Cразу оговорюсь: не ставлю целью лить слёзы по журналистике советской школы, которой прослужил более трёх десятков лет. Хотя бы потому, что за острый и востребованный массовым читателем фельетон журналист мог поплатиться не только здоровьем, но и жизнью.

Как средства массовой информации отражали жизнь в социалистическом «общаке», когда всё общественное растаскивалось и обсмеивалось в анекдотах про Брежнева и иных вождей, — знает каждый, кому за сорок. Памятны и железобетонные передовицы в СМИ, пестревшие сплошными «одобрямсами», и скучнейшие тексты о социалистическом соревновани и т. п.

И тем не менее не могу отделаться от вопросов: почему при всех издержках тоталитарной системы талантливые и толковые журналисты пользовались в обществе огромным авторитетом, а профессия журналиста была одной из самых привлекательных? И почему сегодня престиж нашей профессии катастрофически падает? Для меня ответ очевиден: происходит это из-за явной и открытой зависимости прессы от содержащих СМИ «денежных мешков» и властных структур. И хотя средства массовой информации повсеместно и цинично используются политиканами в периоды выборов и агитационных кампаний, они давно уже ПЕРЕСТАЛИ БЫТЬ ЧЕТВЁРТОЙ ВЛАСТЬЮ. О какой-такой истинной свободе слова и информации можно говорить, если многие разоблачительные материалы получают право на публикацию посредством «лоббирования их рублём или долларом»? Насущные же беды и острые письма-обращения простых читателей вершителей нынешней газетно-журнальной политики не волнуют. Поэтому почти не встретишь в нынешней прессе рубрик «Письмо позвало в дорогу», автор­ских статей и материалов внештатных корреспондентов с мест о жизни рядового россиянина. И понятно: к чему платить гонорары внештатникам, да ещё и возиться с проверкой изложенных фактов, с редактурой и — не дай Бог! — наживать врагов, если в тексте есть критика в чей-то адрес! Главное — побольше рекламы гнать! А новости всегда можно «скачать» из интернета, с сайтов наплодившихся пресс-служб или новостных агентств. Практически исчезли и читательские письма в газетах. А ведь в самые «застойно-тоталитарные» времена читательские отклики на критические публикации шли буквально валом — люди в письмах и звонках в газету благодарили автора и редакцию за вскрытые безобразия, труд журналиста получал наивысшую оценку и признание. Работала чётко отлаженная связь: газета-читатель-газета. И «тоталитарная» власть всех уровней, представьте себе, обязана была реагировать на сигналы в прессе и строго спрашивать с «пропечатанных» в статьях нарушителей — вплоть до нередкого вмешательства прокуратуры. То, что взятки чиновник брал и прежде, ни для кого не секрет. Но иным был подход к «оборотням»: если уж попал на страницы газет — получай по заслугам. Да, нынешние журналисты пишут о коррупции, о криминализованности власти. Но их обвинения оказываются пустым звуком на бумаге, ибо власть на них просто не реагирует. В итоге, критическая функ­ция прессы свелась практически к нулю, поскольку отношение к ней напоминает реакцию на Моську, лающего на Слона-власть. Но в таком случае резонен вопрос: не есть ли сие самый явный тоталитаризм и ущемление значимости и свободы слова, причём ещё более хитрый и завуалированный, нежели во времена СССР?

В итоге, нет доверия и к самой пишущей братии. Хотя вины журналистов в этом зачастую нет — таковы правила нынешней «игры» в свободу слова.

Понятно, что наносное должно со временем уйти. Иное дело, что оздоровления общества от криминализованной насквозь системы мы все весьма давно заждались. Если б можно было вернуть молодые годы, — я бы вновь ринулся в выбранную мною журналистику. Наверное, выбрал бы отдел расследований или обратился к жанру очерка. Возрождение последнего, как и жанра фельетона, на мой взгляд, неизбежно и будет востребовано обществом во все времена. Ибо начинает раздражать отсутствие в печати и на ТВ простых человеческих судеб, излишнее внимание к жизнеописанию звёзд эстрады, несущих россиянину дешёвый ширпотреб и безвкусицу. Лично мне как ветерану журналистики гораздо более увлекательным показался бы текст про то, как живёт и чем интересуется учительница моего внука, чем созерцать глуповатый и недалёкий юмор кукол из театра марионеток или читать в «Мире новостей» про хобби и увлечения недалёкой бездарной певички попсового жанра…

с 1962 по 1992 годы.

"Журналист"