На берегу реки Ялмы и озера Святого (ранее оно называлось Зелень, а в XVII веке — Бабье) расположена деревня Филисово. Она находится в четырех километрах от села Пышлицы. Когда возникла деревня, сведений о том не имеется. При Дмитрии Донском волость Муром¬ского Сельца была уделом великого Московского князя и передавалась по духовным завещаниям в наследуемое владение различным ветвям княжеского рода.

Первые известия о Филисове есть в дозорной книге за 1637 год. В то время деревня входила в приход Никольской церкви села Ялмонт. Этот приход состоял в волости Муромского Сельца Владимирского уезда. Он был приграничным с Рязанским уездом и принадлежал Рязанской епархии; в 1674 году отчислен от нее в патриаршую область.

Наиболее интересные сведения о деревне Филисово относятся к началу девятнадцатого века. После Отечественной войны 1812 года она наряду с соседними деревнями принадлежала министру внутренних дел при царе Александре I Козодавлеву Осипу Петровичу. И если бы не из ряда вон выходящее событие, происшедшее в крестьянской общине в то время, мы мало что узнали бы об этой деревне.

...В 1818 году священник Никольской церкви села Ялмонт Семен Федоров доносил в Рязанскую епархию, что 26 февраля 1818 года на общем сходе крестьяне деревни Филисово открыто заявили, что они принадлежат к молоканской секте и от исполнения христианских обязанностей совершенно отказываются. Девушки в законный брак вступать не будут, так как уже имеют своих «женихов полюбовных».

Обо всем этом было доложено Козодавлеву как министру внутренних дел и как владельцу деревни. 28 мая 1818 года в своем письме на имя преосвященного Рязанской епархии он писал, что сообщил о случившемся своему управляющему Андрею Александровичу Петрову-Соловову, чтобы он обратил внимание на это обстоятельство и принял меры к пресечению злоупотреблений со стороны властей и духовенства, и что крестьяне его заблуждаются по простоте своей и невежеству и исправлять их надобно духом кротости, вразумлять их советами и увещеваниями, тем самым приводить их на истинный путь. И что «сие дело сельского священника и он без сумнения в сем успеет, ежели примером своим не соблазн, но любовь к Богу и ближнему распространять будет... Строгость тут не уместна. Дух кротости и свободы может быть действеннее всего. Их надобно просветить, а для этого должно завести школы. И если сие нужно в моих деревнях, то я охотно на то пожертвую».

После этого Рязанская коксистерия указала сельскому священнику на усиление пастырского служения в деле увещевания в духе христианской кротости и смирения своих прихожан. Наставляла, преодолевая упорство и ожесточение сектантов, привести их к раскаянию и исправлению. В помощь священнику Семену Федорову консистерия приобщила Игната Михайлова, духовного наставника из села Ушмор.

Но 17 ноября того же года крестьяне Филисова заявили, что «...хотя они довольно слышали поучений, только впредь слышать оного не хотят. В церковь ходить и поклоняться образам не будут, и попов в домы принимать не желают». Так маленькая община крестьян бросила вызов духовенству и властям.

В Рязанской епархии было решено доложить в Синод и гражданскому начальству. Но Священный Синод и власти сообщений об этом не получили. Какие были сделаны распоряжения Козодавлевым своему управляющему и что он предпринял, остается неизвестным. Но в последующем, начиная с 1824 года, в поданных в консистерию клирикальных ведомостях отмечено, что молоканов в приходе не имеется. Из показаний же дьякона села Ялмонт Герасима Андреева в 1825 году видно, что некоторые молокане возвратились в лоно православной церкви, некоторые померли, а некоторые по распоряжению начальства переведены в другие места. И все же молоканская секта официально числилась. В епархиальных ведомостях отмечалось, что действия последователей молоканской секты заметны.

Куда разбрелись потомки молокан, остается неведомым. А может быть, их смелость была результатом покровительства самого министра внутренних дел Козодавлева Осипа Петровича?

В 1861 году в Филисове и Воропине снова обнаружился раскол верующих прихожан, образовалось староверское течение поморского толка (согласия), распространителем которого был крестьянин Григорий Никонов.

Из этих двух событий, случившихся в деревне, можно сделать вывод, что крестьяне активно включались в общественную и духовную жизнь и твердо держались своей гражданской позиции. А что же сделал как государственный деятель и гражданин России Козодавлев, обещавший пожертвовать средства на просвещение своих подданных? Об этом ничего не известно. Но после 1825 года деревня Филисово была разделена на четыре общины, которыми владели помещицы Рябинина, Ильина, господин Николаев и графиня Дашкова.

А школа так и не была построена. И лишь в 1885 году сами крестьяне и земство открыли деревенскую школу. После 1861 года крестьяне получили волю, но земля в основном осталась за помещиком, и потому, чтобы прокормить семью, заплатить подати и свести концы с концами, почти половина мужского населения деревни уходила в отхожие промыслы. А мужиков в деревне было от 16 до 60 лет 360 душ.

Статистика того времени показывает, что уже тогда, после освобождения крестьян, резко падает рождаемость в рязанских деревнях. Оставшиеся без мужиков женщины стали заниматься домашним ремеслом. В деревне Филисово женщины и дети плели сети, получая за сажень 2—3 копейки. Оставшиеся мужчины работали в кузнице, которая имелась в деревне, пахали и сеяли, работали на лошадях, а вечерами и по праздникам заходили в кабак, чтобы разогнать тоску-кручинушку. Но не забывали в воскресный день и в церковь сходить в село Ялмонт, что находилось в трех верстах от Филисова.

В деревне почти в каждом хозяйстве были плодовые сады, некоторые имели колоды пчел. Лошадей и коров приходилось по одной на три двора. Колодцы были у каждого двора и с хорошей водой. Урожаи с полей были бедные, хлеба своего не хватало, и по большим праздникам ездили на ярмарки в Спас-Клепики, где покупали впрок рожь и пшеницу, а затем мололи на мельнице в соседней деревне.

В зимнее время мужики занимались рыбной ловлей, продавали рыбу на сельских базарах и на этом могли заработать до 50 рублей за сезон. И все же основная масса сильных и здоровых мужиков уходила на заработки в дальние края. Как в боевую дружину, объединялись они в артели и строили дома людям, рубили колодцы, сооружали церкви чудной красоты и купеческие дачи. А дети их и старики жили в покосившихся избах, крытых камышом и соломой.

И бродили они по Руси вольными гипербореями, и трудились не только из-за скудных заработков, но и для благоденствия народа, благоустраивали Россию. Но ведь и им не заказано было быть богатыми, строить себе хоромы, роскошно одеваться. А они обувались в сплетенные самими лыковые лапти и опять уходили в незнакомые края, не считая дальние земли и народ чужими, словно предчувствовали и знали, что грядет 1917 год.

В.М. Казаков. История шатурских деревень. /М, 1995г.

См.: Деревня Филисово (Архангельская волость Егорьевского уезда). Ныне Шатурский район Московской области.