«Первые сезоны археологи терпеливо снимали слой за слоем, пробираясь через толщи строительного мусора. Лишь в 2006 году удалось добраться до культурного слоя конца XVI – начала XVII вв. И вот, когда был снят девятый с начала раскопок пласт, археологи увидели то, что до них ещё никто не видел, – деревянную мостовую древней рязанской улицы…»

Александр НИКИТИН

(Публикуется с согласия автора)

Нам может казаться, что попасть в Переяславль-Рязанский нетрудно. Достаточно прийти в Кремль – и вот они, каменные храмы и здания XVII века… Но, во-первых, сегодня эти объекты стали памятниками, существующими вне контекста породившей их эпохи. Во-вторых, их облик претерпел множество изменений в XVII-XIX вв.; в-третьих, средневековые города были, разумеется, деревянными, с редкими вкраплениями каменных палат и церквей.

Громады Успенского собора и колокольни, равно как достраивавшийся несколько веков «Дворец Олега», изменили все масштабы восприятия кремлёвского ландшафта. Непонятно теперь, как мог поместиться здесь целый город, где были все эти улицы и переулки, сотни частновладельческих дворов за глухими частоколами, торговые ряды, приходские церкви с их кладбищами да ещё три монастыря в придачу.

Представление об этом давали только документы – писцовые, переписные и мерные книги конца XVII века, перечислявшие городские дворы и их обитателей, описывавшие улицы и проулки, выводившие к не существующим ныне церквушкам. При этом никаких планов средневекового Переяславля-Рязанского архивы не сохранили. Попытки реконструировать его топографию (этим занимался в первые десятилетия прошлого века Д. Д. Солодовников) опирались на данные 1696 года, никак не подходившие для экстраполяции их на протяжение всего XVII столетия. Казалось, что город эпохи Грозного и Годунова, Смуты и первых Романовых так и останется миражом, ускользающим от любой попытки зафиксировать его.

А ведь этот город-призрак лежит под нашими ногами на глубине всего лишь нескольких метров!

Как ни странно, Переяславль-Рязанский в археологическом плане изучен несравнимо хуже, чем давно стёртая с лица земли Старая Рязань. Раскопки на территории Рязанского Кремля эпизодически велись с 1924 года и носили либо разведочный, либо локальный характер. В 2004 году начала работу Переяславль-Рязанская археологическая экспедиция Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника под руководством старшего научного сотрудника Института археологии РАН, доктора исторических наук В. И. Завьялова. Раскоп площадью 160 м² был заложен в северной части Кремля перед зданием «Гостиницы черни». Первые сезоны археологи терпеливо снимали слой за слоем, пробираясь через толщи строительного мусора. Лишь в 2006 году удалось добраться до культурного слоя конца XVI – начала XVII вв. И вот, когда был снят девятый с начала раскопок пласт, археологи увидели то, что до них ещё никто не видел, – деревянную мостовую древней рязанской улицы.

Конечно, это было везением. То, что раскоп попал именно на это место, что уровень грунтовых вод обеспечил должную влажность грунта, позволившую сохраниться дереву. Но это было и наградой за труды нескольких поколений археологов и историков. Этот день стал бы праздником для Городцова, Черепнина, Селиванова, Яхонтова, Солодовникова, закладывавших основы рязанского краеведения.

Археологам не привыкать к находкам, но мостовая XVII века – это не находка. Это открытие. Казалось бы, что особенного – мостовая. Три продольных лаги, поперёк которых плоской стороной вверх уложены плахи – расколотые пополам брёвна шириной 360 см. Тем не менее, это не только первая мостовая в Переяславле-Рязанском, это вообще первая мостовая, найденная в южнорусских городах. Впервые археологи увидели мостовую из дуба: в Новгороде, Пскове, Твери и Москве находили только сосновые мостовые. Наконец, расположенная на пути от одного въезда в город (Глебовских ворот, где сейчас колокольня) к другому (исчезнувшей Ипатской башне), мостовая явно принадлежала к проезжей улице, которой в конце XVII века уже не существовало. Отталкиваясь от этой находки, можно более уверенно заниматься реконструкцией топографии древнего города.

По сторонам от мостовой обнаружились остатки деревянных срубов. Особенно чётко вырисовались контуры небольшого, три на три метра, строения, современного мостовой, и несколько более позднего сруба значительного размера, относящегося, вероятно, к богатой усадьбе светского лица: здесь найдено много фрагментов голландского стекла и наконечники стрел, использовавшиеся для охоты.

Дворы стояли вплотную друг к другу, огороженные высокими глухими частоколами, остатки которых тоже нашли археологи. Срубы стояли к улице «спиной» – глухими задними стенами, причём это были, скорее всего, хозяйственные постройки, а жилые избы стояли внутри дворов. Хотя дворы знати не предназначались для постоянного обитания хозяев, а использовались для «осадного сидения» или, в мирное время, «на приезд», обжитость в середине XVII в. территории Рязанского Кремля, впоследствии запустевшего, не вызывает сомнений. Об этом говорят всё чаще попадающиеся остатки кожаной обуви, а также обилие детских игрушек, представленных фрагментами глиняных погремушек, лошадок и свистулек. Явно ребёнку принадлежал своеобразный музыкальный инструмент «брунчалка»: в просверлённую косточку вставлялась перекрученная бечёвка, при натягивании издававшая гудение.

Из индивидуальных находок учёных порадовали фрагменты каменного крестика из лазурита, бронзовые нательные крестики, фрагменты привозной поливной керамики, целое ожерелье из 29 стеклянных бус. Но особенно необычная и интригующая находка – каменное пушечное ядро, напоминающее о том, что наш город не раз переносил осаду и неприятельский штурм.

Похоже, что археологам открылась не одна, а сразу несколько страниц потаённой истории Переяславля-Рязанского. Мостовая, скорее всего, конца XVI века, после сожжения города черкасами в 1618 году уже не возобновлялась. Упомянутая выше усадьба была построена позже, частично врезавшись в засыпанную мостовую. Следовательно, послепожарная планировка Переяславля-Рязанского существенно изменилась, и прежняя улица уже не использовалась для проезда через город. Усадьба функционировала во времена царя Михаила Фёдоровича (это подтверждают находки монет 1620-х гг.), но пожар 1647 года положил конец и её существованию. Дворовые места, как не раз случалось после опустошительных городских пожаров, прирезал себе архиерейский дом. Строительство вставших поперёк древней улицы Певческого корпуса (1658 г.), а затем и «Гостиницы черни» окончательно стёрли следы прежней планировки.

Работать в этом сезоне Переяславль-Рязанской археологической экспедиции осталось примерно две недели. Снимается десятый пласт, а если позволит погода – снимут ещё и одиннадцатый. Но впереди ещё не один год работы.

Самое интересное только начинается. Следующие пласты раскопа будут уводить археологов всё глубже и глубже в прошлое, а влажность грунта позволяет надеяться на обнаружение не только более древний слоёв мостовой, но и – почему нет? – берестяных грамот?! У Владимира Игоревича Завьялова рука лёгкая; именно он нашёл первый фрагмент берестяной грамоты в Старой Рязани. Пока в раскопе в изобилии попадается берёста строительного назначения, использовавшаяся для изоляции брёвен от влаги. Но даже куда более прозаические находки, вроде хорошо сохранившихся дубовых брёвен, открывают соблазнительные перспективы: составление дендрохронологической шкалы, позволяющей по годичным кольцам на спилах датировать культурные слои с высокой точностью.

***

Под палящими лучами злого июльского солнца мостовая исчезала. Пролежавшее три века в земле дерево в считанные часы отдавало влагу, ссыхаясь, расчленяясь на невесомые чешуйки, распадаясь в пыль. Прошло несколько дней – и древнюю улицу можно увидеть только на фотоснимках. Но, вновь утратив свою материальную осязаемость, она осталась с нами и уже никуда не исчезнет – начало цепи, потянув за которую, мы откроем для себя живую старину Переяславля-Рязанского.

Июль 2006 г. Фото автора

P.S. В связи с передачей части «Дворца Олега» Рязанской епархии судьба действующей в РИАМЗ выставки «По улице мостовой», посвященной археологическим работам на территории Рязанского Кремля, находится под вопросом.

Александр Никитин