Часть III.
Тихий Урал.

Василий Иванович в реальности мало соответствовал своему киношному образу.

Василий Иванович Чапаев (за все фотографии к этой главе спасибо www.chapai.narod.ru).

Кавалерию уважал, но ещё большее значение придавал технике. Впереди на лихом коне не скакал, а передвигался степенно в автомобиле. И бурку не носил – во-первых, несподручно в бурке в автомобиль садиться, а, во-вторых, откуда, скажите, взяться столь экзотическому кавказскому одеянию в Заволжье?

В кабинет медленно и очень почтительно вошел человек лет тридцати. Среднего роста, худощавый, гладко выбритый. С закрученными тонкими черными усами и с аккуратной прической. Одет Чапаев был не только опрятно, но и изысканно: великолепно сшитая шинель из добротного материала, серая мерлушковая папаха с золотым позументом поверху, щегольские оленьи сапоги-бурки мехом наружу; на нем была кавказского образца шашка, богато отделанная серебром, и аккуратно пригнанный сбоку пистолет-маузер.

Этаким вот щёголем предстал Чапаев перед советником Фрунзе, бывшим генералом царской армии Новицким, чьи мемуары я процитировал.

Видимо, не было у него и продолжительных велеречивых бесед с Петькой. По воспоминаниям дочери, человеком он был замкнутым, неразговорчивым и глубоко религиозным – перед каждым предстоящим боем долго и истово молился.

Кстати, о детях – даже в Википедию попала версия, тщательно выведенная селекционерами из идеологического сектора ЦК ВКП(б). Согласно ей, Чапаев жил в полной гармонии с молодой женой Пелагеей и родили они трёх деток. А потом в дружную свою семью взяли они ещё двух детишек, осиротевших после гибели чапаевского сослуживца.

Назвать эту версию целиком из пальца высосанной нельзя, поскольку реальные факты так мастерски в ней перетасованы, что, хотя к каждому из них по отдельности и не подкопаешься, все вместе они дают картину действительности не соответствующую.

Первой женой тогда 22-летнего Чапаева стала 16-летняя красавица Пелагея Никаноровна Метлина. Она, действительно, родила Василию троих детей Александра, Клавдию (я сейчас базируюсь на её воспоминаниях) и Аркадия. Последний родился в 1914-м году перед самой войной. Чапаева призвали в армию, а его ветреная, как выяснилось, супруга, наплевав на детей, в скорости сбежала с любовником.

Чапаев с первой женой.

Поверх этой наложилась другая романтическая история. На фронте Чапаев сдружился с однополчанином Петром Камешкерцевым. Когда смертельно раненый Камешкерцев умирал на руках у Чапаева, он попросил друга по возможности помочь его жене, оставшейся с двумя дочерьми. Дезертировав после Февральской революции, Чапаев отправился на родину Камешкерцева, где разыскал его жену – по иронии судьбы тоже Пелагею. Рассказал, как умирал на его руках Пётр, как просил позаботиться о семье, предложил помощь. Слово за слово, Пелагея Камешкерцева поинтересовалась семейным положением мужнина дружка. Чапаев с горечью ответил, что жена сбежала с железнодорожным кондуктором… ну, и закрутилось.

Объединив детей, стали жить одной семьёй. Но и с этой Пелагеей счастья у Василия Ивановича не случилось. Её, из зависти к популярности Чапаева, соблазнил начальник его артиллерийского склада Георгий Живоложинов. Причём, чтобы побольнее ужалить, намеренно сделал так, чтобы комдив застал их в своём доме, на своей постели в позиции, исключающей всякие сомнения. Последовала сцена с битьём посуды, хлопаньем дверьми и пулемётной очередью по окнам поруганного семейного гнёздышка на прощанье.

Чапаев умчался в штаб. На следующий день Пелагея II приехала мириться, но Чапаев приказал её не пускать. По версии, Клавдии Чапаевой, после этого мачеха отправилась к белым и выдала им всё, что знала о расположении штаба и системе охраны – адреса, явки, пароли. При всём уважении к Клавдии Васильевне, думается, что последний пассаж не более, чем сведение старых семейных счётов с мачехой; попытка опорочить её, чтобы не примазывалась к папиной славе. У гибели Чапаева были куда более весомые предпосылки, чем семейные неурядицы.

Во время боёв за Уфу Чапаев был ранен в голову.

После взятия Уфы 25-ю дивизию Чапаева бросили против уральского казачества. У уральцев не нашлось своего Шолохова, чтобы воспеть их борьбу в каком-нибудь «Тихом Урале», но сопротивление большевикам здесь было не менее героическим, чем на Дону. Усугублялось оно тем, что уральцы были старообрядцами и восприняли новую безбожную власть однозначно как приход Антихриста. Поэтому, в отличие от донцов, здесь не было метаний между красными и белыми, необоснованных иллюзий и «нейтралитетов». Здесь всё было чётко и предельно ясно: они – слуги антихристовы, а мы – воинство Христово. И о чём нам с ними переговоры вести?

Уральские казаки на дореволюционной открытке издательства Фельтена.

Да, и большевички сюда шли не разговоры разговаривать. Фурманов свидетельствует: «…казацкие войска не гнать надо, не ждать надо, когда пойдёт у них разложение, не станицы у них отнимать одна за другою… уничтожение живой неприятельской силы – вот задача, которую поставил Чапаев перед собою».

Чапаев шёл на Урал как каратель, воплощать в жизнь политику ещё одного большевистского геноцида – казачьего. Дивизию свою он пополнил отрядами факельщиков – чтобы в прямом смысле выжигать города и веси – и конвойными – читай, расстрельными – командами.

Чапаев перед бойцами.

Понятно, что чапаевской орде с её броневиками и аэропланами казаки в открытом бою противостоять не могли. Чапаев взял Лбищенск, Сапожков, станицу Сломихинскую… А дальше уральцы применили к нему тактику, с помощью которой их прапрадеды выдворили из пределов Отечества Наполеона: трепали налётами, гуляли рейдами по тылам, поджигали степной сухостой, травили колодцы, рвали коммуникации, грабили обозы, крошили в винегрет отставшие части. В этих боях умылись кровью и наши землячки – против казаков был брошен Рязанский коммунистический полк особого назначения ( «особого назначения» означает принадлежность не к армейскому спецназу, а как раз к карательным структурам) и бесславно вырублен в первом же бою 1 июня 1919 года.

Такая партизанская тактика оправдала себя настолько, что у уральцев созрел план провести, как бы мы назвали это сейчас «спецоперацию» против командования 25-й дивизии. Штаб её сидел в Лбищенске и охранялся четырёхтысячным отрядом при большом количестве пулеметов. Кроме того, в светлое время суток район с воздуха патрулировался аэропланами.

Чапаев и представители комсостава 25-й дивизии.

Предстояло, сделав огромный крюк по степям, обогнуть Лбищенск и атаковать его с тыла. Для этого из лучших бойцов под командованием полковника Тимофея Ипполитовича Сладкова был сформирован «спецотряд» из 1192 сабель при 9 пулеметах и 2 орудиях. В отряде соблюдалась строжайшая секретность, запрещено было по ходу движения выдавать себя, разжигать костры и даже курить.

Выступили в ночь с 31 августа на 1 сентября. Форсированным маршем сразу углубились далеко в степи, чтобы красные не заметили манёвра. К утру нырнули в пересохшее русло реки – болотистую Кушумскую низину. 1 сентября весь день провели там, в болоте, в камышах, скрываясь от барражирующих в небе аэропланов. Ночью опять на рысях продолжили путь. На третий день, преодолев ночными марш-бросками 150 вёрст, вышли к цели.

Расположившись в ложбинке недалеко от Лбищенска, во все стороны разослали разъезды для захвата «языков». Один из разъездов вырубил не чуявший беды красный обоз и привёл красноармейца, согласившегося показать дом, где остановился Чапаев. Решили взять его живым, для чего выделили спецвзвод под командованием подхорунжего Белоножкина, который под прикрытием остальных сил должен был прорваться к дому Чапаева.

5 сентября в 3 часа утра сняли бесшумно караулы, заняли окраины Лбищенска и с трёх сторон начали атаку. Действовали почти без выстрелов – или холодным оружием, или сразу гранатами. Участник нападения есаул 1-го Партизанского уральского казачьего полка П.А. Фаддеев впоследствии записал в мемуарах: «…двор за двором, дом за домом «очищали» взводы. Сопротивлявшихся ожидала участь быть разорванным бомбой или разрубленным шашкой».

Паника среди красных стояла полная. В одних подштанниках они выскакивали из домов, не понимая куда бежать, поскольку со всех сторон раздавались взрывы гранат. Те, кто успел схватить оружие, начинали беспорядочную стрельбу, но от неё страдали только их же сотоварищи, на свою беду оказавшиеся рядом. А основная масса так и сдалась без сопротивления. Их сначала рубили, чтобы не отягощать себя пленными, а потом, как стадо, стали сгонять на центральную площадь.

Спецвзвод пробился к дому Чапаева, но тут Белоножкин сделал ошибку. Ему так не терпелось пожать лавры пленителя Чапаева, что, не позаботившись о том, чтобы окружить дом, он сразу бросился во двор. После приказа выходить, из окна выпрыгнул человек в исподнем – потом выяснится, что это был Чапаев. Белоножкин выстрелил в него из винтовки и ранил в руку. Раненому и неузнанному Чапаеву удалось сбежать. А белые поняли, кого они упустили, когда ворвались в дом и обнаружили там только двух неодетых барышень.

Чапаевцам белые грамотно оставили единственный путь отступления – к реке. В условиях паники он стал для них ловушкой:

…Красные бегут к Уралу, на ходу сбрасывают одежду, сапоги. Вся река, насколько хватает глаз, покрыта плывущими людьми. Сотни голов и взмахивающих рук. Тут-то и началась потеха. Казаки выкатили пулеметы. Свинцовые струи резали воду, и там, где проходила струя, там исчезали навеки под водой люди. Из плывущих мало кто уцелел. (участник боя Погодаев);

…Урал окрасился кровью. Раненые, выбиваясь из последних сил, плыли, но, настигнутые пулей, шли ко дну… (участник боя сотник Киров).

В этом бедламе Чапаеву удаётся остановить и собрать вокруг себя около сотни красноармейцев. Они закрепляются в здании штаба, где имеется пулемёт. Во время перестрелки, по словам пленных, Чапаев был ранен в живот. Под огнём его удаётся эвакуировать из здания и, более того, на снятых воротах, превращённых в плот, перевезти на другой берег. А уже там легендарный комдив умер от кровопотери.

Бой в Лбищенске длился до полудня – держались здания штаба и парткома. По ним пару раз вдарили из орудий и сопротивление прекратилось. А буквально через несколько часов в городок ввалились не подозревающие о случившемся красные части – курсанты командной школы и отряд карателей, которыми предусмотрительно обзавёлся Чапаев перед походом на уральцев. Этих просто изрубили до последнего человека, пока опомниться не успели.

В ходе «Лбищенской спецоперации» белые потеряли 24 человека убитыми и 94 ранеными. Не считая утонувших во время переправы, чапаевцы только убитыми оставили на улицах Лбищенска более полутора тысяч человек, в плен угодило 900 человек. Трофеи победителям достались преогромные: амуниция и продовольствие на 2 дивизии, радиостанция, пулеметы, киноаппараты, 5 аэропланов. Захватили целую толпу девиц, представившихся «машинистками» – это, наверно, две их товарки печатали ночью что-то срочное лично комдиву. А в штабе нашли несколько чемоданов орденов Красного Знамени – казачки, будучи любителями подобных цацек, тут же, разумеется, нацепили их на себя сразу по пять штук. Ну, что ж, заслужили, раз, даже Фурманов назвал Лбищенскую спецоперацию «бесспорно талантливым налётом» .

Сам он при лбищенских событиях не присутствовал, незадолго до этого его перевели в другое место (сменивший его на посту комиссара П.С. Батурин в том бою погиб – попытался со страху спрятаться под лавкой в каком-то доме, но хозяйка-казачка указала на него и ему вышибли мозги), а потому можно уверенно сказать, что сцену гибели Чапаева он просто нафантазировал. С показаниями пленных об удачной переправе на импровизированном плоту она не имеет ничего общего:

…плыли двое, уже были у самого берега – и в этот момент хищная пуля ударила Чапаева в голову. Когда спутник, уползший в осоку, оглянулся – позади никого не было. Чапаев потонул в водах Урала…

Я как-то обошёл молчанием один прелюбопытный факт, весьма ёмко показывающий писательский талант Фурманова: оставшиеся в живых чапаевцы в последствии многократно пытались набить ему морду за его литературную деятельность. Он отбрёхивался тем, что, дескать, как великий писатель имеет право на литературный вымысел. И, должно быть, сам неимоверно удивился, когда его литературный вымысел чуть не оказался чистой правдой!

Через 4 года после публикации «Чапаева», ни где-нибудь, а у нас в Рязани всплыл… – кхе-кхе, наверно, не очень удачный термин в рассматриваемом контексте; сформулируем по-другому.

В 1927 году в рязанской губернской газете «Рабочий глас» появляется статья, подписанная инициалами «Т.З.В.», в которой автор заявил, что он, якобы, и есть тот самый «уползший в осоку» красноармеец, плывший рядом с Чапаевым:

В нас не стреляли, какой-то казак преследовал нас до берега, хотел достать копьем, но берег был высок. Сведенная рука не давала мне плыть. «Крепись!» - крикнул он [Чапаев] мне и чуть поддержал меня. Течение отнесло меня аршина на полтора ниже. Он стал выбиваться из сил. Раз, другой погрузился в воду. Я напряг все силы к нему, но сил не было. Руки, ноги не двигались. Он скрылся. Я потерял сознание. Течение Урала вынесло меня на правый берег и спасло мне жизнь.

По всем законам советской жизни автора этой статьи надлежало разыскать! Поднять по тревоге все местные силы НКВД; придать им в усиление дивизию имени Дзержинского; оцепить по периметру всю губернию; организовать выезд только по спецпропускам; методом подворных обходов просеять каждого, кто умеет писать; привлечь пионеров, комсомольцев, сельских активистов, прочих стукачей… в лепёшку разбиться, но найти! Шутка ли – на дворе 10-я годовщина Октябрьской революции, а герой-чапаевец прозябает в забвении. А потому – из-под земли достать, доставить, расцеловать и потом долго ещё трясти руку, приговаривая: «Дорогой ты наш человечище… да, что же мы… да, как же ты… да, мы не…»… а потом, когда пионеры, отсалютовав в последний раз, уйдут, препроводить его в высокий кабинет, где с пристрастием следователь НКВД выяснит, где ты был и что делал 5 сентября 1919 года с 3-х часов ночи до полудня и почему легендарный комдив утонул, а ты, сука, выплыл?!

Ничего этого сделано не было – даже редакцию не арестовали, чтобы допросить о происхождении статьи! Действия её – редакции – малопонятны. Публикуя такой материал, главный редактор должен был быть готов к тому, чтобы предъявить почтеннейшей публике, особенно, той её части, которую уже тогда отличали горячие сердца, холодные головы и чистые руки, автора – не важно, подлинный это чапаевец или коллега «сына лейтенанта Шмидта» (там разберутся! ). Но автора не затребовали, сенсации не получилось, а анонимный «Т.З.В.» так и канул в Лету. Единственными, кто оценил его откровения, были братья Васильевы, инсценировавшие в своём фильме именно «рязанскую» версию гибели Чапаева.

А может олимпийское спокойствие представителей популярного наркомата известно-каких-дел тем и объясняется, что ими самими и был осуществлён «вброс информации» в третьесортную провинциальную газетёнку, которая, заботливо сохранённая, чудесным образом через семь лет попалась на глаза однофамильцам Васильевым. Но тогда получается, что попросил рязанских чекистов об этой маленькой услуге, кто-то очень уважаемый, раз, они не смогли ему отказать.

Хотя, в принципе-то ничего сверхъестественного в этой истории нет! Вспомним казаками порубанный Рязанский коммунистический полк – после его гибели оставшиеся в живых рязанцы, действительно, могли попасть в другие подразделения Чапаевской дивизии, оказаться 5 сентября в Лбищенске, выжить в тамошней мясорубке и вернуться впоследствии в Рязань. Тогда всего и делов – поднять списки полка и посмотреть, нет ли в них человека с инициалами «Т.З.В.». Вот вам, рязанские краеведы, ещё одна темка для вашего электронного альманаха! Дарю идею – дерзайте!

Против канонизированной версии гибели отца взбунтовалась только всё та же Клавдия Васильевна. Под конец жизни она превратилась просто в генератор спекуляций на тему Чапаева. Уже в 50-х годах она заявила, что получила письмо из Венгрии, в котором два венгра, якобы служивших у Чапаева, сообщили ей, что принимали участие в эвакуации раненого комдива на импровизированном плоту. Его удалось переправить через Урал, но на берегу он умер. Руками (под огнём пулемётов с другого берега! ) они выкопали могилу, похоронили в ней любимого командира и замаскировали могилу камышом (а то с того берега в бинокль было не видно, что красные кого-то хоронят! ).

К письму, якобы, прилагался детальный план месторасположения могилы. Однако, попытка разыскать её успехом не увенчалась – к тому времени река изменила русло и предполагаемое место захоронения оказалось затопленным.

Знаете, в этом есть что-то мистическое: Урал не просто убил Чапаева – он его дематериализовал. Реальный Чапаев из плоти и крови не просто умер-утонул, он полностью прекратил своё существование, аннигилировался, канул в небытиё, дабы оттуда явился к нам виртуальный инкуб, которого мы знаем по роману Фурманова, фильму Васильевых и массе анекдотов, авторство которых принадлежит народу.

Сменивший Чапаева на посту комдива И.С. Кутяков отомстит за гибель своего предшественника с размахом Тамерлана, перебив всех пленных и разорив все населённые пункты в радиусе 200 вёрст от Лбищенска. За взятие Гурьева он получит свой первый Орден Красного знамени, а к концу Гражданской их у него будет три. На пике своей карьеры Кутяков окажется заместителем командующего Приволжского военного округа. Непосредственным его начальником будет одиозный П.Е. Дыбенко, драпанувший от немцев из-под Нарвы вместе со своей красной шпаной 23 февраля 1918 года (мы это «славное» событие до сих пор празднуем как День защитников Отечества). 13 мая 1937 года прямо в дыбенковском кабинете Кутяков будет арестован спрятавшимися за гардины сотрудниками НКВД. А закончатся его карьера и жизнь 28 июля 1938 года у щербатой стенки расстрельного подвала – не такая ли участь ждала и Чапаева, не утони он своевременно в Урале?!

А уральцев зверства Кутякова не сломили. Их одолел другой враг – тиф. Перебрасываемые сюда войска Туркестанского фронта занесли на Урал эпидемию и она стала их невольной союзницей, выкосив до 90% личного состава казачьих полков. Именно из-за этого, а не из-за полководческих талантов Кутякова, атаман Уральского войска Владимир Сергеевич Толстов принял решение оставить Гурьев.

5 января 1920 года всё, что осталось от Уральского казачьего войска – около 15000 человек – пустилось в труднейший в зимних условиях 700-километровый поход на Форт-Александровский с целью оттуда через Каспий перебраться к Деникину. Об условиях, в которых проходил поход можно судить хотя бы по факту, что в нём погибло 13000 человек: «…цепь трупов на верстах тридцати тянулась беспрерывно…». А добравшиеся до Форт-Александровского узнали, что Добровольческая армия оттеснена в Крым и к Деникину уже не пробиться. В мае Толстов и оставшиеся ему верными 162 казака ушли в Персию. Если доведётся услышать вам пронзительно-печальную «Песню о казачьей судьбинушке», то знайте, что она повествует об этом «персидском» исходе.

Но даже на чужбине для казаков Гражданская не окончилась. В Персии у них нашёлся друг и покровитель – местный аристократ Реза Пехлеви. В Мировую он добровольцем служил в Русской армии, в пластунской бригаде, где сошёлся с казаками и сердечно полюбил их. А потому у себя на родине изгнанников он принял с распростёртыми объятиями. И не прогадал…

Когда коммунисты, больные идеей раздуть мировую революцию, решили наскоком облагодетельствовать «трудящихся Персии» и осчастливить их советской властью, оказалось, что Пехлеви имеет не просто самое боеспособное подразделение во всей персидской армии, а фанатичных ненавистников большевизма. Казачий отряд Пехлеви разгромил марионеточную Гилянскую советскую республику и выдворил красных из Персии. С той поры казаки стали личной гвардией Пехлеви, опираясь на которую в 1921-м году он свергнет выродившуюся Каджарскую династию, а в 1925-м – сам станет шахом.

В отличие от Персии, Россию от «красной чумы» казакам спасти не удалось. В целом, в ходе большевистского геноцида (давайте-ка, называть вещи своими именами! ) было уничтожено 75% населения Области Уральского казачьего войска. Что, товарищи коммуняки, говорите, Гитлер страшный и ужасный?! Да, он по сравнению с вами голубь мира!

Самым жестоким образом обошлась судьба с уральскими казаками и на постсоветском этапе истории. Их исконные земли оказались на территории искусственного образования, никогда до 1991 года не существовавшего – государства Казахстан. Под лукавыми масками дружбы с Россией правительство этого злокачественного новообразования проводит националистическую политику, конечная цель которой создание мононационального казахского государства. Разумеется, в таких условиях о каком-то возрождении Уральского казачества не приходится даже мечтать.

Ну, и, наконец, чтобы завершить сюжетную линию – как же сложилась судьба 25-й дивизии после гибели командира? Ей уже 4 октября 1919 года было присвоено имя Чапаева. До мая 1920 года она воевала с уральцами, а потом была переброшена на запад, против Польши. С западных рубежей её уже не выводили – Великую Отечественную 25-я Чапаевская дивизия встретила на румынской границе. Сражалась стойко, но на фоне общего разгрома вынуждена была отступить к Одессе. Когда Одессу решено было сдать, прикрывала отход основных сил и была эвакуирована из оставляемого города последней.

Переброшенная под Севастополь, приняла участие в его героической обороне и погибла в полном составе. 30 июля 1942 года знамёна 25-й стрелковой дивизии были утоплены в Чёрном море, а она сама официально объявлена расформированной. Там, под Севастополем, бок о бок с последними чапаевцами сражался мой дедушка Орлов Александр Васильевич…

Надеюсь, что благосклонная аудитория простит мне столь обширное отступление от основной темы повествования. Я позволил его по двум причинам. Во-первых, Василий Иванович того достоин – личность он, как ни крути, неординарная. А, во-вторых, – не резанула ли моим постоянным читателям эта статья по глазам? Все привыкли уже, что ковыряюсь я во временах допотопных, периодах ледниковых, сказочки анализирую, мифы с легендами… и тут, на тебе, 1919 год!

Вы удивитесь, но я своим пристрастиям не изменял. Только, если обычно я мифы препарирую, чтобы из-под множества слоёв фантастической шелухи извлечь на свет Божий сокрытые под ними крупинки правды, то в данном случае я рассмотрел прямо противоположный процесс – мифотворчество. На примере Чапаева проследил превращение человека в легенду – ведь, ныне мы его иначе как «легендарный комдив» и не называем.

А на примере сцены психической атаки я исследовал превращение в киномиф событий 9 июня 1919 года. Реальный факт проведения против 25-й Чапаевской дивизии белыми войсками психической атаки был искажён следующими не соответствующими действительности элементами:

1. 25-я дивизия под командованием В.И. Чапаева и 1-й Волжский армейский корпус под командованием В.О. Каппеля в боях непосредственно не встречались;
2. в корпусе В.О. Каппеля отдельных офицерских батальонов не было;
3. на 9 июня 1919 года самого понятия «каппелевцы» не существовало – оно появится только в 1920 году после гибели Владимира Оскаровича Каппеля;
4. 9 июня 1919 года психическую атаку против 25-й и 31-й дивизий Красной армии предприняли 4-я Уфимская стрелковая имени генерала Корнилова дивизия, 8-я Камская стрелковая имени верховного правителя адмирала Колчака дивизия, Ижевская стрелковая бригада;
5. перечисленные белые соединения носили обмундирование английского образца, тогда как в фильме «Чапаев» они одеты в форму Марковского Офицерского полка с нашивками и кокардами Корниловского Ударного полка, входивших в состав Вооружённых сил Юга России и воевавших на другом фронте;
6. белые соединения воевали под бело-сине-красным флагом либо под знаменем своей части, Ижевская бригада – под красным знаменем, тогда как в фильме «Чапаев» они показаны идущими в атаку под флагом политического движения анархистов.

Подобной комбинаторикой режиссёры фильма завершили процесс мифотворчества, основным предназначением которого было скрыть факт, что против чапаевских войск – читай, против советской власти – выступали не представители «контрреволюционных» классов, а не принявшие новой власти трудящиеся, сражавшиеся против красных под красным флагом, и простые казаки. А более глобально, в виде никогда не существовавших в реальности «каппелевских офицерских ударных батальонов» «братьям» Васильевым удалось создать экранный образ идеального врага.