Весной 1920 года золотой запас России, попавший в руки Колчака, был изъят у «Верховного правителя России». Золото решено было отправить в Казань. Шифровка, направленная Сибирскому ревкому и Реввоенсовету 5-й армии гласила: «Город Москва, 20 апреля 1920 года. Все золото двух поездах, прибавив имеющееся в Омске, немедленно отправьте с безусловно надежной достаточной военной охраной Казань для передачи на хранение кладовых Губфинотдела. Предсовнаркома — Ленин»[1]. 3 мая золото было доставлено по месту назначения, в Казанский Народный банк.

... «Золотая эпопея» началась в 1915 году, когда немцы заняли Прибалтику, и царское правительство решило отправить золотой запас в глубокий тыл, в Казань. Отправлена была только небольшая часть золотого запаса. В январе 1918 года уже правительство РСФСР, из-за опасности прорыва Германией Западного фронта, переправило золото из банковских хранилищ Петрограда, Москвы, Самары и Тамбова в Казань. Однако в мае 1918 года небезопасно стало и в Казани, когда объединенные силы подполковника Каппеля, белочехов и эсеров вплотную подошли к городу. Было решено подготовить золото к эвакуации. Но куда? Назынались различные адреса: Нижний Новгород, Пермь, Вятка, Москва, Коломна[2].

5 августа удалось вывезти на машинах 100 ящиков золота, а на следующий день начался штурм Казани[3]. Два дня отчаянно сопротивлялись рабочие дружины и 5-й Латышский полк, потерявший в ходе боев две трети личного состава. За проявленное мужество полк первым в Красной Армии был награжден почетным Красным Знаменем. 7 августа Казань пала, и золото оказалось в руках нападавших.

Через неделю два парохода с золотом пришли в Самару. Местная газета сообщала: «Весь российский золотой запас в наших руках, а также платина, серебро и иные ценности. Общая стоимость оценивается в 6,5 млрд. руб»[4]. Вскоре фронтовая обстановка резко изменилась. Отступая под натиском Красной Армии, белогвардейцы решили эвакуировать золото в Уфу. На пути следования золото нещадно расхищалось. Министр эсеровского правительства Веденяпин «израсходовал» 5 млн. руб., а начальник контрразведки белых, подполковник Солодовников, украл 6 пудов[5].

Наконец, золото оказалось в руках адмирала А.В. Колчака, который использовал его на покупку оружия и обмундирования. Всего было продано 3232 пуда золота, в том числе в мае 1919 года — 126 пудов во Францию и 516 пудов в Англию, в июне 1919 года — 698 пудов в Англию и Францию, и 140 пудов в Японию, в августе 1919 года — 502 пуда в Японию, в сентябре 1919 года — 500 пудов в Японию, 750 пудов во Францию[6].

В июле 1919 года Колчак отправил за границу золота на сумму 125 млн. руб., а 8 сентября — очередную партию золота: 22 ящика со слитками золота, 9 ящиков золотых полос, 7 ящиков с кружками, 34 ящика, с разными ценностями Монетного двора и Горного института и Главной палаты мер и весов, а всего на сумму около 4 млн. руб. золотом.

Через десять дней во Владивосток ушла очередная партия золота — 722 ящика. Это золото перехватил на станции Чита походный атаман, генерал-майор Семенов. Часть захваченного золота Семенов истратил на закупку вооружения для своей армии, а с 33 млн. золотых рублей бежал к японцам, которые присвоили золото, взяв его на «временное хранение»[7].

Золото разворовывалось при транспортировке, во время погрузочно-разгрузочных работ. Нижними чинами белой армии было похищено 410 золотых рублей, офицерами около 2-х тонн. Вместе с отступающим Колчаком золото покатилось в Иркутск. Стремясь любой ценой прорваться во Владивосток, белочехи заключили с партизанами соглашение о нейтралитете, обязуясь не выступать на стороне Колчака. Заволновались союзники, страны Антанты: Англия, Франция, США, стремясь, в конечном итоге, овладеть русским золотом. В январе 1920 года Колчак начал передачу поезда с государственными ценностями под охрану чехословацкой вооруженной силы. Союзники вынудили Колчака сложить с себя титул «Верховного Главнокомандующего» в пользу генерала Деникина. Финансовый агент Деникина писал: «Необходимо немедленно вывезти золото за границу». Под охраной белочехов золото медленно продвигалось к Иркутску. Партизаны предъявили ультиматум: «Не дадим угля, пока по выдадите Колчака и золото»[8].

Из Черемхова эшелон сопровождала совместная охрана партизан и белочехов. Министр финансов Колчака Бурышкин добивался того, чтобы чехи передали золото под охрану американцев, для этого он поручил бывшему послу России в США Бахметьеву выяснить, на каких условиях Америка примет на хранение русское золото. Ответ последовал незамедлительно: «Американское правительство готово принять золото на хранение, но не берет на себя доставку золота во Владивосток. Провоз до моря должны обеспечить чехи. Формула хранения золота передана на рассмотрение президента <...>»[9]. 27 декабря 1919 года в Иркутске вспыхнуло вооруженное восстание, которое увенчалось успехом. В Иркутске сложилось двоевластие: Иркутском управляли большевики и Политцентр (меньшевики и эсеры). Главный координатор союзников, генерал Жанен, решил сначала отдать золото Политцентру, затем — японцам. Но белочехи приказ о передаче золота не выполнили: они не верили ни японцам, ни Политцентру. 15 января 1920 года «золотой эшелон» прибыл на станцию Иркутск-1. В одном из вагонов находился адмирал Колчак. Развернулась борьба за обладание золотом. Колчак уже никого не интересовал. Как писали большевики главе иностранной миссии стран Антанты генералу Жанену: «Де-юре, вы спасаете Колчака от позорного плена, а де-факто, захватываете русский золотой запас, ибо последний для вас гораздо интереснее и дороже <...>»[10]. Колчак был выдан Иркутскому революционному правительству. Во время ареста адмирала в его вагоне обнаружили 7 млн. руб., 100 кг золота и мешок бриллиантов.

В начале февраля под Иркутском были разгромлены отряды генерала Каппеля, а 7 февраля расстреляли Колчака. Расстрелу адмирала Колчака предшествовали следующие события. Живой Колчак оставался знаменем белого движения. Его хотели вывезти из Иркутска в тыл и предать революционному суду, но оперативная обстановка резко изменилась. 6 февраля генерал Войцеховский вплотную подошел к Иркутску и вел бои у станции Иннокентьевской. С падением Иннокентьевской ему открывалась прямая дорога на Иркутск. Войцеховский потребовал от Иркутского Ревкома выдачи Колчака и Пепеляева, в противном случае он грозился разрушить Иркутск артиллерией. В самом городе готовилось вооруженное восстание белых офицеров. Исходя из этих факторов, военно-революционный комитет принял постановление №27, которое было опубликовано 7 февраля 1920 года: «В городе существует тайная организация, ставящая целью освобождение одного из тягчайших преступников против трудящихся Колчака и его сподвижников. Восстание это, безусловно, обречено на полный неуспех, тем не менее, может повлечь за собой еще ряд невинных жертв и вызвать стихийный порыв мести со стороны возмущенных масс, не желающих допустить повторения такой попытки. Обязанный предупредить эти бесцельные жертвы и не допустить город до ужасов гражданской войны, а равно, основываясь на данных следственного материала и постановления Совнаркома РСФСР, объявившего Колчака и его правительство вне закона, Иркутский Военно-революционный комитет постановил: бывшего «верховного» правителя — адмирала Колчака и бывшего председателя Совета министров Пепеляева — расстрелять. Лучше казнь двух преступников, давно достойных смерти, чем сотня невинных жертв»[11]. Выполнить постановление ВРК поручили председателю следственной комиссии Чудновскому. Глубокой морозной ночью адмирал Колчак и генерал Пепеляев были расстреляны, а их тела сброшены в Ангару[12].

После устранения Колчака большевики и белочехи подписали соглашение, согласно которому большевики обеспечивали и гарантировали беспрепятственный проезд чехословацких войск на восток. Чехи обязывались передать золото Иркутскому ревкому при отходе последнего эшелона с войсками. В боевых столкновениях с наступающей Красной Армией белочехи терпели поражения, поэтому они стали более сговорчивыми и хотели только одного — быстрее эвакуироваться. Когда французский генерал Жанен попытался напомнить о своем приказе «о передаче золота японцам», чехословацкий генерал Сыровой раздраженно ответил: «Передача золота японцам, а не русским, вызовет такое возмущение всего русского населения, что наша армия от Иркутска до Тайшета очутится в сплошном огне»[13]. 4 марта 1920 года последний чехословацкий эшелон ушел из Иркутска, и золото поступило под охрану Военно-революционного комитета.

22 марта была завершена работа по формированию «золотого эшелона» и его охраны. Начальником поезда был назначен сотрудник ВЧК 5-й армии Л. Косухин, главным финансовым контролером 11. Казановский, а его заместителем — рязанец Михаил Гайский. Охрана поезда осуществлялась тремя батальонами 262-го Красноуфимского полка. Во второй половине дня состав покинул Иркутск.

Движение поезда должно было осуществляться согласно инструкции: «Следование поезда с золотым запасом таково: впереди идет указанный эшелон с ротой охраны до 150 человек. Во время движения на крышах вагонов, на задних тормозах и на паровозе находятся часовые, а во время стоянок — часовые у вагонов, впереди пулемет с командой и патруль около поезда. Через пролет от поезда с золотым запасом следует поезд с остальной охраной и последний догоняет первый для смены караула. Бойцам охраны запрещено вести какие-либо разговоры с посторонними и т. п. В таком положении находится охрана поезда»[14].

Для усиления огневой мощи на платформу поставили два пулемета, на самом паровозе — прожекторные установки. Двигались очень медленно, подолгу простаивали из-за разрушенных мостов. На сильном морозе и обжигающем ветру укладывали рельсы прямо на речной лед. Весь состав, двадцать шесть вагонов, перекатывали по одному вагону вручную. Бойцы охраны отбивали постоянные попытки бандформирований захватить золотой запас.

В апреле месяце охрана поезда была заменена 1-м Интернациональным полком. Полк состоял из людей разных национальностей: австрийцев, немцев, украинцев, русских, чехов, венгров. Командовал полком бывший штабс-капитан австро-венгерской армии венгр, Иштван Варга. Полк был обмундирован в польскую светло-серую форму, но красные нашивки и звезды обозначали принадлежность к Красной Армии. В связи с тем, что к эшелону присоединили вагоны с омским золотом, установили дополнительно пулеметы и усилили охрану. В Москву отправили телеграмму такого содержания: «Из Омска, Кремль, товарищу Ленину. 21 апреля, 19 час. 45 мин. Вне очереди, срочно. Эшелон особой важности № 10950 вышел из Омска 21 апреля 20 часов московскому времени на запад»[15]. Чем ближе приближался «золотой эшелон» к своему конечному пункту, тем сильнее возрастало напряжение. Участились случаи нападения на поезд, особенно по ночам. Бойцы охраны буквально валились с ног от напряжения и хронического недосыпания. Тяжесть «золотого эшелона» не выдерживали мосты и полотно железной дороги. Под Самарой было совершено последнее ночное нападение на поезд.

В начале мая 1920 года эшелон прибыл в Казань. Четыре дня продолжалась выгрузка золота. Контроль, сдачу и приемку осуществляли Косухин, Казановский, Гайский и представители Рабоче-крестьянской инспекции Казани. По окончании всех работ был составлен приемо-сдаточный акт. Разгрузка вагонов на станции Казань и приемка ящиков с золотом началась утром 4 мая 1920 года. При наружном осмотре каждого вагона все имеющиеся на вагонах пломбы, замки, затворы, а равно стенки, крыши и дно вагонов, оказались в полной исправности. Количество ящиков с золотом в вагонах оказалось в полном соответствии. Разгрузка вагонов продолжалась в течение четырех дней и закончилась 7 мая 1920 года в 10 часов вечера. Ящики с золотом были уложены в двух кладовых Народного банка: 4474 ящика — в так называемой золотой кладовой и 2341 ящик — в серебряной кладовой[16]. После выгрузки собрали и просеяли вагонную пыль и нашли еще крупинки золота, которые тоже сдали в банк.

За выполнение спецзадания бойцы охраны получили дополнительные продовольственные пайки и новое обмундирование. Почтив память погибших участников «золотой эпопеи», главные действующие лица разъехались по разным местам, а Михаил Акимович Гайский — в Рязанскую губернию, в город Касимов, где длительное время работал врачом[17] и где скончался в 1967 году.

Источник: "Легенды Рязанского края", В.Семин.

Примечания:

1. Кладт А. Кондратьев В. Быль о "золотом эшелоне". М., 1966. С. 4.
2, Исторический архив. 1961. № 1. С. 20-53; Советская Россия. 3 ноября 1960.
3. Кладт А. Кондратьев В. Там же С. 16.
4. Там же. С. 29.
5. Колчаковщина. Л., 1930. С. 39; Былое. 1921. № 16. С. 39.
6. Сибревком. Сборник документов. Новосибирск, 1959. С. 118.
7 Кладт А. Кондратьев В. Там же С. 52.
8. Борьба за власть Советов в Иркутской губернии. 1918-1920 гг. Иркутск, 1960. С. 176.
9. Кладт А. Кондратьев В. Там же. С. 82.
10. Годы огневые, годы боевые. Иркутск, 1961. С. 34.
11. Рабочий клич. 1925. 18 февраля.
12. Там же.
13. Клеванский А.Х. Чехословацкие интернационалисты и проданный корпус М., 1965. С. 360.
14. Кладт А. Кондратьев В. Там же. С. 107.
15. Там же. С. 115-116.
16. Исторический архив. 1961. № 1 С. 49-50.

17. Семин В. Золотой запас России // Рязанский историк. 2007. № 6. С. 77-80.