Ольга Николаевна Волкова — создатель русского народного ансамбля «Русская песня» в Одессе. К 75-летию со дня рождения.

Выражаю благодарность за помощь в подготовке статьи

В.С. Остапенко, Е.Ю. Морозовой

Богато наше Отечество, да и вся Земля, талантливыми людьми. Они как жемчужное ожерелье окаймляют духовую суть жизни людей, делая ее значимей и насыщенней, а нас красивее и гармоничней. К сожалению, в водовороте ежедневной рутины и бытовых проблем не замечаем мы часто пользы, которую эти люди привносят в нашу повседневную жизнь. А ведь их духовная наполненность и внутренняя светимость — как маяк указывают на потерянные возможности и уходящие дни. Живя с ними бок о бок трудно поверить в то, что с нами классики, духовные генераторы общества, и что с их уходом мы в очередной раз беднеем и еще более отдаляемся от той прекрасной эпохи, некогда олицетворявшей величие всей славянской, русской и украинской культуры.

И несмотря на то, что Козьма Прутков живо вошел в нашу жизнь своими афоризмами и сентенциями, тем не менее мы обладаем очень малыми сведениями о его «родителях» и еще меньшими — о их потомках. А ведь их жизнь была не только следствием их генофонда и творчества, но и ярким выражением уходящей безвозвратно Великой Культуры. Чем дальше мы от дней Великого Переворота 1917, тем реже мы встречаем таких людей на своем пути. Именно поэтому с большой радостью хочется рассказать читателям об одном из потомков Льва Михайловича Жемчужникова [1].

Мало кто знает, что популяризацией на Украине и за рубежом русской и украинской песни, которые так любил выдающийся русский живописец, занималась его праправнучка Ольга Николаевна Волкова. К сожалению, в Одессе сохранилось мало свидетельств ее деятельности и творчества, поскольку она была человеком скромным, совершенно не наделенным тщеславием и по сути — бессребреником. Между тем, в судьбе многих она сыграла важную роль, навсегда изменив их жизнь и став, своего рода, крестной их нового, творческого начала.

Родилась Ольга Николаевна Волкова в семье потомственных дворян Николая Павловича Волкова и Татьяны Анатольевны, урожденной Карпенко в Пятигорске. Отца своего она помнила плохо. Память сохранила лишь отдельные отрывки из его биографии и образ необыкновенно красивого блондина с карими глазами и «чернющими и длинными, как опохало, ресницами». Отец был человеком слабым и трудно переживал события 1917 года. Жизнь его сломала и, как он ни старался подняться над невзгодами, они не отпускали его из своих цепких рук. Вскоре, после рождения дочери, родители развелись, и Татьяна Анатольевна переехала к родителям, которые жили неподалеку.

В роду Ольги Николаевны много «чудесных» событий, которые как бусинки нанизывались на жизненную нить ее рода. Военные, крупные политические и государственные деятели, сенаторы, губернаторы, министры, крупные общественные деятели, наконец, писатели, поэты, художники. Она любила иногда шутить, говоря, что «...сюжет Золушек списан, видимо, с нашей семьи, только Золушками у нас были и мужчины...».

Одними из предков Ольги Николаевны были графы Разумовские и Перовские. История возвышения Разумовских со времен Императрицы Елизаветы Петровны широко известна в нашей истории, и мы не будем на ней подробно останавливаться. Интересующихся этой жизненной «сказкой», достойной не одного романа и художественного фильма, адресуем к великолепной и интересной работе биографа семейства Разумовских А.А. Васильчикова [2]. Отметим лишь, что сын Григория Яковлевича Розума и Натальи Демьяновны Стрешенцовой — последний гетман Украины граф Кирилл Григорьевич Разумовский [3] — приходился Ольге Николаевне прямым предком в 7 колене.

Своим возвышением, богатством и карьерой Кирилл Григорьевич был обязан старшему брату Алексею Григорьевичу, который в 1742 г. стал фаворитом, а после и морганатическим супругом, императрицы Елизаветы Петровны. После большого путешествия по Италии и Франции, куда его послал обучаться Алексей и посещения лекций в Геттингенском университете, Кирилл Григорьевич с сентября 1743 по июль 1744 живёт в доме великого Эйлера, который учит его математике. В 16 лет он возвращается в Петербург с графским титулом и чином действительного камергера, а в 18 лет получает назначение президентом Петербургской Академии наук. Екатерина II говорила о Кирилле Григорьевиче: «он был хорош собой, оригинального ума, очень приятен в обращении и умом несравненно превосходил своего брата, который также был красавец». Благосклонная к нему Императрица подобрала ему в жены свою троюродную сестру, красавицу и наследницу большого состояния Екатерину Ивановну, урожденную Нарышкину [4], за которой было дано колоссальное приданое, включавшее в числе прочего несколько сёл на территории современной Москвы. Кирилл Григорьевич в одночасье сделался одним из самых богатых людей страны и привнес в число предков Ольги Николаевны и Кирилла Полуэктовича Нарышкина [5], отца Царицы Натальи Кирилловны, матери Петра I.

Состояние Разумовских росло и крепло. Помимо огромных владений в центральной России, Разумовские получили обширные земли и на Украине, в числе которых знаменитый Батурин, Почеп, Глухов. Сын гетмана граф Алексей Кириллович [6] всячески преумножал богатство семьи, но был, как вспоминали современники, человеком дурного нрава, крайне высокомерным и вспыльчивым. По словам Ф.Ф. Вигеля, все сыновья гетмана Кирилла Разумовского «были начинены французской литературой, облечены в иностранные формы, почитали себя русскими Монморанси, были любезные при дворе и несносные вне его аристократы». Тем не менее.

Алексей Кириллович получил тщательное образование: для него с братьями был устроен особый «институт», в котором Шлецер впервые ввёл преподавание статистики, под названием «Познание своего отечества»; позже он слушал лекции в Страсбургском университете. Сначала он нёс только придворную службу, но в 1786 г. был назначен сенатором. В 1807 году Александр I назначает его попечителем Московского университета и Московского учебного округа. Уже в 1810 году Алексей Кириллович становится министром народного просвещения. В первые два года его управления были открыты 72 приходских школы, 24 уездных училища, несколько гимназий и других учебных заведений; улучшено преподавание; усилен надзор за воспитателями-иностранцами; открыто несколько учёных обществ; учреждена при Московском университете первая кафедра славянской словесности; при личном содействии Разумовского выработан устав Царскосельского лицея и состоялось его открытие.

В 25 лет он женился на первой невесте России, красивой, но не образованной графине Варваре Петровне Шереметевой, второй дочери генерал-аншефа графа П.Б. Шереметева. Однако брак не принес ему успокоения и счастья. Единственным человеком, который оказывал на Разумовского воздействие и, по сути, властвовал над ним, была его вторая, гражданская жена, Мария Михайловна, урожденная Соболевская [7], которая родила ему десятерых детей (к слову сказать, от В.П. Шереметевой у графа было пятеро детей). Все они получили сначала статус воспитанников и лишь после были признаны законнорожденными. Они получили фамилию Перовских [8] — по названию родового имения Перово, ныне района на территории современной Москвы.

Все Перовские были необыкновенно хороши собой, особенно девицы. Современники, вспоминая их красоту, всегда отмечали великолепную образованность, веселый нрав, утонченность и большую живость ума. Гости дворца Разумовского в Почепе подолгу задерживались у графа, чтобы насладиться обществом этой современной, как бы сейчас сказали, и веселой молодежи и все дочери графа Алексея Кирилловича вышли замуж по любви за очень достойных людей своего времени.

В 1816 году в имении графа, возвращаясь из Парижа после Войны 1812 года остановился молодой артиллерист Михаил Николаевич Жемчужников [9], который был настолько пленен младшей дочерью графа, Ольгой Алексеевной, что задержался в Почепе на долгих два года. Михаил Николаевич был высоко образованным человеком, красивым, галантным, очень любил шутки и розыгрыши. Они сразу же понравились друг другу и в конце 1818 года он, наконец, сделал ей предложение. Так, в числе предков Ольги Николаевны Волковой появились представители замечательного рода, давшего России и Украине авторов «Сочинений Козьмы Пруткова».

Происхождение рода Жемчужниковых и его корни теряются в далекой давности. Семейная память хранит легенду, по которой Жемчужниковы происходят от принца Джема, двоюродного деда султана Сулеймана Великолепного. Якобы, кто-то из его детей, спасаясь от преследований брата или Чезаре Борджа, укрылся при дворе московского князя. Версия не имеет под собой никаких документальных подтверждений.

По другим сведениям, род выехал на Русь из Воложского государства и здесь ассимилировался. Как бы там ни было — род Жемчужниковых был древним, знатным, внесенным в 6-ю часть дворянской родословной книги и первые свидетельства о его представителях встречаются еще при дворе царя Федора Ивановича. Кроме того, по воспоминаниям Анны Ильиничны Золотухиной при царе Федоре Ивановиче от Жемчужниковых произошла еще одна фамилия, младшая ветвь — Золотухины [10]. Родственные связи рода были очень обширны и крепки — Сенявины, Нестеровы, Митрофановы, князья Кропоткины и другие, поэтому, выдавая замуж Ольгу Алексеевну, граф Разумовский остался доволен выбором дочери.

Жемчужниковы жили в мире и согласии, любя, уважая и понимая друг друга. Через Перовских Жемчужниковы породнились с такими фамиилиями, как графы Уваровы, князья Львовы, графы Петрово-Соловово, Курбатовы, графы Толстые (родная сестра Ольги Алексеевны Анна была матерью писателя гр. Алексея Константиновича Толстого) и другими. Ольга Алексеевна родила девятерых детей, в числе которых был и прапрадед Ольги Николаевны - Лев Михайлович Жемчужников [11]. Однако, счастье Михаила Николаевича было недолгим. Простудившись на балу в 1833 году, Ольга Алексеевна скончалась, оставив безутешного мужа и детей. Михаил Николаевич так больше и не женился и полностью посвятил себя воспитанию детей и карьере.

В роду Ольги Николаевны практически все женщины Ольги — бабушка, прабабушка, прапрабабушка, прапрапрабабушка... и все выходили замуж по любви. Так и Лев Михайлович, гостя в Пирятинском уезде в имении графов де Бальмен Линовице, и рисуя офорты, влюбился в горничную графини - Ольгу. Любовь настолько захватила обоих молодых людей, что как-то ночью Лев Михайлович просто выкрал Ольгу из имения де Бальменов и, заранее подготовив заграничные паспорта, вывез ее в Париж, подальше от глаз взбешенного хозяина имения. Михаил Николаевич Жемчужников был против данного брака и прочил сыну совсем другую партию. Однако, уговоры сына смягчили сердце отца и привели к компромиссу - было принято решение отправить Льва Михайловича в путешествие, оставив Ольгу в Париже. Старший Жемчужников хотел убедиться в силе чувств молодой девушки и за время отсутствия сына «подсылал» к ней разных людей — красавцев, титулованных особ, богачей, задача которых была склонить Ольгу к браку с другим человеком. Ольга Степановна неизменно отвечала «...Если не Левенька, то никто». В итоге отец сдался и благословил этот союз. Так, никому не известная Ольга Степановна Кабанова стала госпожой Жемчужниковой.

Этот брак был также счастливым и до самой своей смерти супруги больше не расставались ни на один день. Родственные связи стали еще более обширными — графы Воронцовы-Вельяминовы, Арцимовичи, князья Оболенские, Бельгарды, графы Зубовы, Хвостовы, Вощинины, Боратынские, Дьяковы... все тесным союзом переплелись друг с другом. К сожалению, сыновья Льва Михайловича умерли во младенчестве и потомство этой ветви рода продолжается по его женским линиям.

В 1889 году средняя дочь Льва Михайловича Ольга Львовна вышла замуж за представителя древнего польско-литовского дворянского рода — Александра Сигизмундовича Мерхелевича [12]. Про него современники говорили, что он олицетворение достоинства и благородства.

Род, к которому принадлежал муж Ольги Львовны, переехал в Россию из Польши из района Белостока. В 17 и 18 веке представители его служили в Польских войсках и имели родовые владения в Полоцком воеводстве. Ко времени женитьбы А.С. Мерхелевича на О.Л. Жемчужниковой Мерхелевичи обладали колоссальным состоянием, доставшимся им от брака отца Александра Сигизмундовича, Сигизмунда Венедиктовича [13] с Софьей Александровной Дубовицкой [14]. Род Дубовицких, древний и славный, известен в России еще с 16 века, и в числе его представителей П.А. Дубовицкий [15], знаменитый русский хирург, работы которого до сих пор изучаются в медицинских ВУЗах страны. В начале 19 века отец С.А. и П.А. Дубовицких Александр Петрович [16] был основателем секты «хлыстов» в Рязанской губернии, о которой подробно писал в своих произведениях П.И. Мельников-Печерский [17]. Дубовицкие, будучи людьми предприимчивыми и хозяйственными, построили в конце 18 века в одном из своих родовых имений, Стенькино, Рязанской губернии, великолепных дом, дворцового типа. Открыли в имении богадельню для бедных, разбили великолепный парк с каскадом из 4-х прудов, сад, где водились попугаи, построили церковь (разрушенную после 1917 года), каретные дворы, конюшни. К 1800 году Стенькино приобрело свой законченный вид и стало приобретать известность как центр вольнодумства, религиозного сектантства и художества. Еще дед Софьи и Петра - П.Н. Дубовицкий [18], - соорудил дом как ковчег, со множеством подземных ходов, переходов, тайных комнат. Он и члены его семьи могли жить в нем безвыездно практически год и ни в чем не нуждаться. Уникальность дворца состояла еще и в том, что обилие в нем потайных ходов и переходов делали его недосягаемым для полиции. Они проходили не только под домом, но и за стенами дворца - тайные лестницы и проходы предназначались прежде всего для прислуги, но ими часто пользовались и высокие гости имения в случае, если хотели покинуть дом незамеченными.

Постепенно усадьба стала кладезем ценнейших вещей и предметов искусства. Дубовицкие и Мерхелевичи много путешествовали и из Германии, Швейцарии, Австрии и Франции привозили живописные полотна, бюсты, предметы искусства. Сестра Софьи Александровны, Надежда [19], была талантливым живописцем, и в усадьбе хранилось много ее работ, в том числе и портретных, а Софья Александровна была ученицей Ференца Листа, и духовной музой своего отца. Ее внутренний мир и красота (домочадцы звали ее «Авророй») вдохновили французского художника Робийяра (Робильяра)[20] написать ее портрет в 1830 году [21].

Дубовицкие были масонами и это, в известной степени, позволило им породниться с влиятельными и знаменитыми родами Российской Империи — Берами (а через них с Лансере и Бенуа), Озеровыми, Медвецкими, Протасьевыми... С семьей тесно связаны имена таких людей, как: художник Боровиковский, Робийяр (Робильяр), художники Маковские (младшая дочь Л.М. Жемчужникова вышла замуж за сына художника Владимира Егоровича Маковского — Александра [22]), Бейдеманом [23], писателями А.К. Толстым, Я.П. Полонским, И.С. Тургеневым (Иван Сергеевич был восприемником и крестным отцом двоюродной сестры Ольги Львовны — Ольги Алексеевны Жемчужниковой, в замужестве Боратынской), А.М. Жемчужниковым, А. Некрасовым, семьями Боклевских, Стаховичей, Бутурлиных и многих других. В усадьбе подолгу гостили представители знаменитых фамилий — Баратынские, Тютчевы, Оболенские, Арцимовичи, Вощинины. Были здесь видные общественные деятели - критик А.Н.Амосов, основатель российского археологического общества и Исторического Музея в Москве и двоюродный брат Л.М. Жемчужникова гр. А.С. Уваров, В.А. Арцимович, женатый на сестре Л.М. Жемчужникова, Анне поэт А.М. Жемчужников, который написал в Стенькино большой цикл своих стихотворений. Он стал восприемником и крестным бабушки Ольги Николаевны — Ольги Александровны Карпенко.

Когда начались волнения в 1905 году многие дворяне, боясь разграбления своих родовых гнезд и усадеб, стремились наиболее ценные вещи определить в государственные музеи или галереи. Именно так и поступила прабабушка Ольги Николаевны, Ольга Львовна Мерхелевич, определив в Третьяковскую Галерею 2 портрета семейства Дубовицких, работы Боровиковского [24]. Остальные 4 портрета были отданы на хранение в разное время В.Е. Маковскому, в том числе и коллекция работ художника Боклевского. Уже после 1917 года эти портреты, вместе с остальными работами, экспроприированными из имения, были распределены в разные государственные музеи страны, в том числе и в Рязанский Художественный музей. И сегодня при посещении Третьяковки или Рязанского музея можно видеть портреты предков Ольги Николаевны — Дубовицких, Разумовских, Перовских.

Ее прадед, Александр Сигизмундович Мерхелевич, унаследовал от своей матери один из крупнейших конных заводов России и был в то время крупным рязанским коннозаводчиком 19 в., а его владения уже в то время сравнивали с небольшим герцогством. Он и все его домочадцы были страстными любителями лошадей и разводили Орловских рысаков. К слову сказать, с его завода в Стенькино в годы Октябрьского Переворота лошади отправлялись прямо в армию барона Врангеля.

Ольга Львовна сумела привить детям любовь к животным. Борзые и лошади – вот две страсти ее дочерей. Они были их Божествами и Демонами.

Детский ум очень избирателен и, оставляя без внимания одно, цепко удерживает другое. Так и у юной Ольги Александровны Мерхелевич, бабушки Ольги Николаевны, память фиксировала все, что касалось лошадей.

Селекция, лечение, уход, выездка… все это она постигала жадно и с огромным любопытством. Когда умер ее отец в 1900 году, мать определила дочь в Московский Николаевский Сиротский институт – привилегированное закрытое женское учебное заведение ведомства императрицы Марии, находящийся в одной иерархии со Смольным Институтом благородных девиц. По выходе из Института для укрепления полученных знаний - немецкого, французского, рисования, музыки, философии, истории, а также для занятий верховой ездой — для нее и для малолетних Мерхелевичей в дом был приглашен гувернером молодой человек, сыгравший в ее жизни роковую и единственную роль.

Семья готовила ей выгодную брачную партию, под стать положению богатой наследницы. Ольга Александровна, как и ее сестра Елена Александровна, обладали редкой красотой. Великолепная копна вьющихся каштановых волос, тонкое красивое лицо, хрупкость, изящество и необыкновенной красоты глаза фиалкового цвета, вдохновили художника Александра Владимировича Маковского написать в 1909 году в Стенькино ее портрет, который ныне хранится в запасниках Рязанского художественного музея им. Пожалостина. Однако, судьба преподнесла сюрприз, которых в роду было уже не мало – Ольга Александровна влюбилась..., страстно, как и все в этой семье, бесповоротно, на всю жизнь. Влюбилась в человека интересного, бурного, цельного - такие завораживают сердца и умы, превращают в своих обожателей и последователей.

Анатолий Аристархович Карпенко [25] - так звали ее будущего мужа, происходил из благородной дворянской семьи, но к тому времени обедневшей. Отец его, Аристарх Иванович, занимал ответственную должность чиновника по особым поручениям при генерал-губернаторе Москвы Великом Князе Сергее Александровиче, был редактором неофициальной части «Московских Губернских Ведомостей», и пользовался непременным уважением у сослуживцев. Как вспоминал его внук, «…когда после катастрофы Русско-Японской войны прокатилась в 1905 году волна бунтов и восстаний, Сергея Александровича убили. Моего деда…это убийство потрясло. Он скончался от инфаркта… Трагична судьба его жены – моей бабушки… Умерла она в Мытищинской наркологической больнице…» [26]. Карпенко жили в доме Гиршмана в Москве, где сейчас отель «Марриот Гранд». Именно после этих трагических событий Анатолий Аристархович и начал преподавать в доме Мерхелевичей, а поскольку еще и учился в кавалерийском училище, то страсть к лошадям их сблизила.

В семье разразился грандиозный скандал. Ольге было отказано от дома, и только ее брат Алексей, вплоть до рождения у них дочери Татьяны в 1909 году, поддерживал с Карпенко связь. К счастью рождение дочери постепенно примирило обе стороны.

Октябрьский Переворот поставил все население страны перед выбором – либо уехать, стараясь выжить на чужбине, либо остаться в России, пытаясь приспособиться к новым условиям жизни. Надеясь на свежую волну реформ и новое развитие России, Карпенко остались, хотя отрезвление пришло быстро. В 30-е годы родственники замечали, что приезжали они «с выражением безысходности и горечи на лице» [26], но шанс был упущен, время прошло и единственным что оставалось – продолжать жить, верить друг в друга и в себя.

Как кадровый военный Анатолий Аристархович был призван на должности командующего состава Красной Армии. Ольга Александровна всегда сопровождала его, даже на фронт. В период советско-польской войны 1919-1921 гг. Карпенко был в командном составе 3-й Туркестанской кавалерийской дивизии, в которой с 18.04.1921 года по 15.05.1921 исполнял обязанности начальника дивизии. А с 01.04.1920 по 03.06.1921 был начальником Штаба 3-его Кавалерийского корпуса Г.Д. Гая в составе этой же дивизии. На беду после тяжелейших боев 3-й Кавалерийский корпус был разбит и Карпенко был интернирован в Германию. Ольга Александровна с дочерью попала в плен под Цеханувым и почти два года находилась в лагере для военнопленных.

Возвращались они на родину не зная о судьбах друг друга. Анатолию Аристарховичу сообщили, что семья погибла, Ольге Александровне тоже самое сообщили о муже. Тем не менее, по прибытии в Москву в 1922 году, она предпринимает настойчивые попытки получить документальное подтверждение смерти Анатолия Аристарховича и совершенно случайно узнает, что Карпенко в начале 1921 года, как специалист, направлен в Грузию, в Тифлис, для восстановления государственного коннозаводства.

Управляющий в то время Коннозаводством Туркестана Я. Савицкий писал Командующему 3-й Кавалерийской дивизии в Андижан: «В виду крайнего некомплекта служащих по Государственному Коннозаводству состоящих на основании приказов Туркфронта от 05 июня 1920 г. № 334 и от 8–го марта 1920 г. № 92 военнообязанными и формирования новых коннозаводских учреждений прошу не отказать в согласии на перевод по Государственного Коннозаводству состоящего в Вашем распоряжении А.А. Карпенко, как специалиста по конному делу для назначения его на одну из высших командных должностей Государственного Коннозаводства» [27]. Уже в апреле 1921 года Анатолий Аристархович прибывает в Грузию и приступает к решению вопросов, связанных с восстановлением племенного коневодства. В 1922 году Главноуправляющий Государственным Коннозаводством и Коневодством Туркестанской Республики Я. Савицкий писал Карпенко «…лестные отзывы о Вас, приехавшего в Ташкент Грузинского Представительства, вновь подтвердили мне, что я не ошибся в выборе – рекомендуя Вас в качестве ответственного сотрудника по возрождению Грузинского Коннозаводства, а все это вместе вернуло мне то оптимистическое настроение, которое одно время, было потеряно, вследствие рассказов вернувшихся из Тифлиса красноармейцев во главе с Начхозом Березовсковым.

Поздравляю Вас с высоким назначением и думаю, что, в недалеком будущем, благодаря своей энергии и тонкого понимания поставленной задачи, Вы сумеете установить между двумя Федерациями по Коннозаводскому вопросу ту преемственную связь, которая явится началом в успешном продолжении задуманного Нами дела…» [28]. Ольга Александровна направляется в Тифлис и с этого времени уже никогда не расстается с мужем.

С середины 1922 года А.А. Карпенко назначается на должность Помощника Управляющего Государственным Коннозаводством Грузии В. Цулунидзе. Имея большой опыт по восстановлению Джизакского рассадника (после Искандерского Конного Завода под Ташкентом) и строительству Ипподрома в Ташкенте, Анатолий Аристархович приступает к решению проблемы восстановления утерянного племенного чистокровного материала и к восстановлению Тифлисского ипподрома. Его труд на этом поприще неоднократно отмечался современниками и руководством и оставил по нему добрую славу у специалистов.

После Грузии семья постоянно переезжала в те города, где требовались специалисты по конному делу. В конце 20 годов в Баку, в начале 30-х — в Пятигорск. Здесь Анатолий Аристархович работал начальником ковки и кузни, а Ольга Александровна тренером по конному спорту. Здесь же, как мы уже отмечали, у их дочери Татьяны родилась их внучка, Ольга Николаевна Волкова. Рождение ее тоже было, своего рода, чудом. Татьяне Анатольевне нельзя было рожать из-за перитонита. Врачи, ставя ей диагноз, строго-настрого запретили ей иметь детей. Она перенесла тяжелую операцию, которая по своей сложности вошла в анналы медицинских учебников, где на примере этой операции под именем «больная К...» студентам рассказывали о болезни и методах ее лечения. Тем не менее, рискуя своей жизнью, Татьяна Анатольевна приняла решение рожать и 04.10.1937 года произвела на свет дочь.

В августе 1942 года семья срочно эвакуируется из Пятигорска в Азербайджан, в Кировабад. Незадолго до войны Татьяна Анатольевна устроилась работать бухгалтером на Центральный Аптечный склад Пятигорска и когда началась война, она выписывала эвакуационные листки всем беженцам, уезжающим из города. Потерять в войну эваколисток — было равносильно смерти. Он заменял не только паспорт, он давал право на работу и на получение продовольственного пайка. Ольга Николаевна вспоминала, что в день, когда гитлеровцы с одной стороны входили в Пятигорск, а немецкие самолеты уже бомбили город, с другой стороны города последние обозы с беженцами покидали Пятигорск вместе с частями Советской Армии. Татьяна Анатольевна под бомбежкой, накрытая плащ палатками и окруженная тремя офицерами, под светом фонарика, на коленях, выписывала эвакуационные листки последним беженцам. Дочь она не отпускала ни на минуту. «Старики» Карпенко находились рядом. Уходила она из города с семьей последними обозами. Но во время транспортировки были утеряны ее эваколистки и по прибытии в Кировабад семья оказалась на грани смерти. От голода в 1942 году умер сначала Анатолий Аристархович, а через месяц и Ольга Александровна. От истощения на грани смерти была и Ольга Николаевна. Татьяна Анатольевна бралась за любую работу и до 1944 года работая на трех работах, изо всех сил старалась как-то прокормить себя и дочь. Ольга Николаевна вспоминала эти голодные годы, когда они с мамой выходили на поле, чтобы накопать промерзлой и сгнившей, несобранной картошки, немного со смехом и грустью: «Мама приносила эту гнилую картошку домой, отделяла гниль он более-менее целых частей, промывала в большом количестве сменной воды, и потом, из оставшейся массы готовила «тошнотики» - это такие оладушки картофельные. «Тошнотики» их звали потому, что часто после них нам было плохо, но это была хоть какая-то еда. Мы жили в бывшей душевой - высокой кирпичной комнате, с маленьким окошком под крышей. Площадь ее была метров десять и посередине комнаты был слив для воды».

В 1944 году ситуация немного улучшилась и Татьяна Анатольевна устроилась в Центральный аптечный склад Кировабада бухгалтером и делопроизводителем. Жить стало немного легче. Появилась более-менее сносная еда, и иногда даже борщ. Там же, в Кировабаде, Ольга Николаевна и пошла в школу.

Унаследовав от своих предков живость ума и твердость характера, Ольга Николаевна приобрела и энергичность, непоседливость, любознательность и хорошее чувство юмора. «Я была не девочка, а банда, - вспоминала она, - среди друзей были мальчишки, и постоянно дралась. Не давала спуску ни одному обидчику. Я удивляюсь, как мама терпела все мои выходки?! Впрочем, у нее не было выбора. Однажды я довела до обморока учительницу. У меня были великолепные вьющиеся черные волосы. И я надела под них маленькие бубенчики. На уроке, когда учительница отворачивалась, я трясла головой - раздавался звон. Когда она поворачивалась - я замирала и изображала из себя примерную ученицу. Так повторялось снова и снова. В конце концов, у учительницы случился обморок. Меня потом наказали, но вообще сладить со мной, упрямой девчонкой, было трудно. Как то, во втором классе я дралась с мальчишкой, который меня обижал и все время дергал за косы. Причем, дергал очень больно. Я долго терпела, но когда терпению настал конец - я набросилась на него, как Фурия. Я гонялась за ним по всему классу и довершили мы дело на подоконнике. Увлеченные «боем» мы выломали раму и оба свалились со второго этажа школы на улицу, где я, сидя на нем, продолжала его колошматить. Мамочка так много плакала, наставляя меня и напоминая, что я же девочка. Но умерить свой взрывной характер мне стоило большого труда. Раму, конечно же, мама вставляла за наш счет...».

В 1946 году у семьи появилась возможность вернуться в Москву. Однако переезд был мало возможен, если из столицы не приходил вызов кого-либо из родни или близких друзей. К счастью такой вызов пришел от друзей (родственные связи были прерваны в связи с войной), и в 1947 году Татьяна Анатольевна переезжает поближе к Москве. В столице ей устроится не удается и она поселяется под Тарусой, в деревне Барятино (кстати в 17 веке одном из поместий Жемчужниковых), где ее принимают на работу в местный лесхоз. Здесь, в лесу, среди трав и цветов, прошло взросление Ольги Николаевны. Она научилась верховой езде, была пастухом, доила коров и коз, научилась собирать и разбираться в грибах, в деревьях. Слушая подолгу русские песни, которые пели вечерами крестьяне, навсегда полюбила фольклор и прониклась красотой народного звучания. Когда в 50-е годы встал вопрос о выборе профессионального пути — сомнений не было — только культура. От природы, Ольга Николаевна обладала красивым редким голосом — детским контральто. Развивала его в Барятино, слушая редкие пластинки на старом патефоне и распеваясь в полях. Когда мама привезла ее в Калугу для поступления в Калужский институт культуры, преподаватели ухватились за талантливую девочку обеими руками. Уговаривали Татьяну Анатольевну отдать им «чудо-ребенка», ибо из нее обещали сделать настоящую певицу. Но и здесь неуемный характер Ольги Николаевны сыграл свою роль - ей не понравился педагог, которая настаивала на поступлении и проводила слушания. Татьяна Анатольевна ничего не могла поделать с упрямством дочери, а оставлять ее одну в большом городе побоялась. Возвращаясь обратно из Калуги, Ольга Николаевна случайно увидела большую афишу о приеме в Калужское культпросвет училище. Рассказывая об этом эпизоде в своей жизни, она позже смеялась: «Драм-кружек, кружек по фото, а мне еще и петь охото...». Пришлось Татьяне Анатольевне пойти на попятную и определить дочь в это учебное заведение. Так, в 1952 году Ольга Николаевна поступила в Калужское культпросвет училище.

Жизнь в училище раскрыла все таланты и способности молодой Ольги. Она участвовала практически во всех проектах и студиях, которые были в училище: сильно увлеклась фото-делом и долгие годы выезжала на экспедиции, фотографируя людей и пейзажи (это увлечение она пронесла через всю свою жизнь и великолепно разбиралась в вопросах перспективы, композиции и света); студия народных танцев, в которой приобретенные знания и навыки сделали ее одной из ведущих участниц танцевальной группы Орского русского народного хора; драм-студия после позволила ей с успехом ставить в Польше 3 сезона подряд спектакль-комедию «Поручик, граф Лавровский». Прыжки с парашютом стали настоящей страстью. На счету Ольги Николаевны 18 прыжков с крыла самолета «У-2» («По-2»). Но именно хоровое пение стало делом всей ее жизни.

По окончании училища Ольга Николаевна некоторое время работает в Домах культуры Калужской области, в частности в Тарусе. Но, в конце 50-х, увлеченная идеями великих строек коммунизма, переезжает в город Орск, Оренбургской области, где устраивается работать на металлургический завод.

Нужно отметить здесь, что в те годы широкую популярность в Советском Союзе получило движение самодеятельности и народного творчества. Развитие самодеятельного искусства в советский период имело большое значение в организации отдыха и культурного досуга населения. Оно отличалась глубоким политическим содержанием, разнообразием жанров, многонациональным характером.

Самодеятельные коллективы возникали при клубах, домах (дворцах) культуры, фабриках, заводах, учебных заведениях, воинских частях, колхозах, совхозах, на транспорте. В результате тщательной подготовки спектаклей, концертных номеров, всесторонне поставленной учебно-воспитательной работы лучшие коллективы стали приближаться по своему уровню к профессиональным. Они имели постоянную труппу, сложившийся репертуар, систематически выступали перед зрителями. Для поощрения высокого уровня самодеятельных коллективов, лучшим из них стали присваивать звание «народный». Звание О.Н.Волкова в Орском народном хоре. это присваивалось министерствами культуры союзных республик и один раз в три года должно было подтверждаться [29].

При металлургическом заводе в Орске был создан русский народный хор, куда и пригласили Ольгу Николаевну. Она заняла там место солистки хоря, солистки танцевальной группы и ведущей концертов. Руководителем хора был Е. Спичаков, а концертмейстером был приглашен Геннадий Дерюгин [30]. Этот коллектив выступал во многих городах России, давал концерты и в Москве - в Кремлевском Дворце съездов, на ВДНХ, в Колонном зале Дома союзов, выезжал за границу. В 1965 году ее заметила художественный руководитель Оренбургского русского народного хора Людмила Райкова, которая стала уговаривать Ольгу Николаевну перейти в профессиональный коллектив и продолжить карьеру в Оренбурге. Но и в этот судьбоносный вопрос вмешалось проведение. В 1964 году Ольга Николаевна подписала контракт на работу в Польше и готовилась к отъезду из страны. Работа в коллективе была уже невозможна, более того ей пришлось отказаться и от зарубежных гастролей Орского хора. Однако Л. Райкова незадолго перед отъездом написала ей партитуру нескольких русских народных песен, которые навсегда вошли в репертуар коллективов Ольги Николаевны.

С 1965 по 1971 год Ольга Николаевна Волкова активно занимается созданием русского коллектива в Польше и пропагандой русской народной песни. Она жила в Шпротаве, под Легницей и создала там самодеятельный ансамбль, в котором пели жены советских офицеров. Ее коллектив знали на всей территории СГВ (Северной группы войск). Постепенно, приобретая популярность у населения и командования, Ольга Николаевна, при поддержке своего мужа, Юрия Николаевича Синюгина, смогла создать сводный хор, куда входили не только женщины, но и мужчины, служащие в Польше. Коллектив пользовался большой популярностью у поляков, которые приглашали его на все свои праздники и так называемые «дружбы». Там же, в Легнице, Ольга Николаевна применила свои знания, полученные в драматической студии Калужского культпросвет училища, и с успехом поставила спектакль «Поручик, граф Лавровский», который шел на сцене Дома офицеров три года.

В 1971 году она с мужем возвращается в Советский Союз в Одессу и устраивается работать служащей на Завод «Центролит». Ее интерес к народной песне не угасает, однако она полностью погружается в воспитание своих сыновей и семью. Между тем, частые выезды с мужем на отдых знакомят ее с украинской песней. Слушая пение селян, она записывает слова и музыку, стараясь сохранить в памяти особенности народного звучания. Однажды, в 1975 году ей предложили создать на заводе «Центролит» самодеятельный коллектив при Клубе культуры завода. Это идея была встречена с большим энтузиазмом и при поддержке профкома завода в 1975 году в Одессе, на заводе «Центролит» был создан Ансамбль «Русская Песня».

Все свои профессиональные знания, собранные песни, культуру сцены, знание народного костюма, навыки в фото-деле Ольга Николаевна отдала, создавая этот прославленный коллектив.

Сначала дело шло тяжело. Новое начинание никому не известного специалиста лишь вызывало поощрение, очень далекое от материальной поддержки. Но на счастье, в судьбе Ольги Николаевны всегда было много не только энтузиастов, но и ценителей ее таланта, которые со всей страстностью к общему делу стали оказывать ей помощь в общении с руководящими кругами завода, города и области. И прежде всего такую поддержку и помощь оказывал директор клуба Владимир Викторович Петренко. Он сразу и по достоинству оценил талант нового руководителя и вплоть до 1989 года, когда Ольга Николаевна по болезни ушла с поста руководителя Ансамбля, оказывал ей всестороннюю помощь.

Сначала коллектив был небольшим. Двенадцать талантливых девушек, с великолепными, данными от природы, голосами выступали на площадках завода, на небольших мероприятиях района. Отсутствие финансирования не смущало участников. Своими руками, под руководством Ольги Николаевны, они шили костюмы, расшивали сарафаны и кокошники. Участницам она прививала культуру пения, культуру национального костюма и сцены. Уже через год слава о коллективе распространилась по всей Одесской области. Его стали приглашать на все крупные концерты городского и областного значения. Коллектив стал выезжать на гастроли в другие города, в отдаленные районы области и на посевные, давая концерты перед жителями сел с импровизированной сцены, сооруженной в кузове грузовой машины. В 1977 и 1978 годах коллектив стал лауреатом 1-го и 2-го Всесоюзных фестивалей самодеятельного творчества «Солнечные кларнеты», которые проходили в Черкассах и в Одессе. Именно с этого момента начинается его расцвет. Начинается финансирование Ансамбля. Выделяются деньги на костюмы, аксессуары, музыкальные инструменты, декорации. В коллективе обновляется репертуар и появляется много новых русских и украинских, казачьих песен — хороводных, а капельных, колыбельных. Постепенно коллектив увеличивается. В нем появляется мужской состав, танцевальная группа. На заводе участники Ансамбля получают негласный привилегированный статус и коллектив расширяет регионы своих гастрольных поездок. Одесса, Киев, Николаев, Бендеры. В 1977 и 1978 году Киевское телевидение снимает ряд телевизионных программ об Ансамбле, и Одесское телевидение также подхватывает эту инициативу и снимает с Ольгой Николаевной несколько интервью. Ни одно крупное и значимое мероприятие в городе и области теперь не проходит без участия коллектива. В 1977 году Ансамбль «Русская песня» защищает звание «народного» и с этого времени именуется «Народный Ансамбль русской песни». Современники вспоминали, что даже в больших концертных залах участникам не требовались микрофоны, настолько хорошими и сильными были их голоса. Специалисты всегда отмечали высокий уровень исполнения, культуры пения и сцены. Подчеркивались костюмы, которые были на уровне государственных коллективов. Сила и искренность исполнения не редко вызывала у зрителей слезы и овации.

В 1978 году Ансамбль удостоился права представлять Одессу и Украину на гастролях во Франции. Отбор коллективов и участников в эту поездку со стороны руководства области был крайне жестким и тяжелым, тем не менее гастроли прошли очень успешно в Париже, где коллектив дал несколько концертов. После них последовали поездки в Болгарию. Особенным был цикл выступлений Ансамбля на паромной переправе "Одесса-Варна», который постепенно перерос в «дружбу» - проводились вечера встречи не только на паромах, но и на самом заводе, инициаторами которых выступали руководители предприятия и города. Слава коллектива облетела всю Украину и была известна далеко за ее пределами.

С 1978 по 1984 годы Ольга Николаевна находится вместе с мужем в Германии (ГСВГ). Здесь, не имея желания бездействовать, она создает большой сводных хор на 120 человек, включающий в себя и детей. Хор также вел концертную программу и выступал в городах Германии. Большой заслуженной популярностью он пользовался у немцев, которые очень любили слушать народные славянские песни. Однако, она не переставала руководить в Одессе Ансамблем, участники которого были преданы ей всей душей. Конечно, в связи с отсутствием руководителя в те годы нависла угроза распада коллектива, однако благодаря поддержке Владимира Викторовича Петренко и художественного руководителя клуба Валентины Семеновны Остапенко, ансамбль удалось сохранить.

Надвигающиеся смутные девяностые годы своим холодным предвестием уже ощущались в конце 80-х. Народное творчество все меньше интересовало руководителей области, финансирование сворачивалось, гастрольные поездки отменялись. Пробивать стену чиновников от культуры руководителям самодеятельного коллектива стало очень трудно, и в 1989 году ансамбль был распущен. Осталось много не реализованных проектов, не спетых песен. В костюмерных были сиротливо брошены костюмы, музыкальные инструменты, декорации. Ольга Николаевна тяжело переживала прекращение деятельности коллектива и лишь редкие частные встречи его участников напоминали уже о былом величии этого славного творческого коллектива.

В 1985 году Указом ВЦСПС Ольга Николаевна была награждена почетным знаком «за достижения в самодеятельном искусстве». Руководство клуба представило документы на награждение и званием «заслуженный деятель искусств УССР», однако в связи с роспуском коллектива, Ольга Николаевна так и не успела его получить официально. Всю свою жизнь она посвятила пропаганде народной русской, украинской и казацкой песни. Современники, вспоминая ее, говорили о высоком профессионализме, таланте и огромной трудоспособности Ольги Николаевны. Она чувствовала фальшь не только среди 120 человек, стоящих на сцене, но и в человеческих отношения, в творческом подходе, обладала великолепным и безупречным вкусом во всем, в том числе и в сценической работе. Тем не менее, друзья и домашние всегда отмечали ее наивность, бесконечную веру в людей, в их лучшие качества, необыкновенную легкость в общении и жажду жизни. Она всегда говорила: «Как быстро летит время и сколько еще могло бы быть сделано. Если бы меня спросили — чего бы больше я хотела, попасть в прошлое, или оказаться в будущем - я конечно бы ответила - в будущем. Ведь это так интересно узнать, что нас ждет впереди и какое оно будет — это «будущее».

Последние годы Ольга Николаевна жила под Москвой, в Сергиевом Посаде, со своей семьей. Она была сильной личностью, никогда не жалующейся на свои болезни и плохое самочувствие. Она много молилась и читала духовной литературы. В ее комнате стояла любимая ею икона «Пресвятой Богородицы» и всегда пахло ладаном и свечами. «Больше всего боюсь быть обузой — говорила она иногда после очередного приступа болезни своим сыновьям — не дай Бог мучить себя и вас своими болячками. Так бы хотела умереть во сне, неожиданно...».

Найдя отдохновение в своих сыновьях и в книгах, она мирно и тихо, во сне, ушла из жизни 21 сентября 2009 года в День рождения Пресвятой Богородицы, который, как и ее душа, выдался светлым, теплым и ясным. Во Истину — много чудес в ее жизни и на этом Свете!

Примечания:

1. О семье Жемчужниковых и Л.М. Жемчужникове — см. книгу его воспоминаний — Л.М.Жемчужников. Мои воспоминания из прошлого. Изд. им. Сабашниковых. М. 2009.
2. А.А.Васильчиков. Сеейство Разумовских. Т. 1-5. СПб. Тип. М.М. Стасюлевича. 1880-1894
3. Граф (с 1744) Кирилл Григорьевич Разумовский (при рождении Розум; 18 марта 1728, с. Лемеши Козелецкой сотни Киевского полка (ныне Козелецкого района Черниговской области Украины) — 9 января 1803, г. Батурин) — последний гетман Войска Запорожского (1750—1764), генерал-фельдмаршал русской службы (1764), президент Российской академии наук в течение более чем полувека (с 1746 по 1798). Основатель графского и княжеского рода Разумовских.
4. Графиня Екатерина Ивановна Разумовская (урождённая Нарышкина; 11 мая 1729 — 22 июля 1771, Санкт-Петербург) — фрейлина, статс-дама, кавалерственная дама, жена последнего гетмана Войска Запорожского, генерал-фельдмаршала Кирилла Григорьевича Разумовского.
5. Кирилл Полуэктович (Полуектович, Полиевктович) Нарышкин (1623 — 10 мая 1691) — боярин, окольничий, участник подавления восстания Степана Разина; сын Полуэкта Ивановича Нарышкина (ум. в 1633 году); муж Анны Леонтьевны из рода Леонтьевых, отец царицы Натальи Кирилловны и дед Петра Великого.
6. Граф Алексей Кириллович Разумовский (1748—1822) — русский государственный деятель: действительный камергер, тайный советник, сенатор, министр народного просвещения. Строитель подмосковной усадьбы Горенки. Родоначальник дворян Перовских: отец Антония Погорельского, дед А. К. Толстого, прадед Софьи Перовской.
7. Мария Михайловна Соболевская - дочь берейтора графа Прожили в фактическом браке более 35 лет.
8. Перовский Николай Иванович — (1785 год — 22 апреля 1858 года) действительный статский советник, губернатор Таврической губернии, феодосийский градоначальник, старший сын графа Алексея Кирилловича Разумовского, дед Софьи Перовской; Алексей Алексеевич Перовский (1787, Москва — 9 июля 1836, Варшава) — русский писатель Антоний Погорельский, один из крупнейших прозаиков первой половины XIX века. Член Российской академии (1829). Воспитатель гр. А.К.Толстого; Граф Лев Алексе́евич Перо́вский (20 сентября 1792 года — 21 ноября 1856 года) — государственный деятель Российской империи, министр внутренних дел и уделов, управляющий Кабинетом Его Величества; граф Василий Алексеевич Перовский (1794, Почеп—1857) — российский государственный деятель, генерал от кавалерии, генерал-адъютант, генерал-губернатор Оренбургский и Самарский, наместник Оренбургского края. Единственный человек за всю историю страны, кому Император доверял чистые, подписанные им бланки с личной печатью; Анна Алексеевна Перовская (1796—1857), замужем за графом Константином Петровичем Толстым (1779—1870), мать русского писателя и поэта гр. А.К.Толстого (1817—1875); Софья Алексеевна Перовская (1811—1883) — жена князя В. В. Львова (1804—1856), писателя, цензора; граф Борис Алексеевич Перовский (1815—1881) — генерал от кавалерии (с 1878), генерал-адъютант (с 1862), воспитатель наследника престола при Александре II; Ольга Алексеевна Перовская (1798—1833), замужем за Михаилом Николаевича Жемчужниковым; Мария Алексеева Перовская (1748 - 1922), писательница, переводчик; Елизавета Алексеевна Перовская, замужем за директором типографии Московского университета П.А.Курбатовым.
9. Михаил Николаевич Жемчужников (11 ноября 1788 года — 3 сентября 1865 года) — сенатор, действительный тайный советник, губернатор Костромской губернии в 1832—1833, Санкт-Петербургской губернии в 1835—1840.
10. В журнале «Русский Архив» за 1890 год были опубликованы «Записки Анны Ильиничны Золотухиной, в замужестве Линберг, в которых, рассказывая об истории Золотухиных и своем отце, Анна Ильинична приводит семейную легенду, по которой: «…о фамилии Золотухиных известно следующее: прежде фамилия их была Жемчужниковы, но при Федоре Ивановиче два брата поссорились за место при царском столе (еще до уничтожения местничества); один уехал в деревню, но по приказу царя и начал называться Золотухиным. Все его потомки пишутся Золотухиными в 6 части дворянской книги Тульской губернии…». Интересно, что в семье самих Жемчужниковых данная легенда тоже передавалась из уст в уста. Например, Нина Ивановна Жемчужникова рассказывала, что в ее семье хранится легенда о том, что «еще при Иване Васильевиче Грозном жили 2 брата. Точную фамилию их предание не сохранило, но вроде бы звались они Золотовыми (кстати, такая фамилия существовала в XYI-XYII вв.). Однажды, на пиру у царя, между братьями завязался спор, кому сидеть справа от царя. Долгая и шумная их перепалка привела к вмешательству в спор царя. Первого спорщика он, как менее агрессивного, посадил справа от себя и приказал именоваться впредь Золотовым, а второго, зачинщика, посадил слева, указав именоваться Жемчужниковым. Так и возникла фамилия».
11. Лев Михайлович Жемчужников (1828—1912) — российский и украинский гравёр и живописец.
12. Александр Сигизмундович Мерхелевич (13 сентября 1850, СПб. – 1 августа 1900), титулярный советник. Председатель Рязанской уездной земской управы (1899). В мае 1872 окончил курс Училища правоведения в СПб., получив при выпуске чин титулярного советника. 21.05.1872 определен в Департамент Министерства Юстиции. 10.06.1872 назначен кандидатом на судебные должности при Рязанском Окружном Суде. 18.10.1872 переведен кандидатом на судебные должности при С.-Петербургском Окружном Суде. 24.02.1873 командирован в помощь следователю 1-го уч. СПб. 30.04.1875 командирован во 2-й следственный уч. Петергофского у. 7.09.1875 уволен от службы по болезни с чином титулярного советника. Избирался почетным мировым судьей Рязанского у., председателем Съезда мировых судей (с 1888), гласным Рязанского Губернского Земского Собрания, членом Уездного Училищного Совета. За ним состояли 2500 дес. земли в с. Стенькино Рязанского у., 1000 дес. в сц. Рыбкино Михайловского у., 400 дес. в сц. Дубикене Шавельского у. Ковенской губ.
13. Сигизмунд Венедиктович Мерхилевич (Мерхелевич) (28 октября 1800 – 9 февраля 1872, Москва) — генерал-адъютант, генерал от артиллерии, начальник артиллерии Отдельного Гвардейского корпуса, член Военного совета. ; погребен на кладбище московского Донского монастыря, рядом с женой. Георгиевский кавалер. Получил домашнее воспитание и образование. Ему принадлежало 300 дес. земли в Дубикине (Добикиня) Шавельского у. Ковенской губ.
14. Софья Александровна Дубовицкая (26 июня 1821 – 14 апреля 1883). Дочь масона и основателя секты духовных скопцов "Возрождение» в Рязанской губернии Александра Петровича Дубовицкого (06 января 1872 — 06 сентября 1848) и Марии Ивановны, урожд. Озеровой (+11 июля 1821). За ней состояли 1650 дес. земли в с. Стенькино, 466 дес. в сц. Беспечное, 370 дес. в с. Канищево Рязанского у.; 235 дес. в сц. Ескино Зарайского у.; 550 дес. в сц. Рыбкино и 490 дес. в с. Заболотье Михайловского у.; 330 дес. в с. Корытцево Можайского у. Московской губ.; 490 дес. в с. Марьино Тульской губ.; 1500 дес. в с. Суходол Елецкого у. Орловской губ.
15. Петр Александрович Дубовицкий (18 февраля 1815 г., - 30 марта 1868)— тайный советник, доктор медицины, президент медико-хирургической академии.
16. Александр Петрович Дубовицкий (1782-1848) – российский масон, основатель религиозной секты «Возрождение» или «Истинные и внутренние поклонники» хлыстовского толка, напоминавшую отчасти «Духовный Союз» Екатерины Филипповны Татариновой, урожденной бар. Буксгевден. Ареал распространения секты — Рязанская, Орловская, Московская губернии. Родился в 1782 году в семье помещика Петра Николаевича Дубовицкого (1753-1825) и его супруги Надежды Ивановны Медведской (1754-1849), служил в лейб-гвардии Преображенском полку, в 1809 году по собственной просьбе и благодаря хлопотам отца уволен в отставку «без мундира» с чином подполковника. До 1816 года проживал вместе с семьёй в родительском имении Стенькино, своей масонской деятельностью и организацией секты «Внутренних поклонников господних» вызвал немилость властей и в 1824 году был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь. Секта Дубовицкого поддерживала духовные связи с моравскими братьями, с молоканами на Кавказе. Достаточно напомнить, что с молоканами был тесно связан в последствии Л.Н. Толстой и «толстовщина» имеет прямую с ними связь. По сути — Дубовицкий стал предтечей «толстовщины». 1826 году его мать обратилась к государю с просьбой «оказать милосердие к сиротствующим внукам и её преклонному восьмидесятилетнему возрасту и освободить сына», 8 марта 1826 года прошение было доложено императору Николаю I-му, который поручил князю Александру Николаевичу Голицыну (1773-1844) передать вдове, «чтобы она взяла терпение». Однако, последняя добилась своего, обратившись за помощью к митрополиту Серафиму – 7 августа 1826 года Александр Петрович был выпущен из монастыря. С 1839 по 1842 год вновь находился в ссылке. Умер в 1848 году в возрасте 66 лет, похоронен на кладбище Донского монастыря в Москве. Портрет Александра Петровича, написанный в 1809 году живописцем Владимиром Лукичом Боровиковским (1757-1825), является достоянием Государственной Третьяковской галереи. О Дубовицких написана великолепная работа рязанского историка Е.Н. Крупина в «Рязанском родословце - «Дубовицкие».
17. Павел Иванович Мельников (псевдоним: Андрей Печерский, также известен как Мельников-Печерский; 25 октября 1818, Нижний Новгород — 1 февраля 1883, Нижний Новгород) — русский писатель, этнограф-беллетрист.
18. П.Н. Дубовицкий (1753–1825), известный масон, вольнодумец, оставил заметный след в духовной жизни россии. Первый владелец Стенькино. Портрет Александра Петровича, написанный в 1804 году живописцем Владимиром Лукичом Боровиковским (1757-1825), хранится в Государственной Третьяковской галерее.
19. Надежда Александровна Дубовицкая (1817 - 1893), русский живописец, была одной из немногих женщин XIX века, профессионально занимавшихся изобразительным искусством. Н. Дубовицкая обучалась живописному мастерству у профессора Академии художеств М.Н. Воробьева, много времени уделяла копированию картин в Эрмитаже. В 1842 году совершила поездку в Италию. Большинство работ Н.А. Дубовицкой — пейзажи. Среди них «Вид в Сарове», «Вид на город за рекой» (по атрибутации Е.Н. Крупина - «Вид Саровского монастыря), «Водопад» (по атрибутации Е.Н. Крупина - «Водопад в Тиволи»), «Вид Неаполя с новой дороги Позилинской», «Вид при выходе из Ливорнского порта», «Вид острова Эльбы», «В усадьбе», «Жатва». Но интересен и «Женский портрет» (Автопортрет) художницы. Значительный отрезок жизни Н.А. Дубовицкой связан с Рязанской губернией. В местном художественном музее находится наибольшая коллекция ее работ.
20. Ипполит Ипполитович Робийяр (Робильяр) (1804 - 1888), русский живописец, портретист, фотограф.
21. Портрет С.А. Дубовицкой, работы И. Робийяра, находится в частном собрании.
22. Алекса́ндр Владимирович Маковский (24 марта 1869, Москва — 26 октября 1924, Ленинград) — русский живописец, график, член Товарищества передвижных художественных выставок, академик и профессор Императорской Академии художеств. Cын знаменитого живописца Владимира Егоровича Маковского, племянник художников Константина и Николая Егоровичей Маковских.
23. Бейдеман, Александр Егорович (1816 г. - 1869), академик, профессор исторической живописи.
24. Речь идет о портретах П.Н. и А.П. Дубовицких
25. Анатолий Аристархович Карпенко (13 сентября 1881, Москва – 1942, г. Кировабад Азербайджанской ССР), чиновник по особым поручениям при Смоленском генерал-губернаторе, кавалерист, в 1918-1921, начальник штаба 3 Кавалерийской бригады Г.Д. Гая в 3-й Туркестанской кавалерийской дивизии, врид начальника 3-й Туркестанской Кавалерийской дивизии в с 1920 по 1921 гг. С 1921 по 1924 год занимается восстановлением племенного коноводства в Тифлисе, Ташкенте, занимался восстановлением Карабахской лошади, также Джизакского рассадника, работал на Искандерском Конном Заводе под Ташкентом, занимался строительством Ипподрома в Ташкенте, Комендант Ташкента.
26. Письма И.И. Флоринского к О.Н. Волковой. Частный архив Синюгина Ю.Ю.
27. Письмо Управляющего Коннозаводством Туркестана Я. Савицкого Командующему 3-й Кавалерийской дивизии. 1921. Частный архив Синюгина Ю.Ю.
28. Письмо Управляющего Коннозаводством Туркестана Я. Савицкого А.А.Карпенко. 1922. Частный архив Синюгина Ю.Ю.
29. о самодеятельности см. - http://www.kadis.ru/columns/column.php?id=70303

30. Геннадий Дерюгин - Заслуженный работник культуры РФ, в настоящее время он один из ведущих специалистов Орского колледжа искусств. Концертмейстер с 1961 по 1969.