4 апреля будущего года исполнится 125 лет со дня рождения моей дорогой, бесконечно любимой и так рано меня покинувшей бабушки, Александры Петровны Шишовой (в девичестве Перовой). Чем дольше я живу, тем отчетливее понимаю, как много успела она мне дать, как многому научить. На земле много хороших людей, но она была человеком особенным. Сложно даже перечислить все ее добродетели. Прежде всего это, конечно, любовь, любовь к семье, родственникам, ученикам, соседям, знакомым, каждой букашке и травинке. Это и трудолюбие, и великое терпение, и смирение, и милосердие, и добросовестность, и ответственность, и мудрость в мыслях и поступках, и высокий профессионализм, и высокий дух. Кажется, что смертному человеку с его немощами просто невозможно соединить в себе все эти качества, но я свидетельствую, что ей это удалось.

Моя бабушка Саня родилась в семье священника села Астапова Рязанской губернии (ныне станция Лев Толстой Липецкой области) Петра Ивановича Перова. В последствии Петр Иванович был протоиереем, настоятелем Свято-Троицкого собора и благочинным церквей г. Раненбурга (ныне г.Чаплыгин Липецкой области). Бабушка стала третьим ребенком, а всего в семье было пятеро детей.

В бабушкиной родословной есть, по крайней мере, четыре поколения священно-церковно-служителей. Фамилию семья получила по названию села Перья Касимовской округи (ныне Перво Касимовского района), в котором в 18 веке ее прапрадед Сергий Федоров служил иереем в Богородицерождественской церкви.

В 1901 году бабушка с отличием закончила Рязанское епархиальное женское училище, а через 10 лет получила диплом I степени физико-математического факультета по отделению естественных наук Московских Высших женских курсов.

Александра Петровна Перова выпускница Рязанского женского епархиального училища. 1901 год.

Оборотная сторона фотографии

С 1911 по 1916 год она работала учительницей в женской и мужской гимназиях г.Касимова. В 1915 году бабушка вышла замуж. Мой прадед отец Петр благословил брак. Бабушкиным избранником стал инженер Николай Николаевич Шишов, с отличием закончивший в мае 1913 года С.-Петербургский Технологический институт, уполномоченный по сооружению в г. Касимове водопровода и электрического освещения от Правления Общества Брянского рельсопрокатного и механического завода. Трое детей в семье Шишовых Шурочка, Володюшка и Верочка родились в 1916, 1917 и 1919 годах.

Касимовская женская гимназия. Апрель 2007 г. Фото Татьяны Шустовой.

Касимовские учительницы. А.П.Перова справа.

Александра Петровна и Николай Николаевич Шишовы

После революции семья переезжала с места на место почти каждые 2 года, пока, наконец, в 1932 году не осела в г. Тамбове.

35 лет составляет педагогический стаж моей бабушки. Она была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-45 гг.», медалью «За трудовую доблесть» и орденом «Знак почета».

Орденская книжка и орден «Знак почета» № 170067, которым была награждена Александра Петровна Шишова Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 августа 1952 года.

Бабушка умерла 21 декабря 1960 года, когда мне было 7 лет…

Вот и вся официальная биография, уместившаяся на половине страницы. Но нет в ней рассказа о том, что семье в течение 16 лет (с 1916 по 1932 год) приходилось переезжать с места на место, чтобы избежать ареста, слишком уж были заметны инженер и учительница – дочь протоиерея. О бабушкином происхождении не трудно было догадаться даже по осанке. Как она умела сидеть, как стоять! Не написано в биографии и о том, что в Москве в 1917 году в беременную бабушку бросали камни только за то, что она в шляпе ехала на извозчике. Не сказано, что в 1919 году ее не брали на работу, пока она не написала о своем мировоззрении. Когда я впервые взяла в руки этот документ, я вздрогнула. Неужели моей дорогой бабушке пришлось лукавить, чтобы получить работу и иметь возможность кормить трех малолетних детей и престарелых родителей мужа, жалованья которого, конечно же, не хватало. Но нет. Бабушка в этом документе написала только о недостатках царской школы.

Шурочка, Володюшка и Верочка Шишовы

В голодные 30-е годы бабушка на рынке отстаивала длинные очереди к торговке, чтобы выменять какую-нибудь вещь на небольшой кусочек хлеба. Однажды от нее потребовали раздеться принародно, так как хозяйке понравилась только та блузка, в которую бабушка была одета. В тот день она домой ничего не принесла, и это было страшно…. Люди умирали от голода, не доходя до дома. В один из дней это могло случиться и с дедушкой, как он сам потом признался, если бы бабушка не принесла ему на работу небольшой кусочек хлеба. Но бабушка не роптала и никогда не занималась политикой. Она заботилась о семье и работала. Бабушка всю жизнь учила детей и всегда была любима учениками. До сих пор в нашей семье бережно сохраняется поздравление с законным браком от ее касимовских учеников, датируемое 1915 годом, с трогательной просьбой и подписью «Не оставляйте нас, побудьте у нас учительницей. Глубокоуважающие и горячо любящие Вас ученики III класса: В.Вальцифер, С.Гуреев, Р.Девигиев, М.Ермаков, К.Ергаков, А.Еремкин, К.Иванов, А.Кастров, А.Клюев, С.Матвеев, В.Миролюбов, Б.Назьмов, Н.Попов, А.Парфенов, В.Радецкий, П.Ремин, Н.Третьяков, Н.Тебенихин, В.Шкаринов. Тамбовские ученики, сами уже теперь глубоко пожилые люди, вспоминают ее с благодарностью. В годы Великой Отечественной войны даже в самой коротенькой записке родителям с фронта, они обязательно передавали ей привет.

Многое пришлось пережить бабушке. Как она скорбела, когда не было писем с фронта от сына и зятя, от дочери оставшейся в войну в Москве. К счастью, все трое остались живы и вернулись к ней, хотя мой папа и пришел с войны больным.

Семья Шишовых. Тамбов 1947 г.

Сколько трудилась она, когда с дедушкой случился инсульт. Он разучился читать, но бабушка снова научила своего Николеньку чтению. Врачевала она заботой и любовью. Папу моего она звала не иначе, как Володюшка, а дочерей Верочкой и Шурочкой, а в письмах к нам неизменно обращалась «Мои милые детки и внучатки!»

Со мной бабушка разговаривала всегда, как со взрослой. Когда мне было лет пять, она сетовала, что в современных школах девочек и мальчиков воспитывают одинакого, что в девочках не воспитывают женственность, что их не учат рукоделию, пению, танцам. Вышивать крестиком она научила меня в 4 года. Мы очень много с ней вырезали ножницами и работали с мелкими предметами: мозаикой, бусинками, бисером и т.д. . Бабушка очень часто с большой благодарностью вспоминала учителей Рязанского Женского епархиального училища.

Она мне рассказывала, что на уроке у них, кроме преподавателя, всегда присутствовала классная дама, которая следила за осанкой. Выпускницы епархиального училища оставались стройными до конца дней своих.

Молитве она меня не учила, но неукоснительно требывала от меня говорить всем здравствуйте и за все спасибо. С детства я точно знала, что кому больше дано, с того и спрос больший, а доброе дело это только то, которое сделано, не ожидая благодарности, что нет ничего тайного, чтобы не стало явным. Бабушка не просто беседовала со мной на эти темы, но и читала детские книжки, в которых на доступных для ребенка примерах все это было очень наглядно показано. В доме бабушки никто ни с кем не ссорился, и я ни разу не слышала слов осуждения. Бабушка говорила, что нужно всю жизнь стремиться к Совершенству, совершенствуя себя. Бабушка учила меня, не поучая.

То чему учила бабушка, забыть было просто невозможно. Я до сих пор, когда мне нужно перейти дорогу, вспоминаю слова бабушки: «Танюша, посмотри сначала налево, нет ли там машин, и только после этого медленно начинай идти к середине дороги. На черте обязательно остановись, посмотри направо и снова, сначала убедившись, что тебе ничего не угрожает, иди дальше». Бабушка рассказала мне, как горевала ее знакомая, у которой погиб внук. Она просила меня, переходя дорогу, быть всегда очень внимательной и думать о ней и папе с мамой, и я в детстве никак не могла допустить, чтобы мою дорогую бабушку постигло такое же безутешное горе, как и ее знакомую.

Бабушка мне рассказывала о родственниках священно-церковно-служителях и в их числе об архимандрите Виталии, настоятеле Богословского монастыря, которого она называла дядей.

Когда я пошла в школу, бабушка специально приехала к нам, чтобы правильно устроить мне рабочее место. Вымерялось до миллиметра расстояние от глаз до поверхности стола, а потом папа отпиливал ножки и у стола, и у стула. Стол мне поставили таким образом, чтобы свет падал слева.

В это время мамина мама была парализована. С какой же теплотой и сердечностью бабушка Саня ухаживала за ней. Она ее кормила с ложки, подстилала под нее сухие подстилки…. Парализованная бабушка Мария пережила ее на пять лет. Умерла бабушка Саня в Москве, приехав от нас погостить у младшей дочери. Бабушкиных детей утешала старшая ее сестра Варвара словали отца Петра, что всякий доживает до своего срока, а от себя прибавляла: «Мама ваша переживала в жизни так много тяжелого, что она заслужила легкий конец…» Бабушку часто называли бессеребренницей. Похоронена она в Москве на Кузьминском кладбище.

Я не помню, чтобы бабушка меня как-то особенно ласкала или хвалила, но я точно знаю, что она меня очень любила. Земной тебе поклон, моя дорогая бабушка, и вечная память.

Дорога к солнцу

Дом в г.Тамбове на ул.Энгельса, 13, в котором в квартире № 4 жила семья Шишовых. 50-е годы прошлого века. Снесен в 70-е годы.

А.П.Шишова. 50-е годы прошлого века.

Бабушка еще работала, когда я родилась, хотя к тому времени ей уже исполнилось 69 лет. Помню, как она жаловалась, что у нее стало совсем плохо с памятью и несмотря на то что на подготовку уходит времени в несколько раз больше, чем прежде, все равно она всякий раз боится забыть на уроке что-то важное. Моя бабушка Саня была учителем географии.

Чтобы чувствовать себя бодрее, она пила много кофе. Так и стоит у меня перед глазами ее чашка с черным кофе и каплей сливок из молочника.

Хоть и была бабушка сильно занята работой, но выдавалось и свободное время, когда мы не расставались.

Как-то в один из таких счастливых часов мы сделали попытку сходить к солнцу. Идея, конечно, была моей.

Шла зима. Мы отправились погулять на Набережную. Город стоял весь белый, заснеженный, пахло дровяным дымом из печных труб. И вот недалеко от деревянного моста через Цну я увидела солнце. Оно было совершенно круглое, матовое, цвета светло-оранжевой морковки, висело совсем низко и казалось доступным. Мне не терпелось поскорее до него докоснуться. Бабушка сначала попыталась объяснить мне, что это невозможно, что солнце находится от нас очень далеко, что не хватит нашей жизни, чтобы дойти до него, но я стала настаивать, и она согласилась. Я, обрадованная, двинулась вперед, стараясь идти как можно быстрее, и сначала мне казалось, что мы скоро достигнем цели. А бабушка шла спокойно, но не отставала. Мы вышли на еще не хоженную мной улицу с незнакомыми мне домами. Теперь я не помню тех домов и не знаю по какой именно улице мы шли. Память сохранила только диск солнца и белый снег, мешающий мне идти. Но я все равно рвалась вперед и вперед. Бабушка только иногда просила меня остановиться и посмотреть назад, на расстояние, которое мы уже прошли. Она хотела мне показать, что прошли мы уже много, а к солнцу нисколько не приблизились. Наконец, и я это поняла; к тому же солнца тогда уже стало меньше ровно на половину.

Конечно, я загрустила, но бабушка смогла меня утешить, и мы вернулись домой, где было уютно от живого тепла протопленных печей, где всегда очень приятно пахло чистотой, кофе и смесью духов, из которых теперь я могу назвать наверняка только “Московский кремль” и то, от того, что флакон повторял кремлевскую башню.

Бабушкины руки всегда были желанными, но они меня сильно тревожили вздувшимися венами на кистях и утолщенными суставами пальцев. Это было так не похоже не только на мои детские ручки, но и на руки папы и мамы. Я все гладила их. Я все чего-то боялась, а бабушка меня успокаивала, что это всего лишь от обычной старости и ревматизма.

Но на этот раз, когда бабушка в столовой, около нашего большого обеденного стола взяла в левую руку фарфоровый чайник, а в правую чайную чашку и стала мне объяснять причину смены дня и ночи, весны и лета, я залюбовалась ее руками. Чашка была землей, ее ручка - тем местом на земле, где мы с бабушкой находились, а чайник - солнцем. Бабушка медленно вращала землю и одновременно ею обводила солнце. В тот момент бабушка показалась мне не совсем знакомой, но очень красивой.

Тогда-то я, кажется, впервые услышала слово “плазма”. Только я никак не могла поверить, что такое милое и желанное солнце, к которому я так стремилась, смогло бы меня и бабушку сжечь, если бы мы смогли подойти к нему на близкое расстояние. И еще я после этого долго рассуждала, как же можно ходить вниз головой. А из бабушкиных слов выходило, что это обязательно на земле кто-то делает, потому что по ней ходят и сверху, и снизу, да еще и сбоку.

В общем, бабушкин урок не сразу уложился в моей голове, но было-то мне тогда всего года три-четыре.

И понятие бесконечности пространства и времени тогда я не поняла, но оно стало меня тревожить и занимать все мои мысли. Я и сейчас не понимаю, но отношусь к этому гораздо спокойнее. Все это происходило в городе Тамбове примерно в 1957 году.

Н.Н.Шишов (в первом ряду крайний слева) с членами правления Брянского рельсопрокатного завода. Фото К.К.Буллаи. Санкт-Петербург. Невская пл. 64. 1914 г.

Касимов. 1914 г.

Касимов. 1914 г.

В Касимове. 1914 г.

Касимов. Ильинский храм. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Вид на г.Касимов от Ильинского храма. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Касимов. Собор. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Касимов. Собор. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Касимов. Колокольня Благовещенского храма. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Касимов. Благовещенский храм. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Касимов. Никольский храм. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Касимов. Музей. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Касимов. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Касимов. От Набережной. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Набережная. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Касимов.На улице Советской. Апрель 2007. Фото Т.Шустовой.

Шура, Вера и Володя Шишовы

Вера, Володя, Шура Шишовы

Аттестат на звание учителя средней школы А.П.Шишовой

Семья Шишовых. Тамбов 1947 г.

А.П.Шишова на уроке

А.П.Шишова в первом ряду четвертая слева.