…Считается, что лидерами художнической братии послереволюционной Рязани были А.А. Киселев-Камский (1868-1941) и Я.Я. Калиниченко (1868-1938).
В 1924 году в Рязани был организован филиал АХРР. Кроме Киселева-Камского в него вошли Я.Я. Калиниченко и кое-кто из молодых.
Более заметна в художественной жизни Рязани роль художника Я.Я.Калиниченко. Родился он в крестьянской семье близ города Переяславля на Полтавщине, брал уроки в Киеве у Ф.И. Иванова, а затем поступил в Московское училище живописи и ваяния (позднее и зодчества), где учился у С. Коровина. Закончив училище в 1893 году, он совершенствовался в Академии художеств у В.Е. Маковского. Создав в 1895 году картину «Перед обыском», Калиниченко был выслан под надзор рязанскую губернию и жил близ Ряжска. Поэтому некоторые считают его по происхождению рязанцем. В Рязань Калиниченко перебрался в 1917 году уже зрелым художником, за плечами которого были известные картины (на темы революционного движения) и успех в демократических кругах.
Пройдя в Московском училище живописи и ваяния, а также в Академии художеств хорошую школу, получив (еще до ссылки в рязанщину) известность на московских выставках, Калиниченко мог бы придать художественной жизни Рязани новое направление, тем более, что им была основана художественная студия, которой покровительствовал А.В. Луначарский. Но этого не произошло. Почему же? Казалось бы, творчество художника было в зените. Он продолжал писать картины на волнующие сюжеты исторического содержания («Прощание Рылеева с женой» и др.), активно участвовал в выставках АХРР, сотрудничал по этой линии с Малявиным и П.И. Келиным, писал много портретов. Но особого резонанса все это в Рязани не получило. Творчество Калиниченко как бы уходило в тень.
Я думаю, главная причина — в каком-то домашнем, гостиничном, если не сказать провинциальном духе его творчества. Уроки С.А. Коровина, художника смелого, активного, очевидно были ослаблены под воздействием В.Е. Маковского, про которого один из художников-передижников Я.Д. Минченков писал: «…особого чутья, понимания слабых сторон ученика, способности натолкнуть его у Маковского не было. Его ученики подражали своему учителю в выборе жанровых тем, в передаче сюжета неглубокого содержания и облекали его в более слабые формы, чем учитель. С мировоззрением В.Е. Маковского войти в новую творческую атмосферу было очень трудно, даже невозможно. Гораздо легче это было сделать Ф.А. Малявину, к сожалению, промелькнувшему в жизни Рязани слишком быстро.
Ф.А. Малявин (1869-1940) родился в селе Казанке Самарской губернии, как и Калиниченко в крестьянской семье. Первоначально работал в иконописной мастерской, где чуть было не похоронил свой талант. К счастью, талант оказался недюжинный, Малявин поступил в 1892 году в Академию художеств, где ему посчастливилось побывать в мастерской И.Е. Репина. По-видимому, репинский стиль очень импонировал личным склонностям Малявина, он смело развил его в сторону еще большей свободы кисти, что при влечении к простонародной образности и родило «феномен Малявина».
В начале 1900-х годов Малявин построил в Рязанской губернии, в Аксиньине большую мастерскую. «В ней и были написаны его известные многочисленные «бабы» в цветистых сарафанах». Малявин проработал в своем Аксиньине более 20 лет. Это очень большой отрезок творческого пути, тем более, что он занимал центральное место в жизни Малявина. В 1918 году Малявин переехал в Рязань, где, по-видимому, вместе с Калиниченко принял участие в преобразовании художественной студии в художественную школу. Подробности этого участия Малявина неизвестны. В 1919 году в Рязани открылась выставка работ Малявина, с которой вероятно и поступили в образованный к тому времени Городской художественный музей две картины: «Старик у очага» и «Старуха. Портрет матери» (последняя утеряна). В 1920 году Малявин уехал в Москву.Конечно, два года пребывания в Рязани такого крупного художника, как Малявин, не могли пройти бесследно.
С Калиниченко у него не могло быть ничего общего. Если даже оба они и положили начало Рязанской художественной школе, то направление ей мог дать только Малявин. Во всяком случае, когда местные историки художественной жизни Рязани пишут о том, что в основе образованной здесь художественной школы лежали реалистические традиции, то это надо относить в Малявину, а не к Калиниченко. Не исключено, что в этом сыграл известную роль и художник П.И. Келин… Учителями его в Училище Живописи и Ваяния были А.М. Корин, А.Е. Архипов, Л.О. Пастернак, В.А. Серов. Как видим, преподаватели Келина представляли более широкий круг русских художников, нежели это было в начале 1890-х годов, когда в том же Училище занимался Я.Я. Калиниченко. И не только более широкий, но и более талантливый круг. И это безусловно сказалось на творчестве Келина. Судьба Келина оказалась печальной. О нем почти ничего неизвестно. Здесь остается большое поле деятельности для искусствоведов. «Автопортрет» его находится в собрании Рязанского художественного музея. Выполненный в широкой графической манере, он действительно свидетельствует о том, что уроки у В.А. Серова для Келина не пропали даром.
Если бы Рязанское художественное училище (или школу) в 1918 году возглавил не Калиниченко, а П.И. Келин, то о реалистической основе рязанской школы можно было бы говорить с большим основанием. Судьба распорядилась так, что ни Малявин, ни Келин не могли возглавить только что сформированную рязанскую школу. Ее возглавил приехавший в 1923 или 1924 году художник-скульптор И.И. Куриленко.
И.И. Куриленко (1883-1955) родился в Черниговской губернии. Учился (1908-1912) в Училище живописи, ваяния и теперь уже зодчества в головном классе у С.М. Волнухина, учениками которого были Голубкина, Андреев, Домогацкий, Коненков, Матвеев, Ефимов. Одновременно Куриленко проходил класс живописи. Не сохранилось данных, кто были его преподаватели живописи, ни Поленова, ни Серова он уже не застал.
Ко времени учебы Куриленко так называемый «русский импрессионизм» уже прошел свою первую стадию. «Пейзаж стал средоточием характерных проявлений нового стиля, потому что он являлся наиболее удобной для них сюжетной мотивировкой. Пространство и его «агенты» — воздух и свет, становившиеся постепенно основными предметами интереса живописи, в пейзаже получили свое наиболее адекватное изобразительное выявление». Все это нашло в творчестве Куриленко яркое выражение. Можно сказать, он привез в Рязань любовь к свежим краскам природы, к воздушной среде, к богато вибрирующему цвету, к открытому чувству радости от окружающего мира. Куриленко не был импрессионистом.
Стилистические корни его творчества уходили в «Союз русских художников», вобравших в себя живописцев и скульпторов, познавших свежесть новых течений западноевропейского искусства. В живописи культивировался свободный живописный мазок, способный передать непосредственное чувство, но не превращавшийся в нечто сугубо техническое. На первом плане продолжала быть поэзия, а не литература, не нравоучение, тем более — не публицистика, погубившая многих передвижников. Окружающий мир преломлялся у Куриленко через ощущение цвето-воздушной среды, настраивающее на мажорный лад.
Приезд Куриленко в Рязань не был случайным. Его направил Наркомпрос1 для укрепления Рязанского художественного училища. В последнем еще работал Калиниченко. Естественно, противоположные по стилю художники не могли ужиться друг с другом. С преобразованием училища в художественно-педагогический техникум И.И. Куриленко стал его директором. Для преподавания рисунка он привлек художника-академика С.А. Пырсина, о котором речь ниже.
С наступлением 1930-х годов с их пересмотром основ станковизма, с увлечением индустриальными мотивами и связанным с этим так называемым конструктивизмом, пропагандируемое Куриленко направление стала испытывать кризис. Он особенно усилился и вылился даже в некий раскол с приездом в Рязань тогдашнего ректора Академии художеств Маслова. Он приехал якобы для инспектирования Рязанского художественно-педгогического техникума, на самом деле разнес в пух и прах его живописную программу, провозгласив конец станковизму, вместо которого следовало заниматься «производственным искусством». Естественно, Куриленко почувствовал, что его миссия в Рязани шла к концу, и вскоре уехал в Москву. Одной из последних его работ был большой, резанный из разных пород дерева герб СССР, украшавший одну из станций московского метрополитена.
Коллегой И.И. Куриленко по педагогической работе в Рязанском художественно-педагогическом техникуме был С.А. Пырсин (1868-1962). В отличие от живописных пристрастий Куриленко, Пырсин являл собой строгого преподавателя академизма. Как и Келин, С.А. Пырсин происходил из крестьян Рязанской губернии. Родился он в селе Слюнино Рязанского уезда. Его склонности к рисованию тоже способствовал доброжелатель, каким была местная помещица Е.И. Титова. В 1881 году Пырсин поступил в Петербургское Центральное училище технического рисования барона А.Л. Штиглица, которое вероятно окончил успешно, так как после него мы видим его в Академии Художеств, а еще позже — в Дюссельдорфской академии. Вернувшись в 1902 году в Рязань, Пырсин занимался преподаванием рисования.
Творческая драма Пырсина — это драма довольно многих русских художников из деревни, которые, подпав под влияние покровителей, а затем под влияние больших академических авторитетов, не смогли сохранить своей, уходящей корнями в народную толщу, индивидуальности. Нужно было обладать такой силой дарования и духа, как у Малявина или Архипова, чтобы не только сказать свое слово, но сделать это слово достоянием отечества. Судьба Пырсина в этом отношении была родственна судьбе И.П. Пожалостина.
Насколько мне помнится, С.А. Пырсин оставил Рязанский художественный техникум в связи с приездом из Москвы молодого преподавателя С.Б. Никритина. Это произошло, скорее всего, в 1929 году. Вслед за Никритиным в техникуме появился молодой художник-москвич Чирков. Оба они представляли течения, во многом отличные от взглядов Куриленко. Никритин тяготел к так называемому «авангарду», а Чирков представлял «общество московских художников (ОМХ), культивировавшее традиции «живописного реализма» типа А.А. Осмеркина. Для обоих импрессионизм представлялся давно пройденным этапом. Возрождалась «эстетика черного цвета», в чем, естественно, не было ничего плохого, но что было чуждо стилю Куриленко.
С этими переменами совпал приезд в Рязанский художественно-педагогический техникум и вышеупомянутого Маслова. Среди учащихся техникума началось разделение. Чирков организовал молодежную секцию ОМХ. Никритин вводил в рисунок методу В.А. Фаворского. В такой обстановке, не лишенной личных выпадов, в Рязани началось некое художническое оскудение. Но в это время ряд художников, рязанцев по происхождению, успешно работали в Москве. Рассказ о них и должен продолжить наш очерк.
1 Народный комиссариат просвещения (прим. составителя)
1990 год. Доктор искусствоведения Г.К. Вагнер
Ссылки:
[1] http://www.rhu.su/articles/rhu/1910_1930/