От голода и ужасов Гражданской войны писатель спасался на Рязанщине На тот момент у Бориса Пастернака позади осталось несколько лет, проведенных в Германии, – начинающий писатель получал образование в Марбурге. Несмотря на возможность остаться жить за рубежом, вернулся на родину. На взгляд Пастернака, немецкий город мало отличался от уездного русского городка: в письме родителям он писал, что Касимов –«это что-то вроде русского Марбурга». Кроме того, город в рязанской провинции спас жизнь писателю и его сестре.

К дяде – на картошку

В Москве Пастернаки жили впроголодь, очень бедствовали – как и все в те времена. Весной 1920 года Борис сильно болел, здоровье молодого человека подрывало и недоедание. И родители решили отправить сына и дочь Лиду на лето к брату матери писателя, Осипу Кауфману, – врачу в Касимове.

Хотя Кауфманы жили небогато, согласились принять племянников, рассудив, что огород всех прокормит. В книге воспоминаний, которую составили первая жена Бориса Пастернака и сын Евгений, есть упоминания об этой поездке: «Лиду и Бориса решили отправить в Касимов к дяде Осипу Исидоровичу Кауфману, чтобы помочь ему с огородом и привезти картошки и овощей. Он по-прежнему работал в Касимове врачом, но ввиду голодного времени они с женой развели домашнее хозяйство с расчетом поделиться с Пастернаками. Лида поехала раньше с командировкой от Луначарского для собирания фольклора, иначе нельзя было попасть на поезд. Борис, у которого от истощения развился сильнейший и мучительный фурункулез, попал туда позже. Они, как могли, помогали на огороде, копали и сушили картошку, солили огурцы».

Земский врач

Осип Кауфман с 1914 года работал в Касимовской земской больнице, которую местные жители называли «Красной» – по цвету кирпича. Его звали Иосиф Исидорович, но касимовцы переиначили имя на русский лад, и все в городе знали его как Осипа Сидоровича. В 20-х годах Кауфман с женой Варварой жили на Малой Мещанской улице (современный адрес: Либкнехта, 11), в двухэтажном доме с балконом, увитым виноградной лозой. По воспоминаниям современников, Кауфман был из тех врачей, которые, кажется, исчезли в стране после революции: среди ночи, в любую погоду мчался к заболевшему, даже если знал, что тот не сможет заплатить ни копейки. Был интеллигентным, строгим к себе и начинающим врачам, которые приходили к нему набираться опыта, и профессионалом в своем деле.

«Осип Сидорович» быстро вылечил племянника, что не получалось у столичных врачей. Хотя, возможно, помогли не только лекарства, но и дядина картошка: в Касимове Борис Пастернак питался просто, но сытно.

«Переезжайте в Касимов!»

После московского голода, разрух и грабежей на столичных улицах Пастернак воспринимал Касимов как тихую гавань, где еще осталось место чему-то дореволюционному. В письмах к родителям он уговаривал их переехать из Москвы сюда, убеждал, что здесь можно вести жизнь «в полном смысле довоенную, допускающую самый разнообразный выбор форм». Но старшим Пастернакам эта идея казалась сомнительной. Сын же настаивал в каждом письме: «Судорожное окоченение, в которое привел всех нас московский общий дух, прошло бы само собой при первом же взгляде на картину того и другого (путешествия и Касимова), как это случилось со мной и Лидой... А русская провинция... это именно то, что он (отец. – Авт.) сам подразумевает, того не ведая, когда говорит про свою мечту о покое».

Борис Пастернак писал о Касимове: «Он древнее Москвы, бывшая столица татарского царства, очень живописен, в одной своей части по-своему гористый, а люди, – надо сказать, что теперь роли переменились, и в Салтыкова-Щедрина просится уже не провинция, а, в сравнении с ее разумной человечностью, – скорее уже сама Москва».

В лето 1920 года Борис Пастернак несколько раз ездил из Касимова в Рязань. Он встречался с рязанскими писателями, читал им свои стихи...

Такие встречи проходили в здании, где теперь находится музыкальная школа №1. В 20-х годах там располагались отделения Всероссийского Союза поэтов и Всероссийского общества крестьянский писателей, ассоциация пролетарских писателей... А ниже, под всеми этими громкими вывесками в революционном духе, в полуподвале, где в царское время был кинотеатр «Иллюзион», находилось кафе поэтов. Здесь Пастернак устраивал творческие вечера, познакомился с местными поэтами... и опубликовался с ними!

«Он ездил в Рязань, завязал там издательские и писательские знакомства, читал стихи, – пишет в своей книге Евгений Пастернак. – Сборник стихов «Киноварь», изданный через год Рязанским отделением Всероссий­ского союза поэтов, включал 6 стихотворных набросков».

В этом сборнике были опубликованы стихи семи поэтов. Имена шестерых никому ничего не скажут. Седьмым был Борис Пастернак.

Когда кончилось лето

Несмотря на уговоры сына, старшие Пастернаки так и не решились на переезд в Касимов. И на исходе лета Борис с сестрой засобирались обратно. Домой ехали, нагруженные немудреными гостинцами от дяди, – картошкой да огурцами.

Евгений Пастернак писал об отъезде отца и тети из Касимова: «Возвращались в Москву пароходом, груженные мешками и бочками, счастливые и поправившиеся. Приехав, узнали, что академический паек, то есть «право на дарование жизни»… так же далек и недостижим».

Пастернак с сестрой вернулись в суровую московскую жизнь, которую несколько месяцев можно было поддерживать касимовскими овощами.