версия для печати
Председатель. В виду того, что в силу постановления Думы мы должны прекращать заседания в 12 ч. ночи, а теперь уже без четверти двенадцать, я спрашиваю, угодно ли продолжать собрание или оставить вопрос открытым? Пять человек заявили желания говорить по этому вопросу. Если угодно продолжать заседание, то я к вашим услугам и готов хоть до 3 часов ночи.
Голоса. Отложить!
Е. И. Кедрин. Этот вопрос мы должны рассмотреть сегодня.
И. И. Глазунов. В сущности, достаточно уже высказано и можно было бы решить вопрос сейчас же, баллотировкой. Мы все отлично понимаем, в чем дело.
Председатель. Есть гласные, которые, еще не говорили; они просили слова.
И. Д. Шульц. Когда гл. Оппенгейм кончил, я с ним совершенно согласился. В этом отношении ревизионный отчет подсказывает, что гг. Соколов и Рыжов были своего рода техники в исполнении работ по Дворцовому мосту, и поэтому они могли назначить себе вознаграждение. Так, напр., глыбы каменные переносились по их указанию, срубали дубы также по их указанию. Но меня поражает то, как они, гласные Думы, могли сами себе назначить по 1.000 р.!
В. Д. Смирнов. Гл. Оппенгейм направляет нас на нравственную точку зрения и в то же время ставить вопрос на почву чисто исковую, гражданскую, – что истцами должны явиться техники, и притом выставил еще совершенно новый принцип – инерцию: члены Управы сами себе предписали выдать им деньги и сделали это... по инерции!
А. Г. Редько. Если Дума признает правильными подобного рода действия, то таким образом она признает право за всеми членами комиссии участвовать во всех городских постройках и получать за это особое вознаграждение. Поэтому член технического отделения даже может от жалованья отка¬заться, потому что будет получать такого вознаграждения тысяч сорок. Говорят, что иск должен быть возбужден техниками, которые были обижены. Но я скажу, что если бы действительно это (3 %) вознаграждение было отдано полностью на технический надзор, то наверное, Дворцовый мост строился бы не только в верхней части, но и все плашкоуты были бы исправлены. Между тем, техник был только один – Мазуров, потому что Андерсин отказался, следовательно, Мазуров не мог один за всем усмотреть. Я имел удовольствие быть приглашенным на осмотр Дворцового моста и нашел плашкоуты в таком дряхлом и неряшливом виде, что можно было проткнуть их насквозь палкой. Между тем, если бы вся сумма % вознаграждения была распределена на технический надзор, то этого не случилось бы.
Председатель. Из прений можно вывести точное определение, насколько правильно или неправильно сделано это отчисление, самовольно ли оно сделано, в силу ли обычая или в силу установившегося порядка. Нам предстоит разрешить вопрос с двух сторон. Прежде всего, сделать постановление относительно того, имели ли право члены Управы сделать отчисление или не имели? Если этот вопрос будет решен от¬рицательно, тогда я выскажу несколько соображений относительно предложения гл. Кедрина и позволю себе прежде представить справку: имеем ли мы право требовать возврата денег без суда? Прецедентов о возврате денег в думской практике, кажется, не было.
Е. И. Кедрин. Мы хозяева дела. Один из наших служащих приказчиков деньги присвоил себе неправильно.
А. И. Глуховской. Что это за выражение «приказчик»... «присвоил»...
Е. И. Кедрин. Мы должны сделать постановление, что деньги, взятые неправильно из городской кассы, подлежать возврату. Какие будут последствия этого постановления? Что лица, которых это касается, могут это исполнить или нет. Мы не можем взыскать с них деньги своею властью, но мы можем постановить, что деньги подлежать возврату.
Я. В. Змеев. Если будет так поставлен вопрос, что деньги подлежать возврату, и если гг. Рыжов и Соколов, не смотря на это, не возвратят, то я считаю, что деньги эти, в таком случае, должны быть возвращены из городской кассы.
П. П. Дурново. Вы предлагаете решить, признает ли Дума правильным или неправильным, что они подучили вознаграждение. В данном случае я не могу подать голос ни за, ни против, потому что если до сих пор были подобного рода отчисления, они значит были правильны, и я не скажу, что если такие отчисления были правильны, чтобы они были желательны. Поэтому можно было бы поставить вопрос: желательны ли такие отчисления. Конечно, они нежелательны, но я не могу признать, что это неправильно, потому что если при подобных случаях отчислялось и делопроизводителю, и члену Управы, то я скажу, что гг. Рыжов и Соколов правильно отчисляли. Тут вопрос не в деньгах, а в нравственной стороне. Нравственно ли было брать? Я скажу: нет, но правильно ли, я не могу сказать. В троицкой комиссии даже не техники получают вознаграждение. Следовательно, Дума признает возможным, чтобы они брали известное вознаграждение.
Председатель. Ваше предложение находится в отвлеченной форме. Прежде всего, нам надо разрешить вопрос о том, должен ли быль иметь место этот факт, или нет.
Я. В. Змеев. Надо решить, одобряет Дума или нет.
А. Н. Оппенгейм. Я присоединяюсь к предложению гл. Кедрина, подлежать ли означенные деньги возврату или нет.
А. Н. Никитин. Чрезвычайно трудно ставить по каждому делу несколько разбитых вопросов. Если вы поставите вопрос, подлежать ли возврату эти деньги, и Дума скажет, что не подлежать, то из этого не следует, чтобы это было санкцией и на будущее время так же поступать. Постановление будет означать, что деньги, не подлежать возврату в данном случае. Если хотят справедливого исхода, а не обид, то нужно принять постановку вопроса, как я говорю. Я предлагаю второе предложение председателя сделать основным.
А. Г. Редько. Я, может быть, скажу, что эти деньги не подлежат возврату, но не скажу, что они правильно взяты. Поэтому, первый вопрос прежде нельзя ставить.
Председатель. Мне кажется, что все говорившие лица должны придти к соглашению относительно следующей поста¬новки вопроса: подлежат ли возврату деньги, отчисленные членами Управы гг. Соколовым и Рыжовым по 1.000 руб. каждому из денег, ассигнованных на технически надзор 3 % вычета с общей суммы по смете?
(В этой форме, вопрос был поставлен на закрытую баллотировку. За то, что неподлежат возврату, высказалось 31,а за утвердительное разрешение высказалось 14 лиц).
Я. В. Змеев. Я предлагал тогда возвратить эту сумму из городских средств именно на том основании, что Дворцовое ведомство просило город переставить мост. Город взял это дело бесплатно и поручил это дело своим избранникам. Члены Управы исполнили это дело и в одной статье в техническом надзоре сэкономили 2.000 руб., которые должны подлежать воз¬врату. Раз Дума не желает, чтобы они возвратили, то город должен возвратить эту экономию.
А. Н. Никитин. Варьировать можно каждое предложение до бесконечности. Не было сказано, из какого источника подле¬жат возврату эти деньги.
Председатель. Я не имею права поставить предложенного вами вопроса, так как закрытая баллотировка уже решила, что деньги возврату не подлежат. Затем, имею честь объявить заседание закрытым до пятницы.
С. В. Жданов. Я заявил, что действия гг. Рыжова и Соколова незаконны.
Председатель. Об этом собрание решит в следующее заседание, когда вы и можете возбудить этот вопрос.С. В. Жданов. Вы еще не изволили закрыть заседание. Я заявил до закрытия заседания и прошу записать об этом в журнал.
Гор. Голова. Имею честь объявить продолжение заседания открытым и довести до сведения Думы полученные мною два письма от члена городской Управы Н. А. Рыжова и И. И. Соколова. Член Управы Н. А. Рыжов пишет: «В заседании гор. Думы 8 декабря...
(Читает письмо Н, А. Рыжова ).
Со своей стороны бывший член городской Управы И. И. Соколов пишет:
(Читает письмо И. И. Соколова ).
Е. И. Кедрин. Я имею честь обратить внимание, во 1-х, на то, что обстоятельства этого дела должны быть доложены, в силу 120 ст. Городового Положения, под председательством особо избранного лица, и, во-2-х, в письме г. Рыжова к городскому Голове сказано «на ваше распоряжение». Так что до Думы касаться не может, что г. Рыжов представил в распоряжение Павла Ивановича Лелянова.
Городской Голова. Письма присланы на имя городского Головы.
Е. И. Кедрин. И на ваше распоряжение. Во всяком случае, вопрос о том, что сделать с этим заявлением, кажется, мы можем обсуждать только под председательством особо из¬бранного лица.
Гор. Голова. Я вполне согласен с вами и счел долгом только довести до сведения Думы о полученных мною письмах.
(Председательское место занимает С. Н. Худеков).
С. Н. Худеков (председатель). Засим покорнейше прошу г. секретаря прочесть журнал предыдущего собрания.
(Прочтен журнал предыдущего заседания городской Думы).
Председатель. Возражений на журнал не имеется?
А. И. Глуховской. Здесь не занесено того, что я говорил, что журнал не совсем правильно составлен.
Председатель. Надо указать, что вы говорили.
А. И. Глуховской. Я просил занести в журнал, что журнал был составлен неправильно.
Председатель. В чем же неправильность?
А. И. Глуховской. Я просил внести в журнал, а вы не вносите, и я теперь прошу занести в журнал.
Председатель. Ваше желание исполнено быть не может.
А. И. Глуховской. Я просил внести в журнал, а здесь не внесено.
Председатель. Что внести?
А. И. Глуховской. В стенограмме обозначено. Я указывал на все.
Председатель. Я имел честь в прошлый раз прочитать стенограмму, которая точно, как в зеркале, воспроизводит то, что здесь говорилось, и собрание согласилось, что мое заявление было правильно и журнал составлен верно. Если вам угодно остаться при особом мнении, то подайте его. Засим я прекращаю дальнейшие прения по журналу. Угодно журнал утвердить?
Голоса. Утвердить!
Председатель. Журнал утвержден.
С. В. Жданов. В прошлый раз было высказано, желательны ли подобные деяния двух членов Управы или нежелательны; между тем, мы поставили вопрос совершенно не так, как он должен быть поставлен, и поставили только вопрос о том, подлежать ли деньги возврату или не подлежать. Возвращать деньги – нужно предъявлять иск, не взять же их из кармана, и потому большинство решило оставить, тем более, что деньги нужно возвращать не в городскую кассу. Но я признаю, что самое действие выдачи денег неправильно сделано: выдали тут лица сами себе. Своим постановлением мы значить решили, что они поступили правильно, и что и на будущее время нужно поступать так же. В прошлый раз некоторые заявляли, что они поступили правильно, что такой то, будучи членом Управы, разрешил выдачу денег сам себе. Но другой член Управы тоже может разрешить выдачу самому себе, потому что 2 члена так поступили. Считать ли подобный обычай на будущее время желательным или нет, – вот этот вопрос прошу поставить на баллотировку.
Е. И. Кедрин. Я думаю, что мы должны этот вопрос о правильности или неправильности действий членов Управы, предписавших самим себе выдать известную сумму, разрешить так или иначе. Этот вопрос, и за состоявшимся решением Думы, что эти деньги возврату не подлежат, еще не решен, и мы его должны, во всяком случае, разрешить, независимо от вопроса о том, следует ли эти деньги возвращать в кассу. Эти деньги, как оказалось, возвращены, и нам нужно обсудить, что с ними следует делать. Можем ли мы принимать подарки? Мы говорим, что денег получать не следует. Между тем, гл. Рыжов адресует деньги городскому Голове. Неясно, внес ли он деньги, чтобы они были зачислены на городской приход или, как явствует из письма, «на ваше распоряжение», т. е., что городской Голова может сделать с ними, что угодно. Если первое предположение мое правильно, т. е. что г. Рыжов дал деньги для зачисления в городской доход, то нам нужно обсудить, можем ли мы принимать подарки. Мы решили, что деньги эти не подлежать возвращение. Значить г. Рыжов делает подарок городу в 1.000 р. Следует ли его принимать, я и предлагаю обсудить Думе. Что касается заявления гл. Жданова, то оно совершенно правильно, потому что в утвержденной Думе инструкции сказано, что все ассиг¬новки делаются по постановлению Управы, а никак не по постановлению двух членов. Два члена Управы никогда не могут составить самой Управы. Значить распоряжение двух чле¬нов Управы без журнального постановления об ассигновании известных денег представляется неправильным, и усугубляется эта неправильность тем, что распоряжение это касалось их самих. Если вы признаете, что такие действия были правильны, то мы поставим Управу в самое ужасное положение, потому что тогда окажется, что достаточно двух членов Управы, которые сойдутся и распорядятся выдать себе, их родственникам или свойственникам по миллиону рублей, и казначей, в качестве верного исполнителя их приказаний, исполнит это. Что тогда будет? Создается такой прецедент, равного которому в летописях городского управления не было. Поэтому я и предлагаю обсудить, что нам делать с этим подарком, если он адресован городу. Если подарок этот адресовать Павлу Ива¬новичу Лелянову, то нам до него дела нет, но если деньги эти адресованы городскому Голове, то мы должны решить, принимать эти деньги или не принимать.
Председатель. Прежде чем допустить дальнейшие прения, я позволю себе высказать несколько личных соображений, как гласный. Мне кажется, что нам теперь невозможно решать вопрос, правильно ли поступили гг. Рыжов и Соколов или нет, и вот почему. Инцидент этот выплыл на свет помимо замечаний ревизионной комиссии. Вследствие этого, мы никакого объяснения, которое требуется существующими законоположениями от члена Управы Н. А. Рыжова по данному вопросу не имеем, и поэтому по вопросу о правильности или неправильности этого поступка мы, без объяснений лица, обвиняемого в этом деле, не можем делать никаких постановлений, не справившись притом и со всеми существующими законоположениями, думскими наказами и даже заключением юрисконсульта, который мог бы дать точное разъяснение. В виду этого, чтобы не затягивать прений и окончить рассмотрение ревизионного отчета в сегодняшний день, не угодно ли будет собранию примкнуть к моему предложение: потребовать объяснений от члена городской Управы Н. А. Рыжова, чтобы оно было внесено в нашу Управу, где под председательством городского Головы было бы дано заключение со справками и с толкованием городского юрисконсульта. Тогда только мы в состоянии будем решить вопрос относительно правильности или неправильности сделанного самовольно постановления.
Голоса. Согласны!
С. В. Жданов. Вы сказали, чтобы спросить объяснение чле¬на Управы Рыжова. Хорошо, что г. Рыжов находится в составе гласных. Но г. Соколов тоже причастен к этому делу, и отчего мы будем спрашивать объяснений только от одного г. Рыжова. Мне кажется, мы должны спросить объяснений от обоих.Голоса. Конечно, от обоих!
А. Н. Никитин. Я, со своей стороны, не вижу никакого основания присоединиться к предложению нашего почтенного председателя. Вопрос так, как вы его изволили теперь поставить, может быть и основателен, но его можно было поставить только в прошлое заседание. Мы в прошлое заседанию потеряли много времени на обсуждение вопроса со всех сторон. Вопрос этот личный, и мы двух членов Управы заочно разминали тоже со всех сторон и с большим притом усердием. Теперь предлагается продолжение этого спектакля еще на следующее заседание. Все что представлялось неясным и требующим известной мотивировки в прошлом заседании было подробно выяснено и мотивировано. Не вижу никаких оснований вновь возвращаться к этому делу. Ваша воля поставить вопрос на баллотировку, но я прошу предварительно спросить собрание, желает ли оно откладывать вопрос о лицах или считать его решенным в прошлом заседании.
Председатель. Тут нет речи об этих лицах, тут вопрос принципа. Если в настоящее время поставить вопрос о правильности или неправильности, то я не могу вотировать этот вопрос без точных указаний на законоположения. По всякому вопросу мы вносим заключение нашего органа Управы, а тут этого заключения нет, и мы нарушим существующей порядок, если поставим вопрос о правильности или неправильности. Во всяком случае, думается мне, выход из этого положения в ограждение достоинства Думы заключается в том, чтобы не вынести поспешного заключения по вопросу чисто принципиальному, которое может создать опасный прецедент для наших исполнительных органов.
А. Н. Оппенгейм. Я поддерживаю ваше предложение вот почему. В деле до сих пор не выяснено, действовали ли члены Управы, как таковые, или как члены комиссии, которым было поручено это дело, и в этом отношении может быть неправильно был разрешен в прошлый раз вопрос. Если есть постановление Управы о том, чтобы двум членам Управы выдать расходами и т. д., что ясно видно из журнала, так как они 180.000 р. расходовали без подписи Управы, то следовательно, Управа дала им эти полномочия. В таком случае, они были правы; но насколько они поступали правильно, подписав ассигновки на выдачу самим себе, и нравственно ли было взять деньги за технически надзор, – это дело другое. Но без разрешения вопроса, какие полномочия были даны этой комиссии, нельзя сказать, правильно они поступили или нет.
А. Н. Никитин. Может быть, все решится к общему соглашению. Ваш вопрос сводится к принципиальной стороне дела, и потому не согласитесь ли вы вопрос поставить так. Вопрос о гг. Рыжове и Соколове исчерпан в прошлом заседании, а вопрос о практике на будущее время и об изменении правил, практика которых в настоящее время не представляется нормальной, представить Думе особым докладом с заключением юрисконсульта, как, напр., было решено нами представить правила о порядке ремонта. Принципиальный вопрос не должен быть связываем с вопросом о лицах, действия которых кончились обсуждением. Они подчинились, удовлетворили мнение меньшинства о возврате денег, и все интересы таким образом более или менее сохранены. Следовательно, на случай с гг. Рыжовым и Соколовым нужно по¬ставить точку, а принципиальный вопрос Думе обсудить особо.
В. И. Домонтович. В настоящем заседании можно решить, можно и не решить, но передать в Управу с тем предположением, как вы сказали, неправильно. Вы сказали, что сегодня закончили заседание по ревизии. Нет! так как существует еще следственная комиссия, которая еще не окон¬чила дела, и неизвестно, когда окончит его, несомненно, что рассмотрение отчета будет продолжаться. Поэтому надо полу¬чить объяснения от гг. Рыжова и Соколова и они сами должны внести это объяснение. Впрочем, эти господа уже дали объяснение, так как нам были прочитаны письма о том, как они желают поступить с деньгами. Но я не понимаю, куда эти деньги пойдут?
Я. В. Змеев. Дело так ясно, что я не знаю, почему его откладывать. Гл. Оппенгейм говорит, что он не знает, как было поручено дело. В докладе ясно сказано, что Управа поручила исполнить работы: Мазурову, Максимову, садовнику Визе, под личным наблюдением двух членов Управы. Члены эти возвратили деньги. О чем же тут говорить. Вопрос может идти только о том, куда должны пойти эти деньги. Деньги эти, конечно, должны идти в Дворцовое управление.
П. П. Дурново. В отношении конца речи гл. Змеева я согласен с ним, что деньги подлежать возвращению в Двор¬цовое ведомство и весь остаток должен идти туда. Что ка¬сается предложения г. Никитина, чтобы выработать правила для будущего времени, то это верно, но предложение председателя имеет также основание. Некоторые лица возбуждают вопрос, правильно была или нет сделана выдача денег. Если бы вопрос этот вновь поставили на баллотировку, то я сказал бы, что ничего не могу решить. Если бы мы решили деньги возвратить, то мы не признали бы действия правильными, и если деньги возвращены, то это не решает вопроса о пра¬вильности, который может быть решен тогда, когда мы узнаем, на основании каких полномочий действовали эти лица. Если эти лица могли действовать без всяких полномочий, то они имели право, на основании обычая, часть денег уделить себе. Управа может выяснить, были ли в прежнее время такие случаи. Если Управа выяснит, что были такие случаи, то я скажу, что они имели право; если будет доказано, что по какой-нибудь постройке члены Управы получали известного рода вознаграждение из сумм на технически надзор, то я скажу, что и эти лица могли получить его. Правильно ли осуществили право эти лица, я не могу сказать, но если Управа передала им права, то виноваты те лица, которые передали, т. е. Управа; если же они права этого от Управы не имели, то с их стороны будет виновность. Но мы настоящую минуту этого не знаем и можем узнать только тогда, когда Управа вынесет доклад, что на основании постановления, подписанного такими-то, уполномочены такие-то лица производить такие-то работы. Управа может ответить за старых членов, так как учреждение не умирает, и скажет, имели ли они право. Тогда вопрос будет ясен. Если Управа скажет, что они права не имели, то Управа бу¬дет виновата в том, что дала им такое право. Но мы теперь ничего не знаем. Мы знаем, что есть бумага, подписанная двумя лицами, и что казначейство выдало деньги. Не виновато ли тут казначейство? Казначейство должно выдавать деньги только по постановлениям Управы. Если бы в ордере было ска¬зано, что И. И. Соколов предлагает выдать деньги, то казначей не мог их выдавать. Значит, виновным может ока¬заться ни член Управы, а может быть казначей, который выдал эти деньги. Чтобы все это выяснить, я и полагаю, что нам нужно принять предложение председателя, которое совершенно правильно.
А. Г. Редько. Я не могу стать на точку зрения гл. Дурново, в том, что если были примеры, что члены Управы получали вознаграждение помимо законного жалованья, то должны быть узаконены и дальнейшие подобные действия. Затем меня смущает то, что согласуются ли подобные действия членов Управы с Городовым Положением? Для членов Управы существует закон, что они получают определенное жалованье.
Председатель. Вы отклоняетесь от сделанного мною предложения.
А. Г. Редько. При юридических справках дело должно поступить на заключение юрисконсульта. Предположим даже, что гг. Соколов и Рыжов действовали по уполномочию Дворцового ведомства, которое поручило им исполнить известную работу и назначило им вознаграждение, то и с этой точки зрения Городовое Положение не дозволяет совместительства. Я желаю, чтобы эти два вопроса были разъяснены в справке юрисконсульта и доложены Думе.
И. А. Шульц. Я разделяю мнение председательствующего и не соглашаюсь с мнением гл. Змеева, что дело совершенно ясно и что деньги должны быть отправлены в Дворцовое ведомство. Прежде чем их отправлять, нужно знать, что сказать, когда мы отправим. Поэтому я думаю, что непременно надо уяснить вопрос при содействии юрисконсульта, и Дума сама должна решить, правильно ли эти деньги взяты или нет. Важно не то, что члены Управы взяли за технические работы вознаграждение, а что они сами себе его назначали. Если вопрос будет решен, что они могли назначить, тогда это так, а иначе придется возвращать деньги Дворцовому ведомству.
А. Н. Никитин. Ваш вопрос и будет поставлен на баллотировку, но я прошу предварительно баллотировать вопрос, считает ли Дума инцидент с гг. Рыжовым и Соколовым исчерпанным решением Думы в прошлом заседании, с одновременным поручением Управе выяснения тех принципиальных вопросов, которые вы предлагаете. Я предлагаю поставить вопрос, исчерпан ли инцидент с гл. Рыжовым и Соколовым, а вы смешиваете оба вопроса. Я считаю, что вчерашним постановлением» Думы инцидент с гг. Рыжовым и Соколовым исчерпан.
Председатель. В виду того, что целый ряд гг. гласных выразил желание разрешить в настоящем заседании вопрос о том, правильно ли или неправильно поступили гг. Рыжов и Соколов, сделавши произвольное отчисление, я повторяю, что вопроса этого на баллотировку ставить не могу, пока не будут в точности получены объяснения этих лиц. Каждый обвиняемый имеет право дать объяснение по предмету, в котором он обвиняется. Я не вижу в данном случае их ответа. Так, как этот инцидент вытекает не из замечаний ревизионной комиссии, то по этому инциденту очевидно и объяснений в деле быть не могло. Поэтому я ставлю на баллотировку предложенный мною вопрос: угодно ли собранию потребовать объяснений от Н. А. Рыжова, с тем, чтобы оно было внесено в Управу и она бы со своим заключением, как равно и с мнением юрисконсульта, вынесла нам подробную справку по настоящему предмету. Кому угодно согласиться с такой постановкой вопроса, т. е. потребовать объяснений от Н. А. Рыжова и И. И. Соколова, тех прошу встать.
(Встало 29 гласных).
Не угодно ли встать обратно?
(Встало 16 гласных).
Таким образом, вопрос разрешен утвердительно большинством голосов.
А. Н. Оппенгейм. Теперь по вопросу относительно возврата денег. Мое предложение заключалось в следующем, чтобы просить городского Голову до выяснения этого вопроса никакого назначения означенным деньгам не давать.
Председатель. Угодно оставить вопрос о возврате денег открытым.
Я В. Змеев. Мы не можем согласиться. С нас может потребовать отчета контроль Дворцового управления, и мы должны будем деньги возвратить, так как это есть экономия. Некоторые говорили, что может быть их надо возвратить техникам, которые заведовали этой работой. Это не так, Раз деньги не розданы, это есть экономия и принадлежит Дворцовому управлению.
Председатель. Вопрос ясен. Ваше предложение и ваше желание могут быть удовлетворены тогда, когда будет получено объяснение от гг. Рыжова и Соколова.
Я. В. Змеев. Значит этот вопрос остается открытым?
Председатель. Да, этот вопрос остается открытым.
Е. .И. Кедрин. Я тоже согласен с этим, но мы не знаем, куда эти деньги адресованы. Хотя они и адресованы на имя городского Головы, но не сказано, что адресованы они для того, чтобы быть внесенными в городскую кассу. В этих делах нужно быть крайне осторожным. Я хотел бы дополнить: спросить категорического ответа от этих господ, внесли ли они деньги в городскую кассу или нет.
Голоса. Ясно, довольно!
Председатель. Член Управы Н. А. Рыжов заканчивает свое письмо следующим обращением на имя Павла Ивановича: «Покорнейше прошу Ваше превосходительство эти деньги от меня...»
(Читает).
Второе письмо адресовано на имя гор. Головы Павла Ивано¬вича Лелянова: «Препровождая при настоящем заявлении 1.000 р., бывший член Управы И. И. Соколов говорить сле¬дующее: «Возвращаю 1.000 р. ...
(Читает).
Раз вы знаете точно выраженное ими желание, то неугодно ли вам высказаться.
Е. И. Кедрин. Надо выяснить, куда они деньги дали. Один пишет Павлу Ивановичу Лелянову и предоставляет деньги на его усмотрите и распоряжение, а другой адресовал городскому Голове Павлу Ивановичу Лелянову с предоставлением ему права распорядиться, и если угодно, довести до сведения Думы. Что это значить? Если кто желает, чтобы деньги были внесены в городскую кассу, неужели так напишет, что если угодно довести до сведения Думы, то пусть доведет?.. Думаете ли, что у нас есть такие суммы, которые могут поступать в кассу без того, чтобы мы не были осведомлены. Раскройте бюджета наш, и там нет таких статей, по которым ассигнуются средства, неизвестно откуда.
Я. В Змеев. Нужно просить Павла Ивановича Лелянова не распоряжаться этими деньгами, пока нам не дадут объяснений.
А. Н. Оппенгейм. Я сделал то же самое предложение. В виду того, что Павел Иванович Лелянов счел нужным доложить Думе, то она может высказать желание и обратиться к Павлу Ивановичу Лелянову с просьбой означенные деньги сохранить у себя до разъяснения означенного вопроса, потому что я считаю, что эти деньги, раз будет выяс¬нено, что они подлежать за технически надзор не тем лицам, которые получили их, то будут подлежать вдове и сиротам умершего техника.
П. П. Дурново. Если городской Голова получил деньги в качестве городского Головы, и хотя в другом письме не было сказано, что они адресованы городскому Голове, но он счел их как адресованными городскому Голове, то ему следует передать эти деньги в Управу для занесения на переходящие суммы. Я, хотя и доверяю Павлу Ивановичу, но не могу оставить этих денег у него.
А. Н. Никитин. Оба письма адресованы городскому Голове, и если в письме члена Управы Рыжова упоминается Павел Иванович, то конверт адресован на имя его прево¬сходительства. Следовательно, оба письма адресованы на имя городского Головы и, следовательно, адресованы к представителю городского общественного управления, у которого не может быть особой кассы для хранения городских сумм. Очевидно, город¬ской Голова должен передать деньги в городскую кассу.
Председатель. Поэтому не угодно ли будет сделать такое постановление: деньги, внесенные Н.А. Рыжовым и И. И. Соколовым в размере двух тысяч рублей, просить городского Голову внести в кассу с тем, чтобы дальнейшее употребление сделать по окончательном разрешении вопроса.
К. Я. Ремидовский. Дума такого постановления не может сделать. У нас есть специальный капитал на постройку моста„
Голоса. Он закрыть!
К. И. Ремидовский. Деньги эти из тех сумм. Поэтому деньги эти нужно внести на счет того капитала, состоящего в остатке.
Председатель. Это безразлично, тем паче, что из объяснений Управы оказывается, что счет закрыт и остаток в 9.300 р. возвращен в Дворцовое ведомство. Нет другого параграфа, как переходящие суммы, куда бы можно было отнести эти 2.000 р.
Е. И. Кедрин. Я прошу записать мое мнение в журнал, что мы можем распоряжаться деньгами только тогда, когда деньги нам принадлежать, когда он адресованы городу. С толкованием гласного Никитина можно согласиться, а можно и не со¬гласиться. В какое положение вы поставите Думу, когда решите записать на переходящие суммы, а потом явится письмо г. Ры¬жова, который будет говорить о том, что я деньги в город¬скую кассу не адресовал, а поручил Павлу Ивановичу Лелянову распорядиться ими по его усмотрению.
Председатель. В виду того, что гласному Кедрину угодно было высказаться в обратном смысле против того, что говорили многие, я поставлю его поправку на баллотировку.
А. И. Никитин. Раз передано на усмотрение городского Головы и по усмотрению того же городского Головы передано в Думу, то чего же еще тут нужно.
Председатель. Во всяком случае один из гласных настаивает на своем мнении. Он сделал поправку, которая и должна баллотироваться раньше.
(Общий разговор).(Звонок Председателя).
Председатель. Городской Голова заявил, что он никакого назначения деньгам не может дать без разрешения Думы. Дело только в том, в какую шкатулку положить эти деньги. Весь вопрос только в этом.
П. П. Дурново. Значить гор. Голова заявляет, что у него есть 2.000 р., которые он изъявляет согласие внести туда, куда Дума их прикажет внести. Если городской Голова на это согласен, то я предлагаю, чтобы Дума приказала внести их на переходящие суммы.
Городской Голова. То, что я позволил себе утруждать ваше внимание чтением писем, показывает, что они были адресованы мне, как представителю городского общественного управления. Я получил их, как городской Голова, и имел честь довести об этом до сведения Думы для ее реагирования. Деньги я не внес в городскую кассу только потому, что поздно получил их, а то они, без всякого разрешения Думы, были бы внесены в кассу.
Председатель. Деньги останутся неизрасходованными и без употребления, пока им не будет дано назначения, а где они будут лежать – решительно все равно.
Е. И. Кедрин. Я все-таки прошу Думу отказаться делать какое бы то ни было постановление по поводу двух тысяч рублей, адресованных городскому Голове Павлу Ивановичу Лелянову членом Управы Рыжовым и бывшим членом Упра¬вы Соколовым. Я повторяю, что никаких распоряжений мы не вправе делать и прошу вопрос этот поставить на баллоти¬ровку.
Председатель. Угодно вам эту поправку баллотировать? Кто согласен с мнением гласного Кедрина, тех прошу встать.
(Встало меньшинство).
Вопрос решен отрицательно... Засим, не угодно ли при¬ступить к дальнейшему рассмотрению замечаний ревизионной комиссии по пункту десятому. Ревизионная комиссия усмотрела неясность по распределению садовых работ на бывшем Адмиралтейском бульваре. «В начале видим общую смету г. Визе...(читает стр. 2090)
На это замечание ревизионной комиссии член Управы Н, А. Рыжов дает следующее объяснение: «Никакой неясности», как уверяет ревизионная комиссия...
(читает стр. 2136)
Угодно признать объяснения члена Управы Н. А. Рыжова удовлетворительными?
Е. И. Кедрин. Так как мы этого вопроса обсудить не могли, то я прошу поставить на баллотировку, – принять объяснения г. Рыжова к сведению.
Голоса. Это все равно!
Председатель. Угодно принять к сведению объяснения члена Управы. Н. А. Рыжова?
Голоса. Согласны, правильно!
Председатель. Кто согласен с этим, тех прошу сидеть.
(Сидит большинство).
Председатель. Засим имею честь перейти к пункту 11-му. Ревизионная комиссия сделала замечание относительно мер, которые были приняты гг. Мазуровым и Соколовым по перестановке моста. Вам, вероятно, известно, как передвигался этот мост во время ледохода, и как были повреждены насадки.
Член Управы Н. А. Рыжов на это объясняет, что: «Как усматривается из самого доклада...(читает стр. 8137)
Голоса. Правильно!
И. А. Шульц. Меня, напротив, поражает ужасно, и я сожалею, что свыше не дано было этим двум членам того, чтобы они могли предупреждать ледоход. Я считаю такое объяснение в высшей степени развязным.
В. Д. Смирнов. Собственно говоря, это замечание не к тому клонилось, чтобы поставить в вину повреждение моста ледоходом, а обращено внимание на то, что это повреждение да¬вало повод к тому, чтобы этот мост быль осмотрен надлежащим образом, тем более что поломка плашкоутов вызывала исправление их, да и сама природа указывала, что мост должен был быть осмотрен. Мост был поломан, его немножко подправили, но не настолько, чтобы он мог считаться вполне благонадежным.
П. П. Дурново. Я с этим не согласен, потому что до сих пор нет точных данных, почему мост провалился. Хотя Управа и представила дознание, но нет данных говорить, что мост был ветхий. Я думаю, что мост провалился потому, что был несвоевременно разведен. Если бы в то время инженер Мазуров не умер и заведовал бы мостами, то может быть, мост тогда весной и не провалился бы. Теперь разбирать вопрос о провале моста не наше дело, мы можем сказать, что мост был ветхий, что он был испорчен ледоходом, и что его исправили. Ревизионная комиссия делает заключение, что мост был ветхий и должно быть, от этого и провалился. Я с этим согласиться не могу. Если бы мне сказали, что он провалился потому, что был стар, я бы с этим согласился, и тогда бы лица были ответственны.
Член Управы Аничков. Я должен заявить противоположное тому, что сказал П. П. Дурново. Все дело о провале моста было напечатано в «Известиях городской Думы», и гласным должно быть известно; там указывалось на то, что если болт был выдернут, то при такой же наводке моста, если бы днище было крепкое, болт не вырвался бы, потому что шляпка обыкновенно бывает потоплена на днище. Но болт вырвался, и днище не выдержало.
П. П. Дурново. Я в этом не убежден и имею совершенно противное мнение.
Председатель. Я не могу допустить возбуждения вопроса о факте, не имеющем отношения к отчету ревизионной комиссии.
А. И. Глуховской. Но мнение гласного Дурново занести надо.
Председатель. Угодно принять объяснения члена Управы Н. А. Рыжова к сведению?
Голоса. Согласны!
Председатель. Таким образом, постановлено принять объяснения члена Управы Н. А. Рыжова к сведению. Следующий вопрос касается замечания ревизионной комиссии по поводу исчезновения сметы на работы о замене верхних частей новыми. «Усматривается, по замечанию ревизионной комиссии, то обстоя¬тельство, что г. Мазуров...
(читает стр. 2096)
На это член Управы Н. А. Рыжов дает такое объяснение: «относительно исчезновения сметы на работы...
(читает стр. 2137)
К. И. Ремидовский. Ревизионная комиссия не в том смысле дала объяснение, как здесь указано. Впоследствии смета была утверждена, но ревизионная комиссия говорить, что с самого начала этого не было и затем не знает, были ли выве¬зены материалы. Между тем, это недоразумение не имело бы места, если бы был составлен акт. Этого сделано не было. Я верю ревизионной комиссии и члену Управы г. Рыжову, но убе¬жденно сказать этого не могу, так как нет документальных данных. Расценка сделана после, и в этом нет разногласий, она проверена Управой и сказано, что она соответствует отчету. Но ревизионная комиссия говорит, что с самого начала не было расценки, когда разбирали мост, и не было своевре¬менно отделено, что хорошо и нехорошо, и не было своевременно вывезено... Хотя здесь удостоверяют, что было немедленно вывезено, но где же доказательства этого? Это ее первый случай. Действительно, трудно сказать, что было вывезено, а что это так, я укажу на факт. Когда перестраивался Тучков мост, то один из гласных показал мне, что там, где дерево должно быть новым, было употреблено старое, только для отвода глаз оно было выстрогано, так сказать, подделано под новое. Во избежание подобного рода явлений и правильности действий всегда составляются акты, и тогда бы и разговора никакого не было. Вот на что указывает ревизионная комиссия, и ее замечание совершенно правильно. Здесь нужна формальность, ко¬торая соединена с правильным ведением дела. Я нисколько не могу поверить объяснению на слово. Поэтому я признаю замечание ревизионной комиссии совершенно правильным и не могу только принять объяснение составителя к. сведению, но попутно должен сделать предложение, чтобы в подобных случаях, когда берутся части старого материала, то должен быть составлен акт, чего в данном случае сделано не было.
Д. Н. Никитин. Относительно старого материала можно составить точную смету только тогда, когда материал разобран. Вот когда разобрали, разломали, составили смету стоимости образовавшегося лома, сторговались с подрядчиком и т. д., то смета и составляет акт проданного дома. На всяких открытиях всегда бывают такие гласные и критики из прохожих, которые везде видят неправильности и всех подозревают в употреблении на постройку негодного материала и в недобросовестном исполнении работ. На каждой закладке и на каждом освящении городских зданий и сооружений такие субъекты встре¬чаются.
К. И. Ремидовский. Если бы дело было так, как говорит гласный Никитин, то и говорить было бы нечего, но вы почитайте отчет ревизионной комиссии, и вы увидите, когда составлены сметы. В рассматриваемом случае дело было совсем не так, как предполагает гласный Никитин: тут сначала старый материал употребили в дело, а потом представили его расценку, и то не на 800, как сказано было в начале, а на 900 р. Вот в чем я нахожу недоумение. Коне¬чно, г.г. Рыжов и Соколов тут не при чем. Это дело было г. Мазурова. Я считаю неправильным подобный способ производства работ. Но не думайте, чтобы это было по Дворцовому мосту, но также и по другим сооружениям... Нам, конечно, остается принять к сведению это объяснение. Тем не менее, заявление ревизионной комиссии основательно, и остает¬ся пожелать, чтобы на постройках при употреблении старого материала были применяемы те правила, которые существуют везде.
П. П. Дурново. Предлагается принять объяснение к сведению, потому что дело не касалось члена Управы Рыжова. Разъяснение следовало потребовать от г. Мазурова, но он умер и потому г. Рыжов дал объяснение и за это его нельзя упре¬кать... Поэтому его разъяснение можно принять только к сведению... Затем на упреки, что никаких актов не составляется, я должен сказать, что, находясь на казенной службе, я ведал одно время удельным ведомством, и там такого рода акты, где были разбираемы старые здания, никогда не составлялись. Во время разборки таких актов нельзя сделать. В министер¬стве государственных имуществ, где служит гласный Реми¬довский, может быть, так делается, но я думаю, что нет ни одного министерства, где бы было такое составление актов. Если бы это находили упущением, то половину России нужно было бы отдать под суд.
Председатель. Угодно принять объяснения члена Управы Н. А. Рыжова к сведению?
Голоса. Правильно! Согласны!
А. Н. Оппенгейм. Из речи гласного Ремидовского выходит не то. Принять к сведению дело одно, а признать правильным – понятое другое. Предлагают, чтобы Дума приняла все к сведению. Но это не значит удовлетвориться объяснением. Я считаю, что объяснение, данное по этому вопросу, вполне удовлетворительно.
Председатель. Кому угодно объяснение члена Управы Н. А. Рыжова признать удовлетворительными, тех прошу встать.
(Встало большинство).
Засим имеется последнее замечание ревизионной комиссии по поводу заявления подрядчика Савельев, а на имя члена Управы Н. А. Рыжова о неправильности будто бы произведенного им расчета. Обстоятельства настоящего дела заключаются в том, что ревизионная комиссия усмотрела заявление Савельева, по¬ступившее на имя члена Управы Н. А. Рыжова, из которого видно, что «согласно словесного моего с вашим...
{читает стр. 2099}.
На такое замечаете Н. А. Рыжов объясняет, что такое замечание «не нашло бы себе места в докладе комиссии...
(читает стр. 2137).
Голоса. Совершенно верно!
А. Н. Оппенгейм. Тут и высказываться нечего. Пускай даст объяснения председатель ревизионной комиссии.
В. Д. Смирнов. Почти все дело целиком в отчете напечатано, и там ни одного контракта, на котором было бы основано дело, не упоминается. Тут ссылка на контракт, претензия Савельева несправедлива, потому, что был контракт, но в делах о контракте упоминания нет... Техническое отделение также не ссылается на контракт. Значит, словесный кон¬тракт был признан за основание всего делопроизводства. Этот факт приведен для иллюстрации словесных договоров, – что их не всегда следует заключать даже с благонадежны¬ми подрядчиками.
А. Н. Никитин. Когда я прочел доклад ревизионной комиссии, то мне представилась такая картина. Работа спешная. Н. А. Рыжов пригласил к себе Савельева и говорит: делайте по ценам годового контракта, а что против контракта будет, мы вас удовлетворим, и подрядчик уходить. После работы подрядчик представляет счет. Сделал он обыкновенные работы, согласно контракту, но пишет, что, ваше высокородие, обещали прибавить. Я обещал, говорит член Управы, и если техническое отделение признает, что работы были сверх контракта, то вы будете удовлетворены. Таким образом, член Управы удовлетворяет подрядчика, который считает члена Управы за такую власть, которая, будто бы, сама властна уве¬личить платеж. Техническое отделение разбирает работы, не находит таких, которые можно было бы считать сверх контракта, и претензия подрядчика отклоняется. Все это ревизионная комиссия иронизирует и в некоторых местах пишет слова курсивом и сопровождает их восклицанием sic. Слово sic значит «так», в вольном переводе: «слушайте, слушайте!». Но что же слушать? Что подрядчику правильно заплатили! Все удовлетворены, и в данном случае заключение ревизионной комиссии является плодом, по меньшей мере, недоразумения, и по данному пункту объяснения члена Управы Н. А. Рыжова, безусловно, удовлетвори¬тельны.
Е. И. Кедрин. Я готов согласиться, что это было все так, как рассказал гласный Никитин, но не следовало бы, чтобы у нас так велись дела, и замечание ревизионной комиссии затрагивает вопрос весьма существенный. Ведь поставлен вопрос так: подрядчик Савельев говорит, обраща¬ясь с официальным заявлением к члену Управы Рыжо¬ву: «Согласно словесному моему с вашим...
(читает стр. 2099)
Поставлен таким образом вопрос ребром: подрядчику обещали заплатить по 2 р. 50 к. за известные работы и ему нужно заплатить. Этот образ действий согласен с достоинством представителей города. Если же, не отвечая прямо на указание на словесное соглашение, член Управы начинает спрашивать третьих лип, правилен ли был расчет подрядчика, то он поступает несогласно с достоинством города, и этот-то способ действий члена Управы ревизионная комиссия и подчеркнула... Какое мы сделаем постановление, я не знаю, но думаю, что достаточно того, что мы об этом поговорили, и настоящий состав Управы примет к сведению, что подобная постановка отношений к подрядчикам города недопустима. Нельзя подрядчикам на словах обещать одно, а когда они ссылаются на данные обещания, то говорить: я спрошу техни¬ческое отделение, а самому умывать руки. Мы тут никакого постановления сделать не можем, но ревизионная комиссия должна была обратить на это внимание.
Председатель. Вопрос очень ясен. С одной стороны были высказаны возражения на замечания ревизионной комиссии, а с другой стороны, ревизионная комиссия отметила пожелание, чтобы словесных договоров не было, чтобы на это было обращено внимание. Мы все это слышали, и в виду этого я предлагаю признать данное объяснение вполне удовлетворительным.
Голоса. Согласны!
Председатель. Возражений нет?
Голоса. Нет!
Председатель. Вопрос решен.
А. Н. Оппенгейм. Я желаю, чтобы не было словесных договоров, но я, как гласный, желаю возбудить вопрос, желателен ли такого рода характер ревизии...
Председатель. Это к 13 пункту не относится. Таким образом, мы окончили полностью рассмотрение отчета ревизионной комиссии за исключением...
И. А. Шульц. Я считаю нерассмотренными замечания по Дворцовому мосту, так как член Управы Рыжов...
Председатель. Вы меня перебили, и я прошу вас сесть. Может быть, вы будете вполне удовлетворены тем, что я скажу. Окончивши рассмотрение отчета ревизионной комиссии за 1897 год, я предлагаю гласным, не угодно ли им будет высказаться, как по вопросам может быть упущенным, не рассмотренным, так равно не угодно ли высказаться вообще по всему отчету.
И. А. Шульц. Я начну с Дворцового моста; так как ревизионная комиссия указала нам, что на перестановку Дворцового моста употреблены суммы, кроме Дворцового ведомства, еще и городские, и что этих сумм было употреблено 5.220 р., при ревизии отчетности которых ревизионная комиссия не нашла сметы, а работы эти были по исправлению верхних плавучих частей Дворцового моста, и вычислено, сколько взять с подрядчика Егорова за старый материал. Рапорт г. Мазурова был препровожден в городскую Управу, которая пишет: «Управа предлагает вам выдать немедленно наряд...
(Читает стр. 2096),
Ревизионная комиссия говорить: «Где давалась эта прилагаемая при сем смета, из дела № 98 не видно.
(Читает ту же стр.).
Вот я бы и хотел знать, есть ли таковая смета, и не было ли это простое упущение ревизионной комиссии при рассмотрении отчета.
Председатель. Здесь есть ссылка на дело № 412, но так как дела у меня нет, то я и не могу дать вам справки.
А. Н. Никитин. Я помню, что всегда практиковался такой порядок, что когда инженер Н. М. Мазуров представлял рапорт о необходимости ремонта, то в тексте самого рапорта представлялась составленная на точном основании правил смета, перечень работ с указанием на размеры их и проч. Так что рапорт представлял собою и полную смету.
Председатель. Ваше замечание относится к пункту 12-му. Вы спрашиваете, куда давалась смета. Член Управы Н. А. Рыжов объясняет: «Замечание комиссии относительно исчезновения...
(Читает стр. 2137).
И. А. Шульц. Если бы это было объяснение на ревизионный отчет от Управы, то я бы с этим заключением согласился, но так как это объяснение дано лицом, распоряжав¬шимся работами, членом Управы г. Рыжовым, то я полагаю, что на основании того постановления, которое было сделано, я мог задать этот вопрос. Так как теперь я не могу получить удовлетворения, то прошу дать справку; есть ли в деле...
А. Н. Никитин. Гл. Шульц говорил, что член Управы Н. А. Рыжов не дает сметы, а между тем последний указывает на страницу в деле.
И. А. Шульц. Я не могу признать, что это есть та смета, о которой говорит ревизионная комиссия. Я могу ошибаться и меня можно поправить, но не подозревать в том или другом. Я не понял, и считаю, что тут есть объяснение по 5.000 р., которые израсходованы на ремонт моста.
Председатель. Когда мы приступали к рассмотрению замечаний по Дворцовому мосту, то собрание решило рассматривать объяснения члена Управы Н. А. Рыжова и, признавая их вескими, мы их и рассматриваем.
К. И. Ремидовский. О той смете, о которой говорит автор объяснений, ревизионная комиссия говорит, что эта смета есть, а на 5.000 р. нет. В той же смете указана и расценка и материал. Между тем, у ревизионной комиссии о расценке есть особая смета, а относительно 5.500 р. она говорит, что сметы нет. Но я не возбуждаю этого вопроса и нахожу, что дальше его обсуждать не следует, раз один говорить есть, другой говорит нет. Я прошу обратить внимание только на то, что к числу работ, произведенных на 180.000 р., относится и настил, балки и проч. Между тем, для этого моста тогда же производился обыкновенный ремонт верхнего строения. На меня эта операция производит такое впечатление, что она производилась нехозяйственно и могла бы производиться гораздо лучше и успешнее, если бы было обращено более внимания. Поэтому на будущее время я рекомендовал бы при постройках такого характера, чтобы эти работы производились как добрым хозяином, чего нельзя усмотреть в этом деле; здесь они произво¬дились чужим человеком. Мое пожелание состоит в том, чтобы на будущее время работы производились как добрым хозяином, а не так, как если бы имущество было чужое, – это пожелание я прошу занести в журнал.
И. А. Шульц. Я остаюсь при том убеждении, что объяснение г. Рыжова в пункте 12-м недостаточно ясно доказывает, что деньги истрачены на настил. Мне думается, что он говорить о настиле из сумм Дворцового ведомства и что он просто не дал ответа по этому пункту.
Чл. Упр. Аничков. Я точно затрудняюсь указать, отчего это произошло, но из практики последнего времени я могу сказать, что настил меняется два раза. Может быть, был капитальный ремонт, но когда мост изъездили, то сделали второй настил.
А. И. Никитин. Я должен сказать, что настилы за счет Дворцового ведомства не переменялись и не могли пере¬менятся, но это мелочь, которая бы нас завела далеко. Но вот на что я обращаю внимание. Ревизионная комиссия не исполнила главной задачи, которая на нее была возложена городскою Думою по расследованию о Дворцовом мосте. Она начала объяснения так: «Ревизионная комиссия готова уже была поставить к своему...
(Читает стр. 2081).
Ревизионной комиссии было поручено выяснить, не входят ли в 36.000 руб. те работы, которые уже были сделаны при перестановке Дворцового моста. Здесь ревизионная комиссия не вполне объективно отнеслась к делу, потому что она на этот вопрос на стр. 2101 говорит такую вещь: «мы стано¬вимся липом к лицу с такою огромною затратою...
(Читает).
Я заявляю, что это неверно, потому что 36.000 р. (я предлагаю ревизионной комиссии переревизовать делопроизводство Управы) представляют самостоятельную работу, не имеющую никакого отношения к работам на кредит Дворцового ведомства в 190.000 р. Ревизионная комиссия, прежде всего, должна быть объективна, чего я в данном случае не вижу. Я отношусь с полным уважением к ее труду, но нужно быть беспристрастным и объективным в ревизии чужих дел. Я утверждаю, что благодаря тому, что ревизионная комиссия не исполнила задачи, порученной ей Думой, она вводит докладом своим, – указывающим, что причиной потопления части Дворцового моста нынешней весной, была неудовлетворительность работ за счет кредитов Дворцового ведомства, – в заблуждение, как Думу, так и публику, и печать; последнюю, разумеется, в этом заблуждении винить нельзя, так как журналисты пишут то, что усматривают в докладе ревизионной комиссии. Я говорю это для того, чтобы знали об этом те, кто близко не знаком с подробностями дела. Правда, у ревизионной комиссии есть выход: своевременно она говорит в некоторых местах, зачем Управа не предусмотрела того-то и того-то, т. е., усиленного ремонта обветшалых частей моста. Предусматривание было, но осуществление его обусловливается известным кредитом, имевшимся в распоряжении Управы. Если вы посмо¬трите историю просьб Управы об ассигнованиях и урезываниях по плашкоутам со стороны финансовой комиссии и Думы, то вы увидите, что урезки были чрезмерные. Соображения, что потопление нынешней весной части Дворцового моста произошло от неудовлетворительного, будто бы, исполнения работ по пере¬становке моста за счет сумм Дворцового ведомства, повторяю я, неверно. Я утверждаю, что если бы было угодно назначить следственную комиссию из техников-гласных, наиболее взыскательных, с экспертами наиболее требовательными, то и тогда работа по Дворцовому мосту на кредит 190.000 р. была бы признана образцовой. Если будут продолжать осуждать эту работу одними голословными замечаниями и иронизированием, то я настаиваю на экспертизе, которая отнюдь не запоздала, ибо вся работа остается на виду. Осмотрите постройку сначала до конца, и вы скажете, что работа на кредит Дворцового ве¬домства была сделана вполне добросовестно, с полным знанием дела,, и стоила многих трудов и работ ее производителям.
К. И. Ремидовский. Я интересуюсь этим делом и спрашивал инженеров. Мне сказали, что плашкоут стоит по¬строить 13.000 р. Всего плашкоутов 10. Следовательно, на все плашкоуты понадобилось бы 130.000 р. Имея 190.000 р., кажется, можно было бы мост устроить образцовый, не должен бы был он провалиться через полтора года. Ревизионная комиссия так и посмотрела. Не образцова работа потому, что не было доброго хозяина. Нельзя было ставить верхние устои на гнилушки, о чем говорит вам акт. Не дай Бог, чтобы мосты так скоро проваливались. Прежде чем строить верхние строения, нужно посмотреть, на чем вы строите. Если согла¬ситься с гласным Никитиным, что у нас дело хорошо велось, то это значить пожелать, чтобы и в будущем мосты проваливались. Тогда сделаемте постановление благодарить г.г. строителей и наблюдателей за прекрасную постройку Дворового моста. Так нельзя смотреть на дело. Когда я читал доклад ревизионной комиссии, то у меня краска в лицо бросалась. За такую постройку нужно не благодарить, а нужно молить Бога, чтобы мы вели наше городское дело как добрые хозяева, чтобы мосты у нас не проваливались через полтора года. Что это возможно, я усматриваю из действий нынешней Управы. Нынешняя Управа истратила на плашкоуты 6.000 р., и наверно они лет 10 не провалятся.
В. Д. Смирнов. Гласный Никитин говорит, что ревизионная комиссия смешала перестановку и ремонт. Перенести мост не то же, что напр. передвинуть экипаж. Он сам смешивает понятая. К мосту такого рода точка зрения не применима. Допустим, что мост исправлен великолепно и не станем об этом спорить, но можно ли допустить мысль, что, имея дело с таким деликатным предметом, как мост, опора для миллионов человек, его можно было переносить хорошенько, не осмотревши его!? А это было сделано. Мост сло¬мался во время ледохода. Нужно было осмотреть его о каждой подпорке, нужно было осведомиться о каждой доске. Говорят: было дано только 36.000 р. Но лучше было прибавить, чем относиться к делу так небрежно.
А. Р. Гешвенд. Известно, что мост перенесен на новое место по желанно Государя Императора. Собственно, на необходимые для сего работы и была составлена смета, причем одноколейную рельсовую дорогу пришлось устроить в два пути; потребная сумма была ассигнована министерством Двора. Было бы странно пользоваться таким обстоятельством и сказать: так как вы хотите перенести мост, то дайте нам деньги на постройку совершенно нового моста.
Голоса. Этого никто не говорит!
А. Р. Гешвенд. Постройка каждого плашкоута стоит до 13.000 р., а их 10; следовательно, на новые плашкоуты потребовалось бы до 130.000 р., сверх всех прочих работ по перестановке моста.
Я должен сказать, что недоразумения происходят оттого, что мы страшно друг к другу недоверчивы. Мы, простые люди, говорим: не дай Бог попасть в руки адвокатов и юристов. Юристы и теоретики же утверждают, что нельзя доверять специалистам: техникам и распорядителям хозяйственных операций. Отсюда и происходят постоянные пререкания. Между тем, те и другие друг без друга обходиться не могут, а потому, не лучше ли побольше взаимного доверия.
П. П. Дурново. Мы должны заниматься делом, и никаких здесь ни сердечных, ни любезных вопросов нет. Здесь раздаются упреки в том, что когда переносили мост, Управа его не пересмотрела и тогда, прибавив к 190.000 р. известную сумму, можно было бы построить все новые плашкоуты. Но Управе это не было поручено. Кроме того, смету утвердило правительство и передало деньги Управе, чтобы она произвела известные работы. Может быть, Управа произвела эти работы слишком дорого, но упрекать ее за то, что она не воспользовалась этим случаем, чтобы произвести новые работы, нет нужды. Управа внесла предположение о ремонте Дворцового и Троицкого мостов, и ее можно винить только в том, что она мало в этом предположении внесла на ремонт. Но смета была рассмотрена Думой, и если кто виноват, что в этом году мало денег употреблено на ремонт Дворцового моста, то виновата сама Дума, которая не нашла нужным при¬бавить денег. Может быть виновата финансовая комиссия. Но нужно сказать, что теперь взгляд на это дело другой. Гл. Ремидовский говорит, что таких вещей больше встречаться не может, потому что Управа хорошо ремонтирует мосты. Я с этим согласен, но не могу это поставить в заслугу Управе, а ставлю в заслугу Думе, которая ассигновала 40.000 р. на мосты. За хороший ремонт нужно благодарить Думу, которая дала деньги. Если бы старой Управе давали такие деньги, какие получает новая, то все плашкоуты были бы сделаны новые. Засим я не знаю, почему зашел спор. Мы говорим о ре¬монте Дворцового моста. Мы его кончили. Говорят, некоторые плашкоуты не были сделаны, но в этом никто не виноват, потому что Управе денег никто не давал. Я не вижу, в чем тут заключается доклад ревизионной комиссии. Поручение ревизионной комиссии говорит о переносе моста, а не о провале. Когда она ревизовала, случился провал, и хотя причины его не выяснены, но очень желательно, чтобы в докладе новой ревизионной комиссии было указано, почему мост провалился, так как те причины, которые до сих пор выставляют, для меня недостаточны. Я надеюсь, что новая ревизионная комиссия напишет об этом особую статью.
В. В. Комаров. Мы ревизуем 1898 год, а провал моста случился в 1899 году. Было назначено нисколько следствий, и дело это вполне разъяснено.
П. П. Дурново. Я прошу ревизионную новую комиссию обра¬тить на это дело внимание, чтобы узнать причины, почему мост провалился.
Председатель. В настоящее время несколько гласных высказались вообще по вопросу о Дворцовом мосте. Тут, оче¬видно, было смешение разных понятий. Одни говорили о ремонтных работах, которые производились за счет города, другие говорили о работах, исполненных на деньги Дворцового ве¬домства. Между тем, ревизионная комиссия говорит о правиль¬ности или неправильности расходования денег, ассигнованных Дворцовым ведомством, и, попутно, коснулась ежегодного ремонта Дворцового моста. На замечания ревизионной комиссии член город¬ской Управы г. Рыжов даль объяснения, большинство которых признано собранием удовлетворительными, а некоторые приняты к сведению. Кроме того, были сделаны отдельные заявления. Так, гл. Шульц высказал сомнение относительно того, что одной какой то сметы не существует. Заявление это, во всяком случае, будет занесено в стенограмму сегодняшнего заседания и гл. Шульц будет удовлетворен тем, что его заявление не пройдет бесследно. Перехожу к предложению гл. Ремидовского; он признает объяснения ревизионной комиссии удовлетворительными, но, вместе с тем, просит обратить внимание городской Управы на то, чтобы она на будущее время производила городские постройки более хозяйственным образом.
К. И. Ремидовский. Я нахожу, что работы по Дворцовому мосту велись с недостаточною осмотрительностью, а потому прошу, чтобы, по крайней мере, на будущее время, городские работы производились так, как это делает добрый, хороший хозяин, производились бы с большим вниманием к интересам города.
Председатель. Если бы состоялось постановление Думы в отрицательном смысле, тогда это можно было бы сделать.
К. И. Ремидовский. Я просил только занести в журнал мое пожелание.
Председатель. Желание ваше будет удовлетворено. Затем гл. Дурново внесено предложение относительно нового поручения ревизионной комиссии, а именно, чтобы она внесла в Думу новый доклад относительно причин провала Дворцового моста. Угодно дать такое поручение?
К. И. Ремидовский. Итак этот мост надоел.
В. В. Комаров. Если Думе угодно поручить это нашей ревизионной комиссии...
Председатель. Нельзя возложить это поручение на вашу комиссию, потому что она ревизует отчет за 1898 год.
П. П. Дурново. Однако, на ревизионную комиссию 1897 г. возложили такое дело, которое она вовсе не ревизовала. Если городской Голова нам заявит, что в первом январском заседании Думы он надеется предложить вопрос о выборах комиссии, то этой комиссии и дать такое поручение.
В. В. Комаров. Дума возложила на нашу комиссию ревизию 1898 г., которая, вместе с тем, прослеживала и все происходящее в текущем году. И вот, когда провалился Дворцовый мост, наша комиссия на другой же день была на месте. Вслед за тем, мы получили повестку от городского Головы, что он вместе с членами Управы производит расследование этого дела, и ревизионная комиссия присутствовала при этом. Следовательно, ревизионная комиссия не могла мешать деятельности исполнительной власти в лице городской Управы.
П. П. Дурново. Тогда надо просить, чтобы Думе быль представлен доклад городской Управы о причинах провала Дворцового моста, чтобы мы могли, наконец, решить, кто же виноват в этом деле.
Председатель. Заканчивая, таким образом, прения по ревизии за 1897 год, я имею честь предложить на ваше разрешение сделанное гл. Дурново предложение – поручить городской Управе к 1 марта 1900 года представить Думе доклад относительно причин провала Дворцового моста, вполне обследованный, чтобы Дума могла вынести свое по этому предмету решение.
Голоса. Согласны.
(Заседание по ревизии отчета городской Управы за 1897 г. закрыто).
Доклад Управы обсуждался уже в заседании 15 ноября 1900 г. после вынесения постановления особого по городским делам присутствия от 24 октября 1900 г., отменившим постановление Думы от 8 декабря. При этом опять возникли прения, как поступить с суммой в 2000 р. Предлагалось, к примеру, «выдать всю сумму полностью не обеспеченной и больной дочери бывшего главного руководителя работ по перестановке Дворцового моста инженера Мазурова». После наведения справок выяснилось, что Мазуровой выплачивается из городских средств пенсия (по 151 р. 66 к. в год) . «Наконец решено, по предложению гласного С. Н. Худекова, возвратить 2.000 рублей Дворцовому ведомству» .
В заседании 6 февраля 1902 г. обсуждали доклад Управы и заключение финансовой комиссии о стоимости постройки вместо деревянных мостов одиннадцати железобетонных.
«На ремонт и постройку мостов в текущем году испрашивалось 99.532 руб. <...> Управа представила „соображения” о стоимости мостов железобетонных <...> 892.000 р. <...>
Последняя цифра нисколько не испугала Думу. Напротив, следует, по мнению гл. С. Н. Худекова, приветствовать появление если не самих железобетонных мостов, то хоть доклада о них. Нельзя, впрочем, сказать, чтобы доклад был идеальным. Управа вместо смет и планов представила голые цифры, неизвестно откуда взятые. <...> Но, во всяком случае, даже по приблизительной цифре можно судить о преимуществе железобетонных мостов перед деревянными: только девять мостов дадут около 50.000 рублей экономии. А всех мостов около пятнадцати. Но цифры Управы едва ли верны, так как за последнее время понизились цены не только на железо, но и на цемент».
«Гласный С. Н. Худеков предложил представить общий план замены деревянных мостов железобетонными с тем, чтобы Дума установила очередь перестройки мостов. У Управы нет технических сил на единовременное составление 40 планов и смет. При установлении очереди не составит труда ежегодно представлять сметы по одному или двум мостам, постройку которых Дума и может разрешить из текущих средств. Предложение принято Думой единогласно .
10 мая 1902 г. (заседание 1 мая 1902 г.) был прочтен доклад о постройке Чернышева моста.
Встал вопрос, следует ли при постройке нового моста сохранить как исторический памятник ныне существующие на мосту каменные башни, и «очевидное большинство голосов высказалось за отсутствие необходимости» их сохранения. Гласные А. Н. Глуховской и Н. А. Архангельский заявили, что остаются при своем особом мнении: сохранение башен необходимо.
С. Н. Худеков присоединился к ним, указав на возможность, по его мнению, при перестройке перенести башни на тротуар». Он «указал Думе на желательность сохранения башен на мосту, как археологического памятника. В Петербурге все памятники старины, к сожалению, безжалостно уничтожаются».
«Собрание решило поручить Управе «пригласить инженера для составления нового проекта Чернышева моста, причем при составлении проекта избранный инженер не должен стесняться существующим типом моста» .
При строительстве нового каменного моста башни были сохранены на прежнем месте.
С постройкой постоянного Троицкого моста менялся статус Петербургской стороны. Стоимость земли стремительно росла, бывшие пустоши застраивались, каменные громады вставали на месте одно-двухэтажных домиков с уютными палисадниками. Тихая окраина превращалась в весьма оживленный район столицы.
Центральная магистраль района, Каменноостровский проспект, сильнее всего привлекал внимание. С наступлением весны нескончаемым потоком устремлялись по нему горожане к популярному месту отдыха, Островам, что создавало серьезные транспортные проблемы.
Вопрос урегулирования ширины Каменноостровского проспекта, «уширения», как тогда говорили, впервые встал перед Думой в заседании 17 июня 1898 г. Тогда в общих чертах был утвержден проект уширения по пяти сажень с каждой стороны. Министр внутренних дел признал его неразработанным и неисполнимым с финансовой точки зрения и взамен предложил ограничиться перенесением конно-железной дороги на соседние улицы. Кроме этого, в связи с усиленным строительством, было обращено внимание на санитарную сторону вопроса, для чего предлагалось изменить норму высоты зданий на проспекте.
Вопрос активно обсуждался в заседании 15 сентября 1899 г. Многие опасались того, что из-за вздорожания земли проект уширения «может лечь непосильным бременем на городской бюджет» К единому мнению так и не пришли. «Гласный С. Н. Худеков предложил отложить дело до представления более полного и обстоятельного доклада с подробной разработкой финансовой стороны этого дела, остающейся до настоящего времени совершенно невыясненной и без всяких, хотя даже и приблизительных, цифровых данных» .
В следующий день того же заседания, 20 сентября 1899 г., была избрана комиссия из семи человек, в которую вошел и С. Н. Худеков; ставший ее председателем. Комиссии надлежало «наблюсти за тем, чтобы окончательно детально разработанный доклад комиссии со всеми необходимыми исчислениями был представлен на обсуждение городской Думы не позже 1 декабря 1899 г.» .
Доклад был готов 13 ноября 1899 г.
Комиссии предстояло решить, «возможно, ли перенести пути конно-железной дороги с проспекта на соседние улицы, и с какими расходами это будет сопряжено», а если нет, то « возможно ли уширить проспект, рассматривая этот вопрос преимущественно с финансовой точки зрения».
Стеснение движения по проспекту происходило от следующих обстоятельств.
«Проезжая часть проспекта (для движения экипажей, велосипедов и т. п.) имеет в настоящее время около 4 саженей ширины. Пространство это действительно недостаточно для свободного движения экипажей по проспекту; это <...> послужило даже поводом к сокращению грузового движения, которое направ¬ляется с значительным обходом по боковыми улицам. Зимою ширина улицы в четыре сажени, вследствие возвышения снега по сторонам (иногда до 1½ арш. над поверхностью), суживается до 2½ саж. При таких условиях движение пред¬ставляется весьма затруднительным, и частые опрокидывания эки¬пажей зимою делаются обыденным явлением. Независимо от этого, когда весною происходит ремонт пути, то <...> движение по нему вынужденно прекращается. Далее, при прохождении вагонов конно-железной дороги через каждые пять минуть, остановка экипажей у подъездов домов весьма затруднена. Кроме того, живущие в домах на проспекте ощущают неудобство в том отношении, что при¬нуждены жить с завешанными окнами во вторых этажах во избежание заглядывания с вагонов, проходящих от домов на расстоянии около сажени. Наконец, очистка и ремонт сточных подземных труб, находящихся у самого рельсового пути, а местами даже под путями, также встречают немалые затруднения».
После тщательного изучения, комиссия отклонила предложение перенести линии конки на параллельные улицы. Их ширина не позволяла этого сделать без отчуждения собственности.
Занялись вопросом урегулирования проспекта, в связи с чем «комиссия озаботилась приблизительным исчислением размера тех затрат, какие могут пасть на городскую казну <...> Для исполнения этой задачи, весь проспект, на пространстве 1007 саж., т. е. от № 1 (Кронверкский просп.) до № 59 (Каменноостровский мост), со всеми недвижимыми имуществами и незастроенными местами был лично осмотрен и даже отчасти измерен и расценен гг. членами комиссии. Вычисления производились каждым из гг. членов отдельно, и затем, полученные цифры были согласованы при общем их рассмотрении. При этом при¬нимались во внимание: а) различная стоимость земли в разных участках проспекта; б) количество построек, подлежащих сносу или частичной сломке, и в) возможность оставления некоторых крупных построек на месте, хотя бы они выступали незначи¬тельно от линии урегулирования. Очевидно, что полученные цифровые данные не могут считаться незыблемыми, но в настоящий момент, при современной стоимости как земель, так и домов сделанная расценка весьма близка к истине и, ко¬нечно, при ежегодном колебании цен на городские имущества, расценка эта впоследствии может подвергнуться значительным изменениям, точное установление которых представляется невозможным.
Из сделанного комиссией подсчета оказалось, что для немедленного урегулирования проспекта на пять саженей с каждой его стороны потребуется до шести миллионов рублей».
Вариант десяти саженей комиссия единогласно отклонила. После тщательного анализа выбрали другой: прирезать 3 саж. с правой стороны проспекта, где были незастроенные участки. Мнения разделились по тактическому вопросу. Члены комиссии С. В. Жданов, и Ф. Б. Нагель считали, что урегулирование нужно проводить немедленно, земля дорожает. А. Н. Никитин, А. Н. Оппенгейм, В. Ф. Пруссак и С. Н. Худеков находили, что можно это делать постепенно, проведя черту будущего отчуждения и ожидая, пока владельцы стоящих на ней домов сами приступят к их сломке или же пустопорожние земли начнут застраиваться. Член комиссии И. А. Шульц не поддерживал ни ту, ни другую точку зрения, полагая, что всё можно оставить как есть.
Комиссия рассмотрела вопросы санитарного свойства. Было замечено, что если они «выдвигаются за последнее время во всем мире; то на них тем более следует обратить внимание у нас, благодаря неблагоприятным климатическим и почвенным условиям Петербурга, который построен на месте крайне сыром, чем особенно страдает Петербургская сторона, где уровень подпочвенных вод много выше других частей города». Комиссия находила, что «при недостатке солнечного света и теплоты здания следовало бы строить с таким расчетом их высоты, чтобы они не препятствовали падению солнечных лучей на поверхность улиц и не лишали бы живительного света проживающих в противоположных домах». Такие мероприятия, «как урегулирование или проложение улиц, случаются нечасто, и ошибки, допущенные в начале, с трудом и с большими затратами исправляются впоследствии. Недопущение же неблагоприятных факторов, влияющих на здо¬ровье обывателей, зависит исключительно от предусмотритель¬ности городского общественного управления и от широты его взглядов, без которой немыслимо осуществление мероприятий, составляющих интерес не только настоящего, но и будущих поколений.
Нужда в упорядочении улиц в указанном выше направлении относится, конечно, ко многим улицам столицы, но удовлетворение ее становится особенно настоятельным для тех из них, где сосредоточивается наибольшее движение как экипажное, так, в особенности, пешее. Каменноостровский проспект является именно такою артериею для Петербургской стороны, которая в скором времени превратится в одну из люднейших улиц всего Петербурга. Поэтому, вполне соглашаясь с предложением г. министра внутренних дел, комиссия признала необходимыми, помимо уширения, установить на проспекте норму высоты зданий, но не в виде определенной вышины в 7 саж., а в виде правила, по которому высота зданий не должна превышать величины расстояния от его лицевого фасада до середины проспекта, считая высоту от поверхности тротуара до начала крыши, причем мансарды во внимание приниматься не должны».
Значимым представляется и то, что «комиссия обратила еще внимание на одно обстоятельство, которое почти не было затронуто в Думе, но по поводу которого слы¬шатся часто справедливая нарекания на общественное управление столицы, а именно, вопрос „о наружной красоте” города. Петербург в этом отношении сильно отстал от столиц других государств, а, между тем, потребность в его наружном украшении должна считаться также одною из не последних задач городского благоустройства, которую оставлять без внимания не следует. Несомненно, что необходимость выполнения этой задачи не всеми одинаково сознается, но несомненно также и то, что соблюдение эстетических требований по отношению к красоте родного города всегда вызывает в массе чувство самого высокого удовлетворения. Всякое общественное управление должно поощрять развитие всего, что способствует украшению города; к столице же требования этого рода должны быть предъявляемы еще строже, чем к другим городам Можно без преувеличения сказать, что одною из наиболее красиво обстроенных улиц, по своему положению, предназначено быть Каменноостровскому проспекту. Его роль – соединителя центра города с одною из живописнейших его частей, островами – вызвала уже преждевре¬менное развитие проспекта, помимо содействия городского управления; потому нет никакого сомнения, что с открытием Троицкого моста в недалеком будущем значение его в этом отношении еще более увеличится. Вследствие этого комиссия полагает, что было бы желательно и своевременно придать этому проспекту возможно более красивый вид с широкими тротуа¬рами, электрическим трамваем посередине, несколькими пло¬щадями и двумя проездами, для движения экипажей. Таким образом, создадутся удобства, столь необходимые для этой улицы, находящейся в настоящее время далеко не в приглядном виде» .
Доклад обсуждался в заседании 26 января 1900 г., и все предложения комиссии были приняты Думой. Впоследствии величина уширения была пересмотрена и предлагались иные варианты.
Заседание 8 декабря 1899 г. «Прочитано заявление гласного С. Н. Худекова, от 4 декабря 1899 г., следующего содержания.
„Во всех крупных центрах Европы давно сознана необходимость в постановке общественных часов и термометров на разных видных и наиболее людных местах города. Верные показатели времени и температуры давно устроены в Париже, Вене, Лондоне за счет общественных управлений. В Петербурге же, хотя и имеются "городские часы", но число их крайне недостаточно, и потому увеличение их числа вызовет несомненную благодарность населения.
Полагая, что установка в разных местах столицы часов и термометров не будет сопряжена с особенно крупными затратами, я имею честь покорнейше просить ваше превосходительство внести настоящее предложение в Думу, с тем, чтобы на первый год можно было ограничиться постановкой десяти часов и термометров на перекрестках, площадях, около рынков, по соображению Управы, которой, конечно, и поручить составлением по этому предмету доклада, если только Думе благоугодно будет признать настоящее мое предложение заслуживающим уважения”» .
Заявление было передано на заключение в Управу. Доклад Управы был подготовлен 21 марта 1902 г. В нем указывается, что «в настоящее время часы на улицах столицы расположены в 51 пункте». Перечислены эти пункты. «Что же касается термометров, то их по улицам и площадям столицы почти вовсе не имеется». Управа «признает <...> уместным высказаться в пользу осуществления предложения гласного С. Н. Худекова об установке в различных частях столицы часов и термометров», как доставляющего новые удобства населению, не считает, впрочем, это дело первоочередным. И поскольку городские часы уже установлены в центральных районах: Адмиралтейской, Литейной, Московской и Спасской частях, то в них «можно пока обойтись и без увеличения числа таких часов». И потому Управой «намечен ряд пунктов в тех частях города, где часов меньше всего или нет вовсе», и, «как это предлагалось и гласным С. Н. Худековым», в 10-ти определенных пунктах .
Доклад был внесен в повестку дня заседания 2 октября 1902 г.
Собрание постановило: открыть кредит «на приобретение термометров и башенных часов по типу иностранных», устроив «состязание на поставку часов между известными русскими фирмами». О результатах состязаний, равно как об избранных Управой местах для установки, довести до сведения гласных. Поручить Управе: ежегодно докладывать «об установке известного числа новых часов и термометров на людных улицах и площадях столицы, и обсудить вопрос о возможности установки часов и термометров на городских фонарных столбах» .
18 апреля 1903 г., под рубрикой «Под Думской каланчей» «Петербургская газета» сообщила»: «Более двух лет прошло, как гласным С. Н. Худековым сделано предложение о постановке часов и термометров в городских зданиях. Управа только теперь приступила к осуществлению этого предложения, принятого Думой. Часы ставятся в 10 пунктах» . А 29 сентября 1903 г. в той же рубрике было омечено, что поставленный С. Н. Худековым вопрос «„разрабатывался” столько времени, что вместо обыкновенных простых часов городское управление имеет теперь возможность поставить на городских зданиях электрические часы, составляющие последнее слово электротехники <...> Они стоят от 30 до 40 руб. При них имеются сухие элементы, позволяющие часам „ходить” без всякого завода и ухода за ними в течение трех лет» .
admin
Утверждено
О проекте
