Подготовительные к выставке работы на местах начались вскоре после чрезвычайного губернского земского собрания 9 сентября 1912 года.

Для выполнения их губернской управой были командированы: М. С. Орлова, заведующая школой по вышивке имени Казначеевой в Михайловском уезде, А. П. Поповская, участвовавшая, по поручению губернской управы, в организации кустарного отдела на 2-й Касимовской выставке, и А. Е. Орфенов, летом 1911 года производивший, по поручению управы, исследование кустарного сельскохозяйственного машиностроения в Ряжском и Сапожковском уездах.

Несколько позднее к участью в названных работах были привлечены П. В. Вигилев и И. П. Архипов (Раненбургское земство) и уже пред самым окончанием подготовительных работ — Н. А. Ключарев (несколько волостей Егорьевского уезда).

Отчеты поименованных лиц и послужили материалом для настоящего очерка. В программу работ входило следующее.

Дать кустарям общее понятие о направлении, принятом губернским земством в области содействия кустарным промыслам; выяснить им значение устраиваемой выставки, ознакомить с положением, условиями участия на ней и возможными результатами этого участия.

Предложить от имени губернской управы помощь (в заранее установленной форме и пределах) желающим участвовать на выставке в качестве экспонентов.

Принять заявления от кустарей, а в случае надобности и самые экспонаты.

Закупить, согласно инструкции, выработанной статистическим отделением, образцы сырых материалов, орудий производства и готовых изделий по всем более или менее распространенным промыслам губернии.

Наметить из числа кустарей, изъявивших желание лично посетить выставку, людей способных извлечь пользу из экскурсии не только для себя, но и вообще для промыслового населения своего района.

Попутно с этим поручалось производить экономическое описание наиболее важных для населения Рязанской губернии кустарных промыслов.

Намеченная земством программа выполнялась, в основных чертах, по такой схеме.

На основании сведений, имевшихся в статистическом отделении, по каждому уезду составлялись списки селений с более или менее развитыми кустарными промыслами, и намечались, приблизительно, образцы тех изделий, которые было желательно представить на всероссийскую кустарную выставку.

Применительно к этим спискам составлялись и маршруты разъездного персонала.

В первую очередь ставилось посещение пунктов с крупными, и по количеству занятых в производстве лиц, и по экономическому значению для населения, кустарными промыслами, затем — с менее значительными, но все жё распространенными; пункты же с мелкими и слаборазвитыми промыслами рекомендовалось посещать только в тех случаях, когда это можно было сделать попутно.

Кроме того, считаясь с предшествующим опытом командированных лиц, губернская управа для некоторых из них в отдельности поставила и более специальные задачи.

Так, М. С. Орловой было поручено обратить особое внимание на промыслы кружевной и вышивки, А. П. Поповской — на домашние рукоделия и образцы старинных нарядов, А. Е. Орфенову — на сельскохозяйственное машиностроение.

В каждом из посещенных пунктов устраивались с кустарями беседы, на которых подробно освещались все вопросы намеченной программы. Здесь же, в большинстве случаев, принимались от кустарей заявления о желании участвовать на выставке и самые экспонаты, покупались и заказывались образцы и модели кустарных изделий. Принятые от кустарей экспонаты вместе с купленными за земский счет образцами пересылались или доставлялись лично разъездным персоналом в Рязань, в помещение, нанятое управой для подготовки к выставке, где и приводились в известный порядок.

Общие условия, в рамки которых заключены были подготовительные работы к выставке, нельзя назвать особенно благоприятными. К числу таких условий прежде всего следует отнести краткость организационного периода, который весь укладывается между 9-мъ сентября — моментом принятия решения Рязанского земства участвовать на выставке, и 20-мъ февраля — последним сроком, назначенным организационным комитетом для представления экспонатов в Петербург.

При большом и разнообразном составе кустарных промыслов губернии, огромном числе промысловых пунктов, намеченных для посещения, сравнительно широкой программе работы и при ограниченном числе разъездного персонала эта краткость организационного периода являлась в общем весьма неблагоприятным обстоятельством при работах на местах, так как требовалось значительное время, чтобы население усвоило себе значение выставки и смысл своего участия на ней. Часто, по-видимому, без всякой причины, приславшие заявления кустари отказывались изготовить свои изделия или вновь запрашивали об условиях участия, меняли сделанную ими же оценку своих экспонатов, обращались с запросами непосредственно в губернскую управу, даже лично приезжали в Рязань, чтобы "как следует" все расспросить про выставку.

Все это вносило в работу уполномоченных элемент неуверенности, усложняло и тормозило ее, вызывало излишнюю переписку и т. д.

Кроме того, и для самих кустарей краткость срока, в который они должны были изготовить свои изделия, являлась зачастую одним из условий, служивших причиной для отказа их от участия на выставке в качестве экспонентов. Это, прежде всего, справедливо для тех случаев, когда уполномоченные в первый раз посещали какой-либо пункт уже в самом конце подготовительного периода (январе-феврале), что и имело место в действительности по отношению к селениям Рязанского, Зарайского и Егорьевского уездов.

Но даже и в тех пунктах, которые были захвачены уполномоченными при самом начале работ, та же краткость срока нередко служила причиной отказа кустарей от участия на выставке, в особенности по таким промыслам, как сельскохозяйственное машиностроение, экипажный и некоторые друг., где на заготовку материала кустарями тратится времени едва ли не больше, чем на самое изготовление изделий.

Указанной причиной в значительной степени объясняется и тот факт, что кустари давали для выставки не то, что могли они сделать, приложив все старания и уменье, а то, что обычно изготовляли для продажи на местных базарах. И нужно сказать, что кустари весьма неохотно, уступая только настойчивым просьбам уполномоченных, соглашались посылать на выставку образцы своей будничной работы. "По себе судим: в церковь, аль в люди выйдешь, все получше что-нибудь наденешь... А там, небось, вся Россия соберется, глядеть будут", совестясь, говорили некоторые из них.

А в конце подготовительного периода, в силу необходимости приходилось закупать изделия кустарей, разыскивая последних на базарах, почти не считаясь с качеством изделий и только стараясь выполнить главную задачу — иметь образцы изделий по всем промыслам данного района.

К таким же неблагоприятным условиям следует отнести и зимнее время с его короткими рабочими днями и большой зависимостью разъездной работы от состоянии погоды.

Были, однако, и другие факторы, влиявшие так или иначе на успешность подготовительных работ.

Самым крупным из них, по значению, является отношение населения к участью на выставке и к новому течению в земской деятельности, направленному на коренное улучшение условий кустарного труда. Поэтому небезынтересно будет посмотреть, из каких элементов слагалось это отношение, в какие формы выливалось оно и как отражалось на ходе подготовительных работ.

Первые попытки уполномоченных привлечь кустарей к участью на выставке оканчиваются неудачей, наталкиваясь на недоверчивое, а в некоторых — правда, редких — случаях, даже и на открыто враждебное отношение.

О недоверии кустарей говорят решительно все разъездные агенты. "Наше деревенское население, пишет в своем отчете А. П. Поповская, так недоверчиво относится ко всяким новшествам, что убедить его в пользе выставки было очень трудно, тем более для нового приезжего человека". — "Всюду одно недоверие, сообщает П. В. Вигилев из Раненбургского уезда, правда, зачастую скрытое, но чувствуемое, как бы осязаемое. Много нужно терпения и сноровки, чтобы пробить хоть маленькую брешь в этом недоверии кустарей".

А М. С. Орлова в своем отчете но Михайловскому уезду приводит факты, свидетельствующие не о простом недоверии, а уже о ясно выраженном враждебном отношении кустарей. "К моему исследованию крестьянки большею частью, отнеслись враждебно. В с. Ижеславле одна крестьянка, убедившись, что я не скупаю кружева, а только приобретаю образцы, сказала мне: "если не покупаешь, так чего же зря ходишь". В другом месте, когда я подходила к группе кружевниц, они старательно закрывали свои подушки и говорили: "проваливай, проваливай".

Приведенные примеры с достаточной определенностью говорят о недоверии, как основной черте настроения крестьянской массы при начале подготовительных работ. Психологие этого настроения вполне объясняется малограмотностью, общей неразвитостью населения и полной неосведомленностью кустарей об устройстве выставки. Последнее, к сожалению, имело место, несмотря на то, что губернская управа разослала в огромном количестве плакаты и обращения к населению во все волостные правления и особые обращения в кредитные и ссудо-сберегательные товарищества. Большинство этих учреждений, получив плакаты, или не вывешивали их, или вывешивали не на видном месте и никаких разъяснений кустарям о выставке не делали, вследствие чего беседы уполномоченных с кустарями о выставке нередко начинались при полном взаимном непонимании. Кроме того, в Рязанской губернии сохранилось немало таких углов, где многие из кустарей не только никогда не участвовали на выставках, но и самое слово "выставка" слышали едва ли не в первый раз, причем за этим словом не скрывалось для них никакого определенного содержания. В этих местах (Мещера, Курша ит. п.) уполномоченным приходилось давать массу элементарных сведений. Не понимали кустари ни цели устраиваемой выставки, ни своей выгоды от участия на ней. Не верили, что земство старается для них, а не "из своего интересу". Смеялись, когда слышали что за лапти, бочонок, дугу или валенки может быть дана награда. Боялись посылать на выставку изделия: "пропадет, ну-ка, ищи тогда. Ты побыл да уехал, а мы что с твоей грамоткой делать будем?" говорили некоторые из них в ответ на то, что вещи пропасть не могут, на каждую вещь выдается квитанция от губернской управы. Налога боялись и потому не только экспонировать, но и за деньги продать свои изделия отказывались: "Налог, беспременно налог будет. Знамо дело: инспехтур... Он завсегда перед налогом... Проедет, а ты опосля плати", заявляли скептически настроенные шапочники и портные в одном из селений Рязанского уезда.

Вот что пишет по этому поводу П. В. Вигилев: "Я никак не мог купить у мастера овчины черной дубки, а веревочники из Кривополянья так и не взялись навить образцов своей бечевы. Вот как велика боязнь обложения!"

Однако, нельзя не видеть, что приведенные факты, свидетельствующие о недоверии, со всеми его оттенками, основываются на малограмотности, общей некультурности и полной неосведомленности кустарей как о выставке, так и об отношении к участью на ней Рязанского земства и нисколько не говорят о сознательности и принципиальном нежелании их идти на встречу земству в его начинании.

Необходимо здесь же указать, что все эти факты имели место, по большей части, в глухих углах губернии. В селениях же, являющихся крупными торговыми центрами, или расположенных близ станций жел. дорог, где среди населения много грамотных, где о выставках не только знали раньше, но и принимали в них участие (Канино, Тума и др.) и даже сами устраивали выставки (Ижевское, Путятино и друг.), условия работы уполномоченных были значительно лучше. Здесь не приходилось тратить времени на выяснение элементарных понятий, а все внимание направлялось непосредственно на решение вопросов технического характера.

Такое же сознательное и полное доверия отношение к выставке наблюдалось и среди кустарей машиностроителей (в Сапожковском и Ряжском у.у.) где в 1911 г. производилось исследование этого промысла.

Если же все-таки и в этих селениях уполномоченным приходилось считаться с отказами кустарей от участия на выставке, то недоверие здесь не играло никакой роли. "Рады бы радостью", говорили канинские кустари, "послать на выставку молотилку, да где теперь денег возьмешь на материалы? Хозяин (скупщик-заводчик) для выставки в доле материалу не даст, а на свои то мы давно уже перестали работать. Обманешь —прижмет все равно после... И время коротко: на выставку и на хозяина сработать не поспеешь, а он ждать не станет". Зато более самостоятельные кустари, покупающие материалы за наличный расчет, весьма сочувственно отнеслись к предложению земства и не скрывали своей радости по поводу того, что оно доставило им возможность представить свои изделия на всероссийскую выставку, о чем они, при своих скромных средствах, только мечтали.

Рассмотренный случай характерен в том отношении, что обнаруживает позицию скупщиков в вопросе о самостоятельном выступлении кустарей на выставке и содействии им земства. Позиция эта — безусловно, отрицательная.

Скупщики препятствуют распространению точных сведений о выставке и всеми мерами, включительно до угроз лишения работы, стараются отклонить кустарей от участия на ней, неправильно освещают деятельность земства, организовавшего помощь кустарям, внушая последним мысли о возможном увеличении налогов, или запугивая кустарей тем, что впоследствии им придется расплачиваться за ту помощь, которую теперь окажет им земство.

Особенно сильно сказалось влияние скупщиков в промыслах: рогожном, сетевязальном, кружевном и вышивки, ткацком, сапожном, портняжном и нек. друг. За редкими исключениями, почти все образцы готовых изделий по названным промыслам приобретались через скупщиков.

Таковы, в общем, неблагоприятные условия, тормозившие производство подготовительных работ на местах.

И надо сказать, что работа в таких условиях не дала бы тех результатов, какие оказались впоследствии, если бы не было оказано содействие со стороны уездных земских управ, товариществ и агрономического персонала.

Как учреждения и лица, близкие к населению, они своим участием весьма много способствовали укреплению доверия у населения к предпринятому губ. управой новому делу, давали кустарям все необходимые разъяснения о выставке, принимали от них заявления, а некоторые из них брали на себя и пересылку экспонатов в губ. управу.

Так, Касимовская управа предложила помещение для экспонатов и посредничество по пересылке их в губ. управу; агрономический персонал этого же уезда в лице И. М. Вержбицкого и К. К. Поржезинского значительно содействовал распространению сведений о выставке и привлечению экспонентов.

Сапожковская управа пришла на помощь своим посредничеством, чтобы побороть то недоверие, которое являлось у кустарей за целость их экспонатов на выставке.

Раненбургская управа пригласила для продолжения начатой уполномоченными губ. земства работы по подготовке населения к выставке и закупке образцов кустарных изделий местных опытных лиц — П. В. Вигилева и И П. Архипова, которые вполне успешно выполнили под руководством статистического отделения все подготовительные работы.

Еще более близкое участие и дружное содействие в работах к выставке оказано было некоторыми кредитными товариществами. Эти организации, нередко насчитывающие среди своих членов не один десяток кустарей, отнеслись к земскому начинанию как к своему собственному делу, и, приняв участие в подготовительных работах, они умело и весьма энергично вели их до самого конца.

Так, Алексеевское кред. т-во, Касимовского уезда, во главе со своим председателем, В. Ф. Прошкиным, всесторонне осветило кустарный промысел тканья сарпинки, весьма распространенный в названной волости, и представило на выставку образцы всех сортов выделываемой сарпинки и сырых материалов, а также и образцы крашения ниток.

Председатель Тумского кредитн. т-ва (И. М. Заболотнов) также оказывал содействие в привлечении кустарей и в пересылке экспонатов на выставку.

Немалую услугу оказали в этом деле члены Столпянского кредитн. т-ва, Пронского уезда, и, главным образом, П. П. Арефьев, который, пользуясь доверием крестьян, внушил им правильное отношение к выставке.

Спас-Клепиковское кред. т-во (Рязанский уезд) также шло навстречу губ. управе и привлекло к участью на выставке многих кустарей и от себя представило образцы изделий по некоторым промыслам (сундуки, сапоги, бондарные изделия и проч.).

В Ряжском уезде наиболее ярко проявили свое сочувствие кред. т-ва: Б.-Алешинское (А. А. Виноградов), Мостьинское (I. И. Ковалев) и Ольховское (Ф. Д. Максимов). Последнее даже выдало ссуды беднейшим кустарям на приготовление изделий для выставки.

В Сапожковском уезде можно указать на Канинское (Г. Д. Голиков) и Можаровское (С. Ц. Цыбизов).

В Спасском уезде самое близкое участие в организации выставки проявило Ижевское с.-х. общество (В. Д. Бакулин), которое выполнило не только посредническую роль между земством и кустарями, но и само выступило на выставке в качестве экспонента.

Однако, весь этот фактический материал не дает полного представления о той роли, какую пришлось сыграть кредитным т-вам в процессе подготовительных к выставке работ.

Главная заслуга их в том, что они своим авторитетным влиянием помогли установить доверчивые отношения между населением и уполномоченными земства и оказали огромную нравственную, а в некоторых случаях, — материальную поддержку кустарям в их первом самостоятельном выступлении.

Яркой иллюстрацией того, каким иногда авторитетом пользуются наши кредитные т-ва или их руководители у населения, может служить следующий факт.

В одном из селений Спас-Клепиковской волости, в которой очень развиты кустарные промыслы, случилось так, что после долгой и утомительной беседы с кустарями по вопросам программы уполномоченный заметил, что у них все еще есть какое то сомнение, нерешительность, что даже самые сознательные из них, отдавая свои изделия под расписку губ. земства, имели такой вид, будто они совершили рискованное дело. Оставлять население в таком настроении: "пропадет—пусть пропадет", "была—не была" — очень не хотелось, а изменить это настроение на более устойчивое, как будто, было и нечем. Но стоило только на прощанье упомянуть, что если кто еще пожелает участвовать в выставке, тот может представить свое изделие чрез Спас-Клепиковское кред. т-во или его представителя — Е. М. Хитрова, как психология собравшихся резко изменилась. — "Как? Через наш банк можно? Через Евгения Михайловича? Да ты его разве знаешь? Давно бы сказал... Мы бы те"...

И при дальнейшей работе в этом районе дело шло быстрее, и результаты оказывались лучше всякий раз, когда беседы начинались с "нашего банка" и "нашего" Евгения Михайловича.

Таким образом, благодаря лишь работе уполномоченных на местах, содействию уездных земских управ, местного агрономического персонала и, главным образом, кредитных товариществ, губернскому земству удалось более или менее удовлетворительно выполнить поставленные задачи. Можно без преувеличения сказать, что в результате работ к выставке произошел весьма заметный перелом в отношениях кустарей к земству: недоверие уходит все дальше и дальше, а взамен его растет и крепнет уверенность в дальнейшей помощи со стороны земства в деле развития кустарных промыслов.

В заключение остается пожелать, чтобы Рязанское земство, поставившее проведение в жизнь практических мероприятий по улучшению кустарной промышленности своей неотложной очередной задачей, привлекало к выполнению этой задачи местные кооперативные организации, так как в этом сотрудничестве центрального органа с местными общественными организациями — залог жизненности земских мероприятий в кустарном деле.

А. Орфенов

«Вестник Рязанского губернского земства» №10, 1913г.