В эпоху реформ Петра Великого Россию охватил настоящий «шутовской бум». В домах русской знати, при дворах царственных особ считалось престижным иметь карлов и карлиц, шутов и шутих, — своеобразных психотерапевтов. Некоторые из них выполняли очень деликатные поручения своих патронов и занимали должности личных секретарей. Известны шуты Петра I, Анны Иоанновны, герцога Бирона: итальянец Педрилло, португалец Д. Акосто, русские дворяне Кульковский и Балакирев. Наибольшей благосклонностью императрицы Анны Иоанновны пользовался профессиональный музыкант Педрилло, извлекающий для себя различные блага, прикрываясь мнимым шутовством. Педрилло был непременным партнером императрицы по карточной игре. Для этого ему отпускались значительные суммы из государственной казны и заготовлялась соответствующая одежда[1]. Однако самым популярным шутом считается Иван Балакирев. Необычайная слава пришла к нему после публикации писателем К. Полевым в 1830 году сборника анекдотов, шуток и высказываний, приписываемых Балакиреву[2].
Иван Алексеевич Балакирев родился в 1699 году в дворянской семье. В пятнадцать лет он поступил на службу в элитный Преображенский полк. Вскоре обладатель острого ума, сочного «соленого» словца попал в поле зрения Петра I, который приблизил к себе бравого гвардейца и назначил ездовым экипажа царицы Екатерины I. По специальному указу Петра I Балакирев получил шутовской чин «начальника над мухами» и, прикрываясь, словно щитом, царской грамотой, вершил нешуточную расправу над вороватыми вельможами.
Случилось как-то Балакиреву присутствовать на банкете, устроенном одним вельможей в честь государя. Когда гости изрядно подпили, Балакирев достал из кармана плетку и стал крушить на столах дорогую хрустальную посуду. Приказал вельможа своим холопам схватить и повязать смутьяна. Приступили они к нему с угрозами, а Балакирев царскую грамоту под нос им тычет: «Сам царь-государь писал, что мне никто перечить не смеет как главному «начальнику над мухами». Добрался уже Балакирев и до хозяина. Говорит тот: «Виноват, Иван Емельяныч! Есть за мной должок. Отдам ныне». «Дорого яичко ко святому дню», — ответил Балакирев и вытянул плеткой муху на плече вельможи. Засмеялся царь, а за ним и гости, и хозяин улыбкой кривится: «Что поделаешь с царским любимцем?».
Во время посещения Петром I города Касимова, Балакирев высказал шутливое пожелание стать татарским ханом и владельцем имений. Титул «хан Касимовский» Балакирев получил, а насчет имений Петр I предостерег шута: «Не торопись раньше времени. Успеешь». Дальнейшие события показали прозорливость русского царя. В 1724 году Балакирев был привлечен к суду по делу фаворита Екатерины I, Уильяма Монса. «Преступная группа» Монса — его личный секретарь Егор Столетов, сестра Монса, Матрена Балк, камер-лакей Иван Балакирев — обвинялись во взяточничестве. О главной причине скандального разбирательства, предполагаемой любовной связи камергера Монса и императрицы Екатерины I, благоразумно умолчали, но гнев Петра I был страшен и неотвратим. Монсу отрубили голову, каковую установили в кабинете Екатерины I для ежедневного обозрения. Генеральшу Матрену Балк били плетьми и сослали в Тобольск. Секретарю Монса, Егору Столетову, вырвали ноздри и отправили на десять лет на каторжные работы. Камер-лакею Ивану Балакиреву зачитали такой приговор: «Понеже ты отбывал от службы и от инженерского учения, принял на себя Шутовство и через то Вилимом Монсом добился ко двору Его Императорского Величества и в ту бытность придворе служил по взяткам Монсу и Егору Столетову, бить за ту вину его батогами и приговорить к ссылке на три года в Рогервик»[3].
Казалось, дворцовая карьера Балакирева окончилась раз и навсегда, но в январе 1725 года умирает Петр I и, по указу Екатерины I, все пострадавшие по «делу Монса» возвращаются из ссылки «ради поминовения блаженные и вечно достойные памяти Его Императорского Величества и для Его многолетнего здравия»[4]. Возвратили из ссылки и обласкали старшую фрейлину Матрену Балк и камер-лакея Ивана Балакирева. Правда, некоторое время Балакиреву пришлось послужить рядовым в Преображенском полку, но затем он приступил к выполнению своих привычных шутовских обязанностей.
В Рязанской провинции ему были пожалованы богатые имения касимовских царей и несколько сот душ крепостных крестьян[5]. Балакирев продолжил свою нелегкую шутовскую службу при дворе императрицы Анны Иоанновны, где его постигла новая опала, когда он отказался участвовать в драке между шутами и карлами, учиненной по приказу всесильного временщика, герцога Бирона. К тому же Балакирев оказался замешанным во вновь открытом деле своего давнего друга Егора Столетова[6]. В 1736 году Столетова казнили, а Балакирева удалили от двора императрицы в его касимовские имения, но и там он не оставлял своих чудачеств, потешая тамошних жителей Улановой Горы, Татарской Слободы и Старого Посада.
Бывало, увидит крестьянина, везущего воз сена, купит воз вместе с лошадью и телегой, выпряжет лошадь, а сено велит сбросить с береговой кручи вниз, в реку, и смотрит с усмешкой как летит, кувыркается телега, как рассыпается сено угасающим фейерверком. Наверно, вспоминалось бывшему шуту маскарады Петра I, свадьба карликов в ледяном доме, построенном для новобрачных по приказу императрицы Анны Иоанновны, и различные другие потехи.
Скончался Балакирев сорока двух лет от роду и был похоронен в Касимове, возле церкви святого Георгия. Имения его были отписаны в казну и пожалованы императрицей Елизаветой Петровной участнику дворцового переворота 1741 года, суздальскому дворянину, гвардейскому сержанту Дмитрию Александровичу Симонову.
В мае 1754 года проведенная опись зафиксировала «помещиков дом Прапорщика Балакирева» в таком плачевном состоянии: «в городе Касимове на татарской горе двор помещиков. На том дворе строения: горница с комнатою самая ветхая без верху, потолков, полов, печи, дверей и окон, в горнице стол дубовый гнилой, сундук деревянный простой ветхий, ворота каменные на одну сторону покачнулись и во многих местах обвалились, возле ледника амбар без дверей <...>, а бывшее строение все сгнило и развалилось и что где построено, ныне узнать невозможно»[7]. Таким неисправимым «шутником» был Иван Алексеевич Балакирев и в службе, и в жизни, таким и остался он в людской памяти: «шут Балакирев!».
Примечания:
Источник: "Легенды Рязанского края", В.Семин.
Ссылки:
[1] https://62info.ru/history/system/files/node_images/Рязанец/bf059a59f24a9922.jpg
[2] https://62info.ru/history/system/files/node_images/Рязанец/1845b9753d77578e.jpg
[3] https://62info.ru/history/system/files/node_images/Рязанец/5791ac5890e92be2.jpg