В России активно обсуждается президентский указ «О Комиссии при президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России». В комиссию вошли 28 человек – представители министерств и ведомств (включая Минобороны, МИД, Минюст, Межведомственную комиссию по защите государственной тайны, ФСБ, СВР...). Впрочем, есть и депутаты Госдумы, и ученые из РАН.

«Состав комиссии поверг ме­­­ня в шок, – сразу же высказал­­ся известный ученый Рой Мед­­­­ведев. – Там всего лишь три исто­­­­рика, да и то не имеющих авто­­­­ритета среди профессионалов. Одно дело – директор института, и другое – независимый историк, руководствующийся фактами, а не указаниями начальства».

Возможно, Рой Медведев имел в виду и. о. директора Инс­­ти­­­­­­­­тута российской истории Анд­­­­рея Сахарова (15.12.08 Отде­­­­ление историко-филологичес­ких наук РАН избрало другого дирек­­­­тора ИРИ, но 20.01.09 Пре­­­­зи­­­­­диум РАН не утвердил его, а оставил г-на Сахарова и.о. ди­­­­­­­ректора еще на полтора года). Об одном утверждении Сахарова не могу не напомнить. Шесть лет назад, когда главный начальник страны Владимир Путин выказал интерес к нашей древней истории, дважды по­­­­­сетив раскопки в селе Старая Ладога Ленинградской области, некоторые ученые живо от­­­клик­нулись и снова заговорили не о норманнском, а о южно-балтийском, славянском про­­­­исхождении Рюрика. Причем начало его княжения связывали не с Новгородом, а с нынешней Ленинградской областью (может, кому-то польстить хоте­­­­­ли?). Тогда главный по дол­­­­­­­ж­­­­­­ности историк Андрей Са­­­­­ха­­­­­ров, доказывая южно-бал­­тийское, славянское происхож­­дение Рюрика, написал в «Из­­­­­вестиях» так: «Когда Нестор говорит о варягах, он пишет: есть норвежцы, шведы, есть датчане, а есть варяги – «русь». То есть он перечисляет определенные этносы и среди них отдельно выделяет скандинавский и отдельно – варяго-русский этнос».

Тут опешили даже граждане, ограниченные лишь школьным историческим образованием. Ничего подобного летописец Нестор не писал, «норвежцев» и «датчан» не «перечислял», и уж тем более «скандинавский этнос» не «отделял». У него написано: «И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы...».

Прямое искажение источника. Как его квалифицировать? Если как «фальсификацию», то члены высокой Комиссии должны дать оценку члену своей же Комиссии, начать с себя. Ведь вопрос связан с началом начал нашей истории.

Однако и в самом названии Ко­­­­миссии заложена двусмысленность: «...по противодейст­вию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России».

А если в пользу, то можно? И что понимать под «ущербом», и что – под «пользой»? Кто определит? Официальные орга­­ны.

А они подвержены не только искренним заблуждениям, ошиб­­­­­­­­кам, страстям, но и политическим влияниям, служебным зависимостям. Возьмем начальствующий состав Комиссии. Председатель – глава админист­рации президента Сергей Нарышкин. Заместитель – зам. министра образования Исаак Калина (знаменит насаждением учебника истории, где Сталин назван «эффективным менеджером»). Ответсекретарь – Иван Демидов, в прошлом телеведущий «Музобоза», член теневого кабмина ЛДПР, продюсер теле­­­­­­­канала, принадлежавшего Бори­­­­­­­­­­­су Березовскому, координатор по идеологии «Молодой гвардии Единой России», а ныне начальник департамента управления по внутренней политике в адми­­­­­­­нистрации президента. Могут у этих людей возникнуть пред­­­ставления об «интересах России», продиктованные не историческим фактом, а чиновной службой или изгибами их политической карьеры? Безусловно. Сама же история как наука не знает понятий «ущерб», «интересы», «польза».

Дабы проиллюстрировать шат­­­­­кость почвы под указом пре­­­­зидента, приведу хрестоматийный пример из прошлого – Ивана Сусанина. По официальной версии, в марте 1613 года польские интервенты пытались убить только что избранного царя Михаила Романова, но крестьянин Иван Сусанин увел их в леса и болота, за что поплатился жизнью. А вот историк Николай Иванович Костомаров сомневался в этом. А историк Сергей Михайлович Соловьев во­­­­­­­обще написал: «Сусанина заму­­­­чили не поляки и не литов­цы, а козаки или вообще свои, русские разбойники...»

Как быть с историками? Как с фальсификаторами? Дей­­­­ст­­вительно, поляков изгнали из Москвы еще в ноябре 1612 года, они спасались, уходя на запад, и присутствие какого-либо во­­­­оруженного польского отряда на севере от Москвы, через пять (!) месяцев после разгрома, да еще с определенной целью убить царя – весьма сомнительно. А вот казачьи отряды были главным вооруженным формированием в Смутное время, одновременно воюя на обе­­их сторонах. Казачьи вож­­­ди Трубецкой и Заруцкий служили и «тушинскому вору» Лжедмитрию  II, и целовали крест на верность «псковскому вору» Сидорке – Лжедмитрию  III, потом Заруцкий предал ополчение и ушел к Марине Мнишек под Коломну, а казаки Трубецкого остались с Мининым и Пожарским. Однако Минин и По­­­­жарский никогда не ходили на совет в лагерь Трубецкого – боялись, что их убьют. В самый решительный момент битвы за Москву, когда польско-литовские отряды гетмана Ходкевича одним ударом «смяли и втоптали в Москву-реку сотни и полки» Пожарского, когда судьба ополчения висела на волоске, казаки отказались идти в бой – потребовали деньги. И остались на позициях только после того, как им вынесли в уплату церковное золото...

Историк С. М.  Соловьев, как и дру­­­­­­­­­­гие его современники, вообще отде­­­­­­­­­ляет «козаков» от русских людей, от русского народа: «Не поляки и не литовцы, а козаки или вообще свои, русские разбойники...»

Казаки в Смутное время были мощ­­­­­­­­­­ной самостоятельной силой и пред­­­­­­ставляли самую страшную угрозу для существования Русского государст­­­­­ва, в течение десяти лет терроризируя страну. Даже через два года после официального окончания Смуты власть московского царя являлась номинальной, царь говорил на Земском соборе в сентябре 1614 года: «Пишут к нам из замосковных и из поморских городов, что пришли в уезды воры-козаки, многие люди, православных христиан побивают и жгут разными муками, денежных доходов и хлебных запасов сбирать не дадут, собранную денежную казну в Москву от их воровст­­­­ва провезти нельзя». Доходило до того, что в 1614 году атаман Баловень подступал к Москве и требовал денег...

Н. И.  Костомарова и С. М.  Соловьева к от­­­­­ветственности не привлечешь. Но любого другого из ныне живущих – мож­­­­­­но (имея желание и власть в совокупнос­­­ти). Очевидно же, что трактовка смерти Ивана Сусанина как жертвы польских оккупантов в циничном идеологическом понимании – не «в ущерб интересам Рос­­­­сии», а вот от рук «воров-козаков» – в «ущерб», поскольку казаки, по нынешней официальной версии, позиционируются исключительно как верные слуги царя-батюшки. И это тоже правда!

Да, на протяжении веков казаки были врагами царской власти. Три войны (под водительством Ивана Болотникова, Степана Разина, Еме­­­­ль­­­­­­­­яна Пугачева), потрясшие страну, называемые в советской историо­графии Крестьянскими войнами, на самом деле были казачьими войнами. Но, воюя против государства, убегая от государства, казаки … расширяли пределы этого государства и, в конце концов, стали пограничным и военно-полицейским отрядом государства, одним из оплотов власти. Диалектика, однако.

Столь подробно я остановился на одном из сложных моментов в нашем прошлом для того, чтобы заострить внимание, сколь опасно оперировать словом «фальсификация» применительно к истории, да еще в официальном указе президента.

Указ вызван, конечно, коллизиями вокруг истории Второй мировой войны. Но принимать документ о противодей­ствии одной конкретной «фальсификации истории» несолидно. А вот камуфлировать это «под историю вообще» – опасно, ибо любая история – предмет дискуссий.

«Комиссия создана, чтобы заткнуть рот тем, кто хотел писать о преступлениях сталинского режима, о темной стороне войны, – отметил политик (историк, меж­­­­ду прочим) Владимир Рыжков. – Под пред­­­­­логом того, что людям нужна правда о войне, именно правду и хотят запретить».

«Комсомолка» миллионным тиражом являет миру аншлаг: «Клевета на нашу Победу уже достигла таких масштабов, что российские власти серьезно задумались, как этому противодейст­вовать». А далее – беседа с доктором исторических наук Юрием Жуковым, предлагающим: «Российские граж­­­да­­­не, умышленно искажающие факты истории, должны нести уголовное наказание. А за что именно – это должно быть четко прописано в законе. Конечно, делать это надо официально, по суду. С серьезной предварительной экспертизой».

Это новость. Любое мнение, не совпадающее с мнением доктора наук Жукова, считать уголовным преступлением и за это сажать в лагеря? Или не совпадающее с чем? С чьим мнением? Жуков не пояснил.

Хорошо, что он употребил выражение «умышленно искажающие». Са­­мое сложное в следствии и в суде – доказать умысел. Что дает инакомыслящим некоторые шансы на спасение. Например, маршалу Язову и президенту Медведеву.

В начале года президент дал распоряжение главе министерства обороны подготовить официальные данные о погибших в годы Великой Отечественной войны. «Спустя 65 лет после войны все еще не обнародованы данные о наших потерях. Нужно выходить на историческую истину», – сказал он. А накануне Дня победы маршал Язов объявил, что такие данные установлены еще в бытность его министром обороны СССР, то есть добрых 20 лет назад. Значит, кто-то из них «искажает». Надеюсь, не «умышленно». И потому ни президента, ни маршала, надеюсь, не подвергнут «уголовному наказанию», как предлагает г-н Жуков.

Ученые, взывающие к силовым структу­рам в дискуссиях о научной истине, не появляются случайно, они возникают, ед­­­­­ва государственная власть дает сигнал. В «Комсомолке» сформулировано так: прив­­­­лекать к уголовной ответственности тех, кто отрицает Победу СССР в Великой Отечественной войне. А кто может отрицать «Победу СССР в Великой Отечественной войне»? Как можно отрицать исторический ФАКТ, определивший судьбу человечества на протяжении последних десятилетий?

Вышел в свет большой том писем могучего прозаика, рядового Великой Отечественной Виктора Астафьева под названием «Нет мне ответа». Вот что он пишет о маршале Г. К.  Жукове: «Это выкормыш «отца и учителя»!.. Браконьер русского народа! Он и то­­­­­варищ Сталин сожгли в огне войны русский народ и Россию. Вот с этого тяжелого обвинения надо начинать разговор о войне, тогда и будет правда, но нам до нее не дожить. Сил наших, ума нашего и мужества не хватит говорить о трагедии нашего народа, в том числе о войне, всю правду».

Слова русского писателя-фронтови­­ка – фальсификация? Это его, будь он жив, нужно сажать в тюрьму на 3-5 лет? В конце мая челябинские единороссы, обсуждая законопроект о фальсификации истории, договорились до предложения расстреливать очернителей, а заодно и представителей СМИ, и издателей. Замдекана истфака ЮУрГУ Василий Герман считает, что рассекречивать материалы о Великой Отечественной можно только для специалистов, чтобы не вносить сумбур в умы молодежи. А некто Александр Дегтярь (не участвовавший в войне) кричал о книге Астафьева: «Эта гадость уже на челябинской земле». Он-то и требовал сурового наказания, вплоть до расстрела.

Общество же расценивает законопро­­­­­ект и указ как попытку запугать всех и сра­­­зу. Сам факт обсуждения в Госдуме зако­­­на о тюрьме за «неправильную» трактов­­­­ку Второй мировой – злобная и откры­­­тая угроза. Нам предлагается забыть то,

что знали, и не пытаться узнать то, что было скрыто, нам предлагается затыкать глаза и уши, чтобы не впустить ненароком в головы и сердца правду, которую невозможно скрыть в наш информационный век, нам предлагается завязать узлом языки – и больше не развязывать. Впрочем, наш номер – десятый. Глав­­­­­ную арию должны спеть «историки», громко и просто, без полифонических выкрутасов, чтобы арию эту можно было переделать в марш для всех и каждого, для страны и мира.

Сергей БАЙМУХАМЕТОВ, писатель, публицист

Журналист