в жизни уезда и всей губернии завершилось отставкой рязанского губернатора Кладищева Дмитрия Петровича (27.02.1886 – 16.02.1893 г.г.) и вице-губернатора Гордеева Николая Николаевича (14.12. 1889 – 28.10.1893 г.г.).

Подтверждением безразличия чиновников показала ранее, проведенная ревизия Скопинского уезда в 1974/75 годы, состояние «народного продовольствия» было в удручающем состоянии, несмотря на то, что «членами уездной управы предпринимались ревизии магазинов в 1873 году Елютиным и в 1874 году Крючковым , причём в некоторых случаях обнаруживалось расстройство и самовольный разбор крестьянами; хлеб оказывался в некоторых случаях совершенно гнилым», однако действенных мер, принятых со стороны губернского и уездного начальства не было, хотя никто не имел права брать хлеб из запасных магазинов без разрешения начальства. При взыскании с виновных самовольно разобранного или розданного хлеба полагалось пени « шесть частей со ста». Со стороны крестьянских обществ также существовало определенное отношение к пополнению общественных продовольственных амбаров, например, в Горловском сельском обществе, продавая хорошие амбары ( необходимо было отремонтировать лишь крышу), вырученные деньги планировалось направить не на закупку зерна в хлебные магазины или хотя бы их части на ремонт общественных амбаров, а на приобретение колокола. Еще раз на ум приходят строки из статьи Л.Н.Толстого: «В 40-м году были не только запасы помещиков и купцов, были везде по мужикам трех- и пятилетние кладушки старого хлеба. Теперь обычай этот вывелся и нигде нет ничего подобного». Общий вывод, сделанной губернской комиссией: « в Скопинском уезде эта часть находится в самом неудовлетворительном состоянии и совершенном упадке потому, что много осталось памятников о хорошем состоянии продовольственного запаса. Это замечательно подтверждается самими хранилищами, которые были построены в коннозаводских волостях в начале 19 –го века».

В тех волостях, где провели ревизию, состояние было следующим:

« Маклаковская волость.

При личном осмотре магазинов оказалось следующее: маклаковский магазин, как здание, вполне исправен и может вместить 500 или несколько более четвертей хлеба. В засыпке оказалось 135 четвертей ржи и 57 четвертей овса. В селе Кумине магазин новый, 6 аршин кругом. Смотритель, крестьянин Алексей Фролов объяснил что, по случаю перестройки магазина хлеб их пересыпался в маклаковский магазин; сколько его было всего не знает, а оставлено и сдано было ему на руки 14 четвертей ржи, но эту рожь старики разобрали на свои нужды. В деревне Гольцове магазин 8 на 8 ½ аршин , дубовый совершенно исправный и совершенно пустой. В деревне Казаковой магазин старый, почти развалившийся, углы замазаны глиной, хлеба – ни зерна. Староста Антон Игнатов объяснил, что хлеб загнил и потому разобран. В волостном правлении я не мог найти никаких данных указывающих, как производилась раскладка засыпного хлеба, равномерно ли она исполнялась всеми членами общества и в каком порядке, кому выдавалась ссуда и кем пополнялась и пополнялась ли? Все счеты основаны на памяти и на записке разными знаками на стенах магазинов, изрисованные этими иероглифами. Учета и поверки не производилось никем, вероятно потому, что и учитывать было нечего.

Вопрос о переходе на денежную повинность не только для крестьян, но и для лиц сельского начальства, по-видимому был настолько нов, что многие слушали с недоумением о возможности и пользе такого перехода.

Сергиевская волость.

По счетам управы значится в магазине в 1-го Сергиевского общества 36 четвертей озимого, по осмотре оказалось это самое количество, хотя рожь переедена мышами. Магазин исправный, довольно толстого леса, кругом 8 аршин. Во втором Сергиевском обществе значится 13 четвертей ржи, но на лицо оказалось только 5, в остальном староста отчета не дал, магазин ветх, размером 5 на 6 аршин. В Чижовском обществе магазин пустой и полуразрушенный, тоже и по сведениям управы. В Дроковском обществе магазин пустой, но строение в порядке 9 на 9 аршин, тоже по сведениям управы. В Ерлинском обществе по счетам управы значится ржи 36 четвертей, овса 4 четверти, 4 меры, в натуре же оказалось ржи 28 четвертей 3 меры, а овса негодного - мышей еда четвертей 5, строение 7 на 8 аршин исправно. Затем еще по счетам управы значились 12 четвертей ржи в Немеровском и 5 четвертей ржи в Рождественском обществах, которые не были освидетельствованы, прочие ж все магазины пусты. Какой был порядок засыпки и когда засыпали наличным хлебом – разобраться невозможно за отсутствием всяких письменных памятников о хлебной засыпке, ровно и о ссудах. Старшины же обладали на этот счет полным неведением, хотя объяснили мне, что в 1873 году магазинный хлеб был ревизован членом управы Елютиным.

Павловская или Князе-Займищевская волость.

Народное продовольствие на случай пожара или другого бедствия Займищевская волость эту повинность исполняет с несколько большим сознанием.., по крайней мере, хоть не в полном и даже не в половинном количестве, но хлеб есть во всех обществах, кроме Горюшкинского и хлеб довольно сносного качества, особенно сносный в Черно-Курганском обществе.

Чернавская волость.

Амбары эти по истине составляют украшение селения, если бы не были раскрыты как в Чернаве так и в Богородском; в обоих селения по два амбара крупного осинового леса, хорошей внутренней выделки, в Чернаве для озимого хлеба амбар 33 аршина длиной и 9 аршин шириной, с 24 закромами и для ярового хлеба 25 аршин длиной и 9 аршин шириной с 18 закромами. В селе Богородском для озимого хлеба 18 аршин длиной, для ярового 12, в ширину оба 9 аршин. Чернавские магазины покупают на слом… давали 2000 рублей.

Измайловская волость

В селе Сергиевском по справке уездной управы и в наличности 101четверть, магазин в хорошем состоянии с выделанными 12-ю закромами и кирпичным полом. В д. Казначеева магазин 8 и 5 аршин, исправный, внутри ржи найдено то количество, которое показано по сведениям управы, то есть 39 четв. и 4 меры, хлеб несколько тронут мышами.

Нельзя не сознаться, что во время управления коннозаводством народное продовольствие обеспечивалось далеко прочнее, чем в настоящее время. Жаль смотреть на эти огромные амбары, построенные во всех обществах прочно и красиво, с внутренней выделкой, что приведено в настоящее время в крайнее запустение: в них не только князек, но и стропила с решетником наружу; во всех шести амбарах поместится по крайней мере 10 тыс. четвертей хлеба, а между тем на лицо озимого ничего, а ярового 43 четверти 4 меры. Большая часть хлеба была разобрана в1869 году , а остальной в 1873 г.; с того времени хлеб не собирается и мер к взысканию разобранного никаких не предпринимается . Мне говорили, что много хлеба раскрадено в провернутые в полу дыры. На выгоне селений и сейчас заметны следы общественных гумен, куда прежде свозился в снопах общественный хлеб; тут его молотили и засыпали в амбары.

Павелецкая волость.

Крестьяне села Мшанка Павелецкой волости жаловались на «недопущение их старшины к учету своего сельского начальства, которое, имея под рукою целую партию бобылей и мироедов, готовых всегда поставить какие угодно приговоры за ведро водки, пользуется кроме жалованья , участком лучшей общинной земли …заявлено, что во время прошлого рекрутского набора было особо собрано с души по 15 копеек, всего 488 руб. 40 коп; для выдачи новобранцам награды и на другие расходы; но новобранцы наградой не удовлетворены…». Кроме того, не приходуются «деньги получаемые за аренду земли, занятой постройками каменноугольных копей, денег за добываемой в шахтах уголь – ½ копейки с пуда, за аренду каменных копей жернового камня г. Рыковым, за содержание питейных заведений и проч.- проверяющий должен был удовлетворится единственным ответом, что деньги эти собираются самим обществом и им же расходуются без составления особых приговоров и раскладки». Помимо этого, в Павелецкой волости «волостное начальство выбрало весь хлеб (из хлебных общественных магазинов) и пропило его».

Чулковская волость.

В д. Михайловской должно быть 27 четвертей ржи , оказалось 20 четвертей какой-то смеси, так что невозможно определить, что находится перед глазами. В д. Перек ничего не засыпано и магазин разрушен. Самые вместилища для запасного хлеба в весьма удовлетворительном состоянии , но засыпанный в них хлеб частью до того сорен, гниль и перебит мышами, что в целой горсти этой пыли не найдешь ни одного целого зерна, препровожденный мною в управу обращик этого хлеба убедит, что лучше вовсе не иметь засыпки, чем засыпать хлеб такого качества, о котором мне некоторые общества весьма наивно заявили, что и разбирать его не стоит, потому что придется выкинуть в навоз, а вместо него, пожалуй ,будут требовать засыпать новый хлеб. Все общества согласны к переходу с натуры на денежный взнос и нет сомнения, что если будет им предложено в более урожайный год эти меры с некоторой рассрочкой взноса, то они не задумаются ее выполнить.

Знаменская волость.

Сказать, чтоб народное продовольствие Знаменской волости обеспечивало натуральной засыпкой хлебные магазины, значило бы сильно погрешить против девятой заповеди, то есть возвести на ближнего своего «свидетельство лжи». Правда по справке уездной управы значится в с.Знаменском 72 четверти и 4 меры овса, а в Борщеве 10 четвертей ржи, но после долгих усилий осмотреть 1-й магазин, наконец удалось разыскать ключи и убедится, что в одном закроме в углу действительно есть куча овсяной шелухи, которая по моему мнению более не может служить продовольствиям мышам знаменского магазина, в борщевском же магазине не найдено ни зерна. О самовольном, будто бы, разборе 10 четвертей ржи крестьянами меня предупредил старшина, но вместе с тем объяснил, что не успел об этом донести управе. Что касается до переложения этой повинности на денежную, я получил ответ, что старики не согласны (видимо веским аргументом для них служило то, что деньги бы собрали, а хлеба в амбарах как не было так и не будет случись голод, к тому же деньги положенные в государственный банк сельскому обществу без действительной нужды взять было невозможно. Прим. автора). Знаменский магазин, как хранилище исправный, 11 и 9 аршин строение, с 8-ю закромами. подовеченский и борщевой магазины – полуразрушены. Сельские начальники объяснили, что не упомнят, чтоб когда – нибудь у них производилась ревизия магазинов.

В Горловской волости.

По сведениям , доставленным в управу волостным правлением из 43 тысяч с чем-то четвертей озимого и 21, 8 тысячи четвертей ярового хлеба, долженствует быть - в магазинах числится 8 тысяч озимого и 3,8 четвертей ярового.
В 1974 году по 16 волостям только в трех селениях: Шелемишеве, Кушумове и Чулкове найден в магазинах озимый хлеб, хорошего качества и почти в надлежащем количестве».
В 1874 году заменили хлебный сбор денежным крестьяне :
- Корневской волости ( с. Пупки, Секирино, д.Велемье и Чулковских выселок.);
- Измайловской волости ( с. Измайлово и Кучугурки.);
- Покровская волости ( с. Покровское – Гагарино.)

- Вердеревская волости ( 1-е Вердеревское общество и д.Кушуново.)

В 1875 году в Скопинском уезде перешли на денежную повинность 14 обществ , остальные общества состояли на натуральной засыпке хлеба в магазин. По данным на 1 января 1884 года частный продовольственный капитал, составляющий собственность сельских обществ и мещан г. Скопина и находящийся в заведовании земства составлял 175 856 рублей. Из них в наличности было 79755 рублей, в недоимках 70291 рублей и в ссудах 25810 рублей. Капитал хранился в государственном банке , книжки которого лежали в губернской управе. К этому времени, еще многие сельские общества уезда не перешли на денежную продовольственную повинность , между тем, в тех селах, где оставалась натуральная - хлебные магазины пустовали или вовсе отсутствовали. К этому времени, например, после внесения вместо хлебного сбора денежных средств в продовольственный капитал за сельскими обществами числилось в недоимках от общей суммы положенного сбора : в селе Гремячке - 31%, Казинке - 47%, Ильинке - 60%, Горлово -61%, Дмитриево - 74%, Березняги- 78%, а в недоимках и ссудах состояло: в селе Корневое - 45%, Пупки - 85%, Рудинке - 89%, Вослебово - 98,7 %, Ново-Александровское - 100%. По Скопину недоимок и ссуд не было, но по уезду 60% денежных средств числилось в недоимках и ссудах.

Стихийное бедствие в губернии и уезде повторилось через 5 лет – в 1897 году, а затем в 1898 году.

«Указанный год , по степени недорода ржи и овса можно считать третьим в ряду неурожайных лет за последнее десятилетие: 1891, 1897, 1898 и 1892 год», отмечалось в протоколах земского собрания, в 1897 году в уезде было собрано 3173996, а 1898 году 3573887 пудов . Урожай озимой ржи был средним – «сам» 3,9 ; но озимая пшеница «сам» 1,3; овес – 1,4 и гречиха – «сам» 2.

Cбор ржи в 1897 году составил с десятины 16 мер, меньше было только в Михайловском – 15 мер, самый высокий в Егорьевском 51 мера. В 1897 году воспользовались ссудами в январе 48153 душ, в феврале 65203 души, в марте 74670 , в апреле 71111, мае 83121, июне 4177, июле 2236 души. При получении ссуд исключались дети до одного года, ушедшие на заработок и вообще весь рабочий возраст. Всего по неурожаю 1897 года на продовольствие и обсеменение в Скопинском уезде было получено из различных источников: деньгами 119970 руб. и 338842 пуда различным зерном, если денежную помощь перевести в стоимость хлеба, то ссуды составили общим числом около 440 000 пудов. Следующий 1898 год в уезде также был неурожайным. С мая начинается засушливая погода. Состояние хлебов ухудшается. «Дожди начала июня июля несколько улучшают хлеба. Затем снова наступает засуха и продолжается до середины сентября. Жаркая погода настолько высушила почву, что даже там где раньше нельзя было проехать - благодаря болотам , стал возможен проезд … Доставленные … волостными правлениями сведения лишь подтвердили общую картину недорода охватившего весь уезд за исключением разве волостей (да и то не в целом) Сергиевской, Чернавской и западной части Затворнинской волости. В особенности , не удачен оказался сбор в юго-западной части Измайловской волости и восточной Полянской около д. Бахаровки и села Питомши, куда подходили также поля многих селений Боровской волости. Именно эти места, отличались полным неурожаем обоих видов … хлебов – озимых и яровых».

Признано было нужным на основании составленных о том общественных приговоров «выдать ссуды на собственное обсеменение полей для сел Дымова, Дымовские хутора, Сергиевского, Спасского , пострадавшему от градобития селу Дубовицкое Яблоневской волости. Всего было выдано ссуд на сумму 1317 рублей из губернского капитала . Для Дымова, Дмитриевских хуторов, д. Дубовицкой, Великие Луки, сельца Перес и села Ильинского (пожар уничтожил хлеба 54 домохозяев) - 2111 пудов 30 фунтов на сумму 1147 рублей частно - продовольственных местных средств. Поступившие затем из волостных правлений к половине сентября сведений об урожае по каждому селению отдельно были подвергнуты управою внимательному рассмотрению, а затем было исчисление продовольственных ссуд …». Недостача, по сведениям волостных правлений, в продовольствии была 800 тысяч пудов, что было подвергнуто сомнению. Требовалось также173 тысяч пудов овса. В результате , уездная управа предложила земскому собранию ходатайствовать об отпуске 50000 пудов на продовольствие из средств губернского продовольственного капитала и ходатайствовать об отпуске из средств Имперского капитала 150 тысяч семенного овса, также ходатайствовать о возможности льготного взыскания с населения податей и повинностей. Потребность крестьянского населения в хлебе на посев и продовольствие до нового урожая: основных зерновых в действительности составляла около 1300000 пудов, не уродился и картофель, его требовалось около 150 тысяч четвертей ( одна четверть = 8 пудов 20 фунтов).

Много позже, в 1898 году, уже пережив все увиденное, Л.Н.Толстой делает по тому времени крамольный, неугодный правящей верхушке вывод в статье «Голод или не голод?»:

«Так что на три поставленные вначале вопроса: есть ли голод или нет голода? Отчего происходит нужда народа? И что нужно сделать, чтоб помочь этой нужде? - ответы мои следующие: голода нет , а есть хроническое недоедание всего населения, которое продолжается уже 20 лет, и всё усиливается, и которое особенно чувствительно нынешний год при дурном прошлогоднем урожае, и которое будет еще хуже прошлогоднего. Голода нет, но есть положение гораздо худшее. Всё равно, как бы врач, у которого спросили, есть ли у больного тиф, ответил бы: «Тифа нет, а есть быстро усиливающаяся чахотка».

На второй же вопрос ответ мой состоит в том, что причина бедственности положения народа не материальная , а духовная; что причина главная - упадок его духа , так что пока народ не поднимется духом , до тех пор не помогут ему никакие внешние меры, ни министерство земледелия и все его выдумки , ни выставки, ни сельскохозяйственные школы , ни изменение тарифов, ни освобождение от выкупных платежей (которое давно пора бы сделать, так как крестьяне давно переплатили то, что заняли, если считать по теперь употребительному проценту), ни снятие пошлин с железа и машин, ни столь любимые теперь и выставляемые несомненным лекарством от всех болезней - приходские школы, ничто не поможет народу, если его состояние духа останется то же. Ответ же мой на третий вопрос , - как сделать, чтоб нужда не повторялась , состоит в том, что для этого нужно, не говорю уже уважать, а перестать презирать, оскорблять народ обращением с ним , как с животным, нужно дать ему свободу исповеданья, нужно подчинить его общим, а не исключительным законам, а не произволу земских начальников; нужно дать ему свободу ученья, свободу чтенья, свободу передвижения и, главное, снять то позорное клеймо, которое лежит на прошлом и теперешнем царствовании, - разрешение дикого истязания, сечения взрослых людей только потому, что они числятся в сословии крестьян.

Если б мне сказали: вот ты хочешь добра народу , - выбирай одно из двух: дать ли всему разоренному народу на двор по 3 лошади , по 2 коровы и по три навозные десятины, и по каменному дому, или только свободу вероисповедания, обученья , передвижения и уничтожение всех специальных законов для крестьян, то, не колеблясь, я выбрал бы второе, потому что убежден, что какими бы материальными благами ни оделить крестьян, если только они останутся с тем же духовенством, теми же приходскими школами, теми же казенными кабаками, той же армией чиновников, мнимо озабоченных их благосостоянием, то они через 20 лет опять проживут всё и останутся такими же бедными, какими были. Если же освободить крестьян от всех тех пут и унижений, которыми они связаны, то через 20 лет они приобретут все те богатства, которыми мы бы желали наградить их, и гораздо , еще больше того».

В докладе земского начальника 3 –го участка Скопинского уезда, Н.А.Кареева, в 1902 году, по поводу нехватки продовольствия говорилось: «результат урожая несколько меньше нормы (18 пудов) на душу обоего пола, хотя год выше среднего по урожайности это едва покрывает потребность в пропитании, на уплату повинностей, поддержание хозяйства. Выход отхожие промыслы, весною на торф, а в зимнее время в Москву и Петербург, а также отход в южные губернии и незначительный заработок у частных землевладельцев. С уборкой хлебов у крестьян является нужда и в деньгах; единственное средство получить деньги - это продать хлеб и хлеб этот свозится в город в продолжение одного-двух осенних месяцев. Вот причина ненормальных низких цен в это время …усугубляется еще тем, что крестьянин, продавая дешево осенью, вынужден покупать его по дорогой цене , весною и летом, до нового урожая. Выход из такого положения возможен лишь частью насаждением ремесленных производств, более правильной организацией отхожих промыслов и обучением крестьянина, введением в его посевы более выгодных растений». В данном случае речь шла о помощи государства. Голод 1891/1892 годов, мог иметь меньшие последствия или его не было вовсе, если бы царское правительство смогло обеспечить перераспределение зерна из одного региона в другой , но это нарушало интересы богатых землевладельцев.

В предпринятых с 1892 года работах по пересмотру продовольственного устава было признано необходимым , подвергнуть вопрос о преимуществах той и другой системы обсуждению в образованных под председательством губернаторов продовольственных совещаниях. Большинство этих совещаний признало наилучшей формой обеспечения продовольствия натуральную засыпку хлеба в магазины. Итогом работы было утверждение 12 июня 1900 года «Временных правил по обеспечению продовольственных потребностей сельских обывателей». Согласно этим правилам, общее руководство делом обеспечения населения продовольствием и семенами переводилось в ведение МВД, на местах им руководили губернаторы и генерал-губернаторы, губернские присутствия и уездные съезды , а на низовом уровне — земские участковые начальники. Последние должны были работать непосредственно с общинами: наблюдать за состоянием запасных магазинов, правильным составлением списков нуждающихся, расчётом размеров необходимой помощи и т.д. В хронологическом указателе замечательных в Рязанской губернии событий 1891-92 годы значатся как голодные годы и холеры, 1897-98 годы как большой неурожай в губернии, 1905 снова как голодный. Снова нашлись объективные обстоятельства , но ни слова о том почему «мы, которые умеем высчитывать, сколько каких козявок на свете, сколько каких микробов в каком объеме, сколько миллионов верст до звезд и сколько в каждой пудов железа и водорода, -- мы не сумеем высчитать, сколько надо съесть людям, чтобы не помереть с голода…».

Что считало земство главной причиной неурожаев ? Считалось: это «плохая обработка пашни, почти повсеместно сохою и плохое качество семян служат главными причинами ежегодного упадка урожайности полей в сравнении с частновладельческими». Но в 1905 году, кроме этих, общих причин , влиявших на неудовлетворительный урожай послужили и особые исключительные явления. Так еще с осени 1904 года значительная часть полей , и в особенности в Михайловском, Ранненбургском, Ряжском, Сапожсковском и Скопинском уездах, подверглась нападению озимого червя, местами сплошь уничтожившего ржаные всходы…весною 1905 года, отличавшейся жаркой погодой, при крайне незначительном количестве дождей…всё это повлияло так, что озимые не могли исправиться, а яровые развивались слабо. Урожай ржи «сам» в Скопинском уезде составил 1; то есть сколько посеяли зерен столько и собрали , овса 1,5 – на каждые 10 посеянных собрали 15, гречихи 1,7 , гороха 0,6 и картофеля всего лишь 3.3. Потребность в 1905 году во ржи на посев и продовольствие составила 230640 четвертей, в овсе 155820 четвертей, в картофеле 450173 четверти. При этом, потребность в продовольствии исчислялась по расчету потребности на каждую наличную душу 1 четверти ржи, 0.5 четверти овса, 3 меры проса или гречи и 2 четверти картофеля. На этот раз в распоряжении крестьянских обществ были общественные продовольственные капиталы в достаточном количестве.

Скопинским земством на чрезвычайной сессии 17 июня был обсужден вопрос о продаже хлеба населению по заготовительной цене, но ходатайство было удовлетворено лишь 20 сентября, когда просимая сумма 50 000 рублей для закупки была ассигнована губернским присутствием в распоряжение Скопинской уездной управы, в середине октября управа еще собирает данные о местах где выгодно приобрести рожь и другие продовольственные и кормовые продукты, ведет переговоры с хозяевами местных мельниц: г.г. Ворониным, Бородиным и Уваровым относительно условий размола, а также обследует условия продажи муки в больших селениях уезда: Горлове, Чернаве, Маклакове и пр. Один из владельцев - А.Ф.Бородин предлагает земству купить на выгодных условиях мельницу «работующую посредством керосинового двигателя» . После проведения всех этих мероприятий покупка семенной ржи на общественные капиталы была произведена Скопинским уездным земским собранием, но выдача его обществам , в отличие от всех уездов осуществлена с опозданием, а отчасти даже после сева, так что ссудная рожь пошла не на сев, а на уплату занятых семян. Только после окончания обсеменения губернское присутствие приступило к выяснению количества хлеба требуемого на продовольствие, к этому времени определился весьма плохой урожай яровых в уезде. А голод для многих семей традиционно начался с весны. Как всегда , во все времена, прошедшие и будущие « самые размеры неурожая еще не могли быть учтены хотя бы приблизительно», хотя чиновники уездные и губернские «мнимо озабоченные» благосостоянием народа и все, все …прекрасно знали о том что в губернии неурожай и надо закупать зерно уже в каком-то количестве, хотя бы приблизительно.

Страницы из скопинской жизни