Писатель Николай Александрович Родин живёт в одном из красивейших городов Рязанской области – Касимове, которому сохраняет верность долгие годы. Не раз у Николая Александровича была возможность перебраться в Рязань, где сосредоточились писательские силы области, где у него было много друзей и почитателей, но покинуть родной город он оказался не в силах и в любви к нему открыто признавался в одной из своих книг «Касимов – Городец Мещерский», выдержавшей восемь изданий. И во многих других книгах присутствует этот древний и прекрасный город над Окой, только писатель меняет ему названия.

Меня с Николаем Александровичем связывают почти тридцать лет дружбы, которая осуществляется в основном в переписке. Обмениваемся информацией, мнениями и чувствами не по Интернету, а по доброй литературной традиции в письмах, написанных от руки меняющимся с годами и делающимся всё более неразборчивым почерком. При этом почерк у Николая Александровича остаётся изначально красивым.
Началась наша дружба на Первом областном семинаре молодых литераторов, куда меня неожиданно пригласили.
Случилось так, что к этому времени я написала несколько рассказов и повестей на историческую тему. Их мой сослуживец и приятель Сергей Васильевич Чугунов отнёс в областную писательскую организацию на показ. Вскоре ко мне «на смотрины» явилась поэтесса Любовь Ваганова и пригласила на семинар. Подавая на обсуждение свои работы, я придержала упомянутые рассказы и подала эпатажную производственную повесть «Свалить узурпатора». Хотела знать о ней мнение специалистов – зачем-то ведь я её написала! Перед самим обсуждением старый писатель Алексей Соколов сказал мне по секрету, что повесть ему, интеллигенту ещё дореволюционной выучки, понравилась, а вот как на неё посмотрят «деревенщики» – большой вопрос. И он кивнул на проходящего мимо Николая Родина, который в то время уже был большим авторитетом в литературных кругах.
«Деревенщики» посмотрели в 1979 году хорошо. Через несколько лет самые маститые из них,Василий Золотов и Николай Родин, даже дали мне рекомендации на вступление в Союз писателей России, которыми я не воспользовалась. А повесть моя напечатана была только в 2001 году.

После семинара то ли «молодые» литераторы выбирали себе наставников, то ли маститые – себе учеников, в общем, я оказалась в ученицах у Родина. И это ученичество продолжается по сей день. О многом мы переговорили с Николаем Александровичем за эти долгие годы. В своём очередном письме я пригласила его посетить нашу виртуальную гостиную и задала несколько вопросов.

И.К.:
– Насколько дореволюционная литература, литература советской поры и нынешняя отражают жизнь?
Н.Р.:
– Мне кажется, дореволюционная литература отражала жизнь полнее и глубже. А точнее в любом случае – надо брать конкретные произведения и «примеривать» их у конкретным периодам жизни.
И.К.:
– Почему вы стали писать?
Н.Р.:
– Наверное, мне хотелось поделиться увиденным, услышанным, прочувствованным.
И.К.:
– Почему ваши герои – люди отнюдь не героические?
Н.Р.:
– Всякий человек интересен по-своему. Но это, если вглядеться и как о нём написать. На войне были герои, которые бросались под вражеский танк с противотанковой гранатой и взрывали его, произнося при этом патриотические лозунги. Но были герои, которые поджигали тот танк молча, стиснув зубы и перекрестившись. Оба эти героя имеют право на жизнь в литературе. Что же касается меня, писателя, то я исследую характеры молчаливых героев.
И.К.:
– Интересовались ли представители этой среды вашими произведениями?
Н.Р.:
– Отвечаю уверенно: интересовались, интересуются и сейчас. Однажды мне прислали из библиотеки города Сасово заношенный, зачитанный экземпляр моей книги «Ярусы», который прочитали свыше 60 читателей. Подобные подарки мне презентовали и в библиотеке Касимова. А ведь в этих городах живут преимущественно рядовые граждане, то есть те, о которых я пишу в своих произведениях. Значит интересуются, находят в моих книгах поддержку, сочувствие их поступкам, их образу жизни.
Вспоминаю свой юбилейный вечер в 1999году, на который приехали из Москвы секретари правления СП России во главе с председателем правления Валерием Ганичевым. Просторный зал педколледжа не мог вместить всех желающих, а меня буквально завалили цветами и подарками.
А юбилейный вечер в 2004 году! Зал детской музыкальной школы, рассчитанный на 200 человек, был заполнен до отказа. И меня этот зал встретил стоя, с цветами! Стоя и проводил. А ведь в нашем городе мало людей с героической биографией– учителя, медицинские работники, продавцы, строители… Словом, представители той среды, о которой я пишу.
И.К.:
– Какими тиражами издавались ваши книги, расходились ли? Получали ли вы на них отзывы?
Н.Р.:
– По состоянию здоровья я не могу теперь много писать и публиковать. И ничего не могу сказать потому о том, как сейчас расходятся книги. Поэтому предлагаю старые данные. Почти все мои книги прежде издавались тиражами в 30, 50, 70, 100 тысяч экземпляров, и они не залёживались на полках магазинов. И интерес к ним читателей дошёл до того, что из 27 наименований изданных моих книгу меня на руках осталось только по одному экземпляру. Так что теперь и подарить нечего.
Особенно повезло повести «Шуркин родник», общий тираж её составил 400 тысяч. По этой повести был поставлен на Центральном радио спектакль, который прошёл по нескольким программам. Его инсценировало и Рязанское радио.
Книга «Касимов – Городец Мещерский» вышла общим тиражом 50 тысяч экземпляров. Это не так уж и мало для города с населением 35 тысяч. Что касается отзывов, то их было так много, и они были так хороши, что мне, поверьте, неловко приводить их.
И.К.:
– Когда вы перестали писать и почему?
Н.Р.:
–Собственно, я и не перставал писать. Я только на время оставил беллетристику и переключился на краеведение, к которому тяготел давно. Это было в 80–90 годах, может, и раньше, когда я почувствовал, что мои физические и творческие ресурсы истощаются. Я решил, что теперь мой удел – краеведческие очерки. И, представьте, так увлёкся этим жанром, что меня заметили в Москве, назвали лауреатом «Малой родины» и даже премировали.
И.К.:
– Знакомы ли вы с произведениями рязанских авторов?
Н.Р.:
– Более или менее знаком. По книгам, которые мне присылают с дарственной надписью. Но общей картины эти книги не дают. В Рязани я не бываю годами, а обзоры литературы в местной прессе крайне редки, как и творческие портреты.
И.К.:
– Что вы читаете сейчас?
Н.Р.:
– Перечитываю Чехова, Бунина, Даля («Пословицы русского народа»). Сейчас читаю роман Ирины Красногорской «Тень Никии в Ерлинском парке». Книга интересная, богатая содержанием и полезна мне, увлеченному краеведением, тем, что в ней присутствует, как всегда в книгах этого автора, большой элемент открытия (Сергей Худеков – прогрессивный помещик, общественный деятель, литератор, учёный – историк балета).
И.К.:
– Что вы скажете о современной литературе?
Н.Р.:
– Что в ней не стало корифеев, не стало высоких образцов. И в то же время появилось множество пишущих. На моей памяти их никогда так много не было. И это очень хорошо, что люди пишут. Время отсеет несовершенные книги, «раскрученных» авторов. Однако меня заботит то состояние, что истинные художники растворились в массе бесталанных, но амбициозных авторов.
И.К.:
– Спасибо, Николай Александрович. И до наших новых эпистолярных встреч. Желаю вам здоровья и творческой активности. А что вы пожелаете своим рязанским коллегам?
Н.Р.:

– Новых интересных и нужных читателям произведений. Рязанские поэты много пишущим о Есенине, посвящающих ему прекрасные стихи. И хотелось бы, чтобы на этой земле появились поэмы равные «Анне Снегиной».

С Николаем Александровичем Родиным беседовала Ирина Константиновна Красногорская, член Союза российских писателей.