Дневник принцессы эльфов

Дневники пишут по-разному…

Если читать из дневника каждый вечер по сказке,
то получится долгая неделя.

Если читать и представлять,
то получится быстрый месяц.

Если читать и откладывать в стол,
то мимолетный год.

Если читать и верить,
то получится жизнь.

Колыбельная

Ровно двести лет назад старый бревенчатый дом стоял на берегу такого же старого заросшего пруда. Его было хорошо видно через забор, смастеренный из половинчатых бревнышек. При входе висело подвешенное цепями колесо от телеги. От малейшего ветерка оно раскачивалось, и раздавался размеренный приятный скрип. У дома расположилась небольшая скамеечка. С трудом открывались массивные сосновые двери на клиньях, за которыми прятались сени. Здесь к стене было прикреплено зеркало в рамке с вручную вырезанными завитками, и стоял круглый столик, накрытый шерстяной скатертью. Из сеней лестница с перилами из веток вела на второй этаж дома. Ее ступени были покрыты тканым половиком. А рядом с ней двери, такие же тяжелые, но сколоченные более тонко. За этими дверями находилась светлая комната. Большое окно занавешено льняной шторкой. В комнате было приятно жарко от белой печи. У стены из крупных потрескавшихся бревен раскачивалась люлька. Видно, она сделана недавно, так как дерево было светло-бежевым с кофейными прожилками.
В ней лежала маленькая девочка. Щечки ее раскраснелись от тепла. В доме стояла умиротворенная тишина. Все спали, кроме малышки. Она шевелила ручками и улыбалась.
А в это время в каменном ущелье, находящемся недалеко от дома, шел совет старейшин эльфов. В пору затянувшейся войны с подземными жителями, королева эльфов перешла на их сторону.
– Что нам делать? Мы должны сохранить свой народ, – говорил бородатый маленький старичок.
– Я вижу, что в скором будущем наш лес вырубят! – проговорил другой, с закрытыми глазами. – Всю землю закроют серым камнем. Нам негде будет жить.
– Мы исчезнем! – испуганно прокричал третий, с маленькой бородкой. Было видно, что он самый молодой из всех за круглым каменным столом.
– Пока хоть один человек верит в то, что мы существуем, пока есть хоть одно живое дерево, мы не исчезнем! – послышалось из-за стола. Старик был так мал, что его практически не было видно.
– Чтобы сохранить наш народ, нам надо выбрать новую королеву, но не из эльфов, – сиплым голосом послышалось от самого худого и по видимости высокого старика.
В ущелье зашел мальчик-эльф с черными волосами. Он принес старикам ужин.
– Я знаю, где нам взять королеву, – сказал он, выставляя из корзины тарелки с кушаньями.
Старики с возмущением посмотрели на юнца, посмевшего вмешаться в совет старейшин, но самый худой из них махнул рукой на сидевших за столом.
– Говори мальчик! – приказал он.
– Совсем недалеко, в доме лесника родилась девочка. Неделю назад я услышал плач и от любопытства заглянул к ним. Хозяйка дома назвала ее Липой, в честь любимого дерева.
– Об этом стоит подумать! – прищурившись, сказал тот же старик…
Следующей ночью тот самый мальчик-эльф прокрался в дом лесника. Он с трудом открыл тяжелые двери, но все же попал в комнату, где спала маленькая Липа. Подойдя к люльке, случайно наклонился на нее. Люлька закачалась, и ребенок проснулся. Липа хотела расплакаться, как вдруг услышала от маленького человечка песенку. Он пел колыбельную, которую знали только эльфы. Липа тут же успокоилась и уснула. А эльф, переложив ее в плетеную корзинку, ушел в лес…
Женщина долго переживала, на утро, не обнаружив дитя в люльке…
– У этой девочки было много жизней, и в каждой из них ее очень сильно ранили, – пробормотал худощавый старик, увидев на ручке ребенка родинку.
То, что предвидел второй старик, все-таки сбылось. Лес вырубили, а на его месте вырос большой город, с каменными домами и залитыми асфальтом улицами. Несмотря ни на что у эльфов была королева.

Липу эльфы поили специальным отваром, от которого десять лет пролетало за один год. Прятать ее стало невозможным, и они решили отправить Липу к обыкновенным людям, стерев из ее памяти все, что связывало с ними, но постоянно держать под наблюдением и охранять свою королеву. Они так и сделали, дав ей все знания, необходимые человеку города…

После дождичка в четверг

В четверг, как впрочем, и в понедельник, и вторник, и среду лил дождь. Капли стучали по карнизу, наигрывая какую-то детскую песенку. Липа проснулась рано, но ей так не хотелось вставать. Кровать была теплая и мягкая, как облако. Она не знала, какие на самом деле облака и верила, что в них можно было уткнуться лицом и дышать их теплым нагретым ночью воздухом. Она еще немного полежала с закрытыми глазами. Будильник на сотовом телефоне неожиданно раскричался ритмичной мелодией.
– Пора, – сказала Липа и встала, как всегда, с левой ноги. Она поставила греть воду в чайнике. Горячую отключили вот уже как месяц.
Заглянув в пустой холодильник, и ничего не обнаружив, решила, что зайдет на рынок и купит на завтрак булочку и йогурт. Липа вымыла голову и с мокрыми волосами, что стало традицией, отправилась на работу.
Липа была одна, от чего у нее сформировался характер, не расположенный к общению. У нее была своя аллея. Вместе с круглыми липами здесь росли высокие, с огромными листьями тополя. Она сама назвала ее Аллеей Одиночества. Длинная дорожка из серого асфальта тянулась на много кварталов. С одной стороны потоком шли машины. Но это не мешало ей. Липа была «одна» в своей аллее.
Она в этот день, раньше обычного, приехала на работу, забыв по дороге зайти за завтраком. Сторож Владимир Иванович открыл ей двери и как всегда, улыбаясь, поздоровался. Липа поднялась на второй этаж, зашла в свой отдел и открыла окно. Свежий воздух ворвался в душное пространство. Липа раскрыла зонт, полила цветы и села у окна наблюдать за пустой улицей. Редкие прохожие с зонтами, как ядовитые грибы, выскакивали из переулка.
Неожиданно в углу кабинета что-то привлекло ее внимание. Присмотревшись, Липа увидела большие черные крылья бабочки.
Она подошла ближе и хотела было взять в руки это крылатое чудо, как вдруг увидела, что из-за черных крыльев-паутинок на нее смотрят маленькие глазки. В испуге Липа отпрыгнула в сторону. Крылья в это время развернулись, и перед ней стоял человечек.
Если бы день не начался как всегда, можно было подумать, что это сон.
– Здравствуйте! – сказало существо, выполнив старинный поклон. Шляпу ему заменило опять же черное с едва заметным узором крыло.
– Здравствуйте, – ответила, едва осознавая, что вокруг нее происходит, Липа.
– Простите, что я вас напугал. Мои крылья промокли, и я не мог дальше лететь. Мне негде было спрятаться, кроме как в вашей уютной комнатке. Если я вам мешаю, я тут же улечу, как только перестанет лить вода с этой тучи, – быстро проговорил человечек тонким волшебным голосом.
– Что вы, оставайтесь, сколько заблагорассудится, – сказала Липа.
«Что же это? Я разговариваю с бабочкой?» – подумала про себя. И, не веря ни глазам, ни ушам, решила, что она сошла с ума.
Наступила долгая пауза. Молчание так бы и длилось. Неожиданно человечек сказал.
– А не испить бы нам чаю?
Липа непроизвольно подошла к наполовину заполненному чайнику и включила его. Чайник быстро загудел, и вскоре кнопка щелкнула. Она взяла кружку, налила чай и протянула.
– Вы что смеетесь, да мне за всю жизнь столько не выпить! – засмеялся человечек.
Липа нашла в столе пустую бутылку из-под воды и отвинтила крышку. В нее она из кружки налила чай и во второй раз предложила незваному гостю. Человечек перелетел к столу и сел на его край, болтая маленькими ножками.
– У меня есть конфеты, – сказал он и высыпал на стол горошинки-леденцы.
На улице, за окном шел дождь, а Липа и незнакомец сидели и молча пили чай с леденцами. Липа ни разу не пробовала таких вкусных конфет. От них шел до боли знакомый аромат. Она потянула в себя воздух и чихнула.
– Они из пыльцы липы, – сказал человечек, громко прихлебывая чай из крышки, как из блюдца. – Кстати, не пора ли нам познакомиться и перейти на «ты». Андрюша. Эльф. Хотя мы уже двести лет как знакомы. Меня трудно узнать, я вырос.
– Липа, – не понимая, какие такие двести лет, представилась Липа.
– Липа?! Ха-ха-ха…– эльфу стало смешно оттого, что она не помнит.
– И ничего нет смешного в моем имени, – обидчиво сказала Липа.
– А я тебя не раз видел в аллее. Я живу в сто семнадцатом дереве справа, – сказал эльф, интонацией принося извинение. – Когда ты проходила мимо, я срывал листья с дерева и кидал ими в тебя.
– Хорошенькое дело, кидался в меня листьями, а теперь сидит и пьет со мной чай, – сказала Липа.
Вдруг на лестнице послышались шаги.
– Прячься, – сказала Липа, открывая ящик стола.
Только эльф успел проскользнуть в него, как в павильон вошли две женщины. Одна из них была с напыщенным выражением лица и бубликом из волос. Другая смотрела, как мышь, пойманная кошкой.
– Что вы сидите. Вы не видите, что я зашла, – сказала дама с бубликом.
– Я, я… – начала было налаживать дружеский разговор Липа.
– Вы грубите, девушка! – дама с бубликом отвернулась спиной и стала рассматривать витрину, разговаривая при этом по телефону.
Женщина-мышка оживилась. На все слова сказанные дамой она, как малое дитя, корчила рожицы. Как только та развернулась, она сделала печальное, покорное лицо.
– Поговорите с моим мастером! – сказала женщина-бублик, протягивая сотовый телефон.
В трубке кто-то стучал, что-то пилили, и кукарекал петух. Несмотря на это, мастера четко было слышно, а ему же наоборот ничего.
Поняв, что требуется этим странным женщинам, Липа сказала в телефон, что этого материала нет, и потом те же слова повторила женщине-бублику.
– Как нет?! – возмутилась она. – У вас должно быть. Я видела в прошлый раз.
На что Липа только пожала плечами.
– Девушка, у вас плохой характер, я пожалуюсь на вас! - сказала женщина-бублик и уже собиралась выйти, как из стола тонкий голосок сказал: «Сама такая, ябеда-корябеда, соленый огурец».

Эльф продолжал что-то говорить в ящике стола.

Женщина-бублик резко развернулась и, видя, что в павильоне никого нет кроме Липы и женщины-мышки, намеревалась выплеснуть все, что в ней накопилось.
В это время Липа перебив ее на полуслове, громко сказала: «Замолчи!» и хлопнула по столу рукой.
У женщины-мышки глаза стали, как яйцо, овальные, навыкате. Назревала буря…
Неожиданно женщина-бублик вышла, вслед за ней выбежала и вторая.
Липа открыла ящик. Эльф сидел, прислонившись к стенке, и обмахивался крылом словно веером.
– Тебе плохо? – спросила Липа.
– Нет, хорошо. Просто преотлично! Особенно после того, как закрыли в душной коробке и ч-чуть не оглушили. Зачем так стучать… А она, она… Как ты смогла вытерпеть?
– Зато ты не смог.
Эльф вылез из ящика, хватаясь то за голову, то за спину. Он ходил по столу из стороны в сторону, хромая сначала на левую ногу, затем на правую.
– Пожалуйста, не сердись, – сказала Липа. – А знаешь, у меня есть такое…
Липа взяла сумочку и начала усердно что-то искать.
– Неужели я забыла? – спрашивала Липа сама себя, а эльф пытался заглянуть в сумочку и вопросительно смотрел на Липу.
– Что, что ты забыла? – спросил Андрюша.
– Мыльные пузыри…
– Как, как ты могла… – сказал эльф.
Он подошел к компьютеру и стал стучать об него головой.
– Ты, ты, ты забыла мыльные пузыри! Ой, горе мне горе! Как же мы теперь без них…
Липа села от изумления на стул. Она не знала: рассмеяться ей или успокаивать эльфа. Андрюша повернул голову, посмотрел на Липу, и их смех услышали многие из других отделов.
На лестнице снова послышались шаги. Липа открыла ящик.
– Ну, уж нет, я больше туда ни ногой.
– Тебя же увидят? Что же делать? – в испуге спросила Липа.
Ее внимание переключилось на дверь, где появилась сухая фигура старика. Она снова перевела взгляд и увидела, что эльф стоит на столе. Но, то был не живой маленький человечек, а просто фарфоровая кукла.
Старик ходил по павильону, долго все рассматривал. Случайно его взгляд упал на эльфа, и он спросил:
– Сколько стоит эта статуэтка?
– Он не продается, – ответила Липа.
– Я вам дам гораздо больше, чем она стоит.
– Я же вам сказала, он не продается.
– Скажите, сколько вы получаете. Я вам дам за него, столько, сколько вы получите за полгода работы.
– Во-первых, я не знаю, сколько я получаю, и знать не хочу. Во-вторых, это не продается, я вам говорю на русском языке, а не по-японски, – ответила как можно строже Липа.
– Вы об этом пожалеете, – сказал недовольный старик и вышел.
Шаркающие шаги удалились по лестнице. Липа выбежала в коридор и убедилась, что старик ушел. Вернувшись в отдел, Липа увидела, что эльфа на столе уже нет. Она позвала его и выглянула в окно. На улице продолжал накрапывать дождик. Липа села и начала предполагать, куда мог деться эльф. Она решила было, что этот странный старик мог как-то взять его со стола. Но Липа не отходила от Андрюши. Она вспоминала какое-то время все произошедшее за утро.
– Нет, это слишком. Мне просто все показалось, – решила Липа, но, увидев на столе крышку от бутылки и рассыпанные леденцы, она опустила голову и закрыла глаза рукой.
– Помоги…
Справа послышался тонкий голосок.
Липа встала и наклонилась за окно. На карнизе, схватившись одной рукой, висел эльф, а в другой руке у него были какие-то веточки.
Липа подхватила эльфа на руки. Через секунду он сидел на столе, с мокрыми слипшимися крыльями.
– Ды, ды, д, д… – дрожал эльф, стуча зубами от холода.
Липа достала салфетку из стола и накрыла эльфа. Из-под салфетки высунулась маленькая ручка и протянула Липе веточки. Она взяла букетик, состоявший из бежевых цветочков на тоненьких ножках.
– Липовый цвет, – сказала Липа, вдыхая цветочный аромат.
– Ага… – прозвучало из-под салфетки, вслед за этим в ней появилось уже сухое личико эльфа.
– Ты зачем улетел? – спросила Липа.
Она хотела еще что-то сказать, как снова послышались шаги. В павильон вошли двое высоких полных мужчин и одна женщина.
– Сиди под салфеткой, – успела прошептать Липа.
– Вам что-нибудь подсказать? – спросила она, в надежде, что посетители долго не задержатся. Один из мужчин взглянул на Липу свысока, через очки и сказал:
– Мы посмотрим, а если возникнут вопросы, спросим. Хорошо?
– Хор-рошо! – ответила Липа, поправляя сползшую с эльфа салфетку.
Мужчины некоторое время ходили, рассматривая все, что попадалось на глаза. Липа думала, что уже не вытерпит то время, что они ходили перед глазами. Они задавали несуразные вопросы, а Липа отвечала как автомат: сухо, кратко и быстро. Спасение пришло, откуда его совсем не ждали. На лестнице кто-то протопал и в павильон зашел еще один, такой же высокий полный мужчина.
– Я нашел, то, что нам надо, – пробурчал он, и вся команда удалилась восвояси.
– Все, можешь не прятаться, – сказала с облечением Липа, открывая салфетку.
– А вот Липа мне подскажет…
В дверях стоял сторож Владимир Иванович с кроссвордами в руке. Липа вернула салфетку на место.
– Вот это, – сказал он щурясь, показывая на газету. – Слово из четырех букв. Маленькое волшебное существо с крыльями, живущее в деревьях.
– Эльф! – ответила Липа.
– Спасибо! – сказал Владимир Иванович и ушел так же тихо, как и пришел.
– Все, надоело! – заворчал эльф. – Сколько можно! У нас обеденный перерыв.
Эльф подлетел к дверной ручке и потянул ее на себя.
Чтобы сквозняк не закрывал дверь, Липа подпирала ее круглым камнем, лежащим на полу.
– Ух, ух…
Эльф из всех сил пытался закрыть дверь. Руки у него соскользнули, и он отлетел на Липу.
Она его поймала, как мяч.
Зазвонил телефон. Липа с эльфом на руках подошла к нему и взяла трубку. Голос в ней сказал: «Спустись, надо отправить факс».
Липа поставила эльфа на стол, раскрыла сумочку и достала деньги.
– Подожди, я скоро. А по пути зайду в кафе и что-нибудь куплю.
Липа закрыла отдел на ключ и ушла.
На улице выглянуло солнце. Эльф сидел на окне и по привычке болтал ножками, напевая песенку.
Вдруг он резко замолчал, и лицо его стало серьезным.
– Что я сделал? Как она будет дальше жить, ведь она настоящий человек. Она узнала, что мы эльфы все-таки существуем. Что я сделал? Что я сделал?!
Дверь щелкнула ключом и в отдел вошла Липа. В руках у нее было мороженное.
– Вот, ты, наверное, любишь мороженое. Апельсиновое. Оно тебе понравится.

Липа услышала то, что говорил эльф.

– Что случилось? – спросила, ставя мороженое на стол.
– Ты понимаешь, – волновался эльф, – человек, раз увидевший эльфа, не сможет больше жить среди людей.
– Почему?
– Так сказано в древней книге: «Лицезревший эльфа жить может только мыслями о нем, и забудет все волновавшее, и не поймет все окружающее и погибнет к заходу солнца».
– Я же не забыла.
– Так ты не забыла? А те, кто сегодня заходили? Ты могла бы так ответить вчера, неделю, месяц назад?
– Я же выслушала всех.
– А ты понимала их?
– Нет.
Липа и эльф сидели так же, как утром, и молчали. Мороженое растаяло и превратилось в белую с оранжевыми разводами пену.
– Скоро домой, – сказала Липа, посмотрев на часы.
– А хочешь, а хочешь, … я остановлю часы.
Эльф взмахнул два раза крыльями и оказался у часов. Он поймал секундную стрелку и остановил ее.
Эльф перелетел на компьютер и сел на него, подперев щеки.
– А в той книге больше ничего не было сказано? – спросила с надеждой Липа.
Эльф посмотрел на нее, сделал хитрые глаза и через небольшую паузу подлетел практически к самому потолку.
– Липунюшка, какая же ты молодец. Йи-их-ха.
Эльф кружил по комнате, как мотылек, и кричал, что есть мочи. Но с его голоском получался смешной писк.
– «Спасший эльфа ровно три раза за один короткий день, будет неразлучен с ним на долгую жизнь»…
Липа шла домой по аллее, на плече у нее сидел эльф. Он иногда взлетал то к тополям, то к липам, срывал листья и бросал на Липу.
Аллея закончилась. Они стояли у последних двух тополей.
– До свидания! – сказала Липа.
– До встречи! – вздохнул эльф.
Липа развернулась и пошла, как вдруг услышала тонкий голосок.
– Мыльные пузыри не забудь! ...

Липа лежала вечером на кровати, а рядом с ней на подушке букетик из цветов липы, и вспоминала прошедший день. Трудно было поверить во все произошедшее с ней, но она верила. Верила в существование эльфа, как будто на самом деле знала его двести лет…

Крылья

Липа вышла вечером с работы уставшая, но счастливая. Ее радовало то, что через несколько минут у нее на плече будет сидеть эльф, болтать ножками и рассказывать невероятные истории. Днем, когда ей нечем было заняться, она связала эльфу теплый свитер. Она взяла коробочку от лампочки, обклеила ее цветной бумагой, положила в нее свитерок.
Липа прошла практически всю аллею, ладошками гладя макушки трав, а эльфа не было. Прохладный ветер шевелил огромные листья тополей. Липа начала уже беспокоиться, как с одного деревьев на нее посыпались листья. Ветки захрустели, что-то падало. Липа только успела отскочить, как пред ней распрямились льняные канаты с привязанной деревянной дощечкой. На ней сидел эльф.
– Я думал, не успею. Это тебе.
Эльф стоял на качели и раскачивал ее. Качели немного колыхались.
– А я связала свитер. Я хочу, чтобы тебе было так же тепло, как и мне от тебя.
Липа подала коробочку. Эльф открыл ее, вынул свитер и надел его.
– Я думала, он будет маленький.
Липа села на качели. Эльф был рядом. Липа раскачала ее. Ветер развевал волосы. Что-то Липе напомнило о ее прошлом.
– А знаешь, когда я была маленькая, мне сделали качели на самой высокой ветке дерева, рядом с домом. Я раскачивала их и летела. Я чувствовала, что у меня есть крылья.
– А сейчас...
– Нет…
Они сидели молча. Качели давно остановились. На улице стемнело. Фонари светили тусклым карамельным светом. Липа держалась за канат руками, наклонив голову на них…
– Эльф, эльф подари мне крылья… - тихо сказала Липа.
– Что? – переспросил эльф.
– Крылья…
– Держи.
Эльф снял с себя крылья и, как ни в чем не бывало, протянул Липе. Липа не решалась их взять.
– Я же слишком большая для них.
– А ты представь, как тогда, в детстве. Вот, и качели есть. Летать можно не только во сне.
Липа взяла крылья. Как только они оказались у нее в руках, она начала уменьшаться. А эльф рос. Он стал огромным великаном для нее, превратившейся в эльфа.
Андрюша протянул ладошку. Липа спрыгнула с качели на нее. Ладошка была теплая, и Липа сразу согрелась.
– Надень их…
Липа надела крылья.
– Попробуй, взмахни…
Липа шевельнула одним крылом, вторым. Она потянулась, как после сна и взмахнула крыльями. Подлетев немного, упала. Андрюша вовремя подставил руки, и Липа опять оказалась в его ладошках.
– Лови потоки ветра. Он будет тебя держать, как волны на море.
Липа взмахнула и поднялась выше. Она покружила вокруг Андрюши и села на плечо.
– Трям, здравствуйте! – сказала Липа фразу из детского мультфильма.
– Трям, трям! – ответил Андрюша.
Липа перелетела на качели. Ее сердце готово было выскочить. Андрюша стоял и смотрел на нее. Он взялся за канаты и приподнял их.
– Или ты уменьшилась, или я вырос?! – сказал он шутя.
Липа и так смотрела на бывшего эльфа снизу вверх.
– Я могу быть выше… Я могу достать луну.
Липа взлетела. Она поднималась и поднималась и оказалась рядом с уличным фонарем.
– Осторожно, это не луна, – крикнул Андрюша.
Липа задела крылом фонарь и, как лист с дерева, упала…
Липа открыла глаза. Она сидела на качели, держалась за канат руками, наклонив голову на них…

Рядом сидел эльф в свитере, такой же, как и был, и болтал ножками…

Амур

Листва деревьев налилась ярко оранжевой краской. Рыжие, апельсиновые сердечки прикрывали все деревья, кроме тополей, что стояли с совершенно раздетыми ветками.
Если бы не эта яркая индивидуальность осени, то ее можно было принять за весну. Воздух благоухал ароматами зефира и цветов. Какое-то необыкновенное чувство пришло к Липе впервые.
Все началось с того, что какой-то мальчишка, пробегая мимо, выстрелил в нее из рогатки…
Липа шла по алее, расстегнув замочек курточки. По ногам разливалось тепло. Она немного жмурилась от солнца. Неожиданно в нее прилетела сосновая шишка. Было смешно и не больно. Липа подняла шишку и улыбнулась в ответ, а мальчишки уже убежал.
Ночью Липе приснился странный сон.
Она выбирала бальное платье. Зеленое, сиреневое, кремовое.… Среди них Липа нашла белое. Вдруг она увидела, что находится не одна в комнате. У стены, в полумраке стоял молодой человек. Волосы у него были черные и длиннее обычного.
«Андрюша! Только странно, он такой большой!» – подумала Липа, и окликнула, как она думала, эльфа.
Молодой человек развернулся, но это был не эльф.
Липа даже испугалась. Он стал что-то говорить ей, а в это время постучали в дверь. Необычный сон прервался, и отдельные части его, даже те, что она видела, остались навсегда в Стране Грез…
На работе Липе приходилось ходить по серому, с выбоинами, раскрошившемуся асфальту, а она видела в нем песчаный берег реки. Липа пила кофе с молоком, казавшимся ей раньше невыносимо противным, а сейчас она просто ничего не замечала. Пила и все. Ее мысли были где-то далеко, чтобы думать о том, что в ее стакане. В павильоне стоял невыносимый холод, а стоило ей прикрыть глаза, как она открывала их совершенно другими.
В них поселилось что-то, от чего Липе становилось гораздо теплее, чем от всех свитеров, курточек и ботинок с шерстяными носочками. На Липу злобно смотрели, а она улыбалась в ответ.
Голова была в постоянной приятной дымке, от не выходившего из нее образа, увиденного во сне. Липа долго не могла понять, что же с ней и, наконец, спросила у эльфа.
– Эльф, что происходит вокруг меня?
Эльф посмотрел на нее грустными глазами.
– Ребенок! Ты влюбилась!
– В кого? – изумилась от ответа Липа.
– Этого я не могу знать! Поищи его в своем сердце.
Эльф вздохнул и улетел, а Липа заплакала так, как никогда…

Не так просто заглянуть в свое сердце, если оно покрыто временем…

Кукла

Наступил ноябрь. Выпал первый снег. На редком дереве в аллее виднелись замерзшие листочки. По земле, не свойственно этому времени года, стелился туман.
Липа и эльф сидели на скамейке. Они сильно продрогли, и разговор их звучал отрывками.
– Я замерзла, и скоро буду, как фарфоровая кукла.
– Нет, так невозможно! Пойдем ко мне домой…
– Куда? – переспросила Липа.
– Ко мне домой. Я приглашаю тебя в гости.
Горячий чай и хлеб. Ты такой ни разу не пробовала.
Липа пожала плечами.
– Как хочешь, – обиделся эльф.
– Я же слишком большая, я не войду в твой домик.
– Это поправимо, – сказал эльф и протянул Липе бутылек с каплями.
– Олеум ауранти, – прочитала, искажая название, Липа. – Эфирное масло апельсина. А как эфирное масло может уменьшить меня?
– А ты попробуй.
Липа прислонила бутылёк к губам и проглотила немного масла. Было такое ощущение, будто Липа съела килограмм пять апельсин, вместе с кожурой.
– Горько, – сморщилась Липа, а когда открыла глаза, была уже ростом ниже эльфа.
– Надо было сделать глоток меньше, – сказал эльф, взял ее за руку, и они полетели.
– Сто семнадцатое дерево справа, как ты помнишь. И третья ветка от корней.
Они оказались у крошечного глиняного домика.
Эльф открыл дверь.
– Проходи.
Липа осторожно зашла. Комната состояла из прихожей, гостиной и кухни. Она сняла сапожки.
– А носочки-то беленькие, – улыбнулся эльф.
Эльф поставил чайник, достал длинный хлеб.
– Проходи.
Эльф еще раз пригласил Липу.
Липа присела на краешек дивана.
– Смотри какой, – эльф заварил чай, - он необычный. А чашечки! Красивые?
Эльф показал Липе оранжевые чашечки.
– Проходи же к столу.
– А можно мне руки вымыть, – попросила, стесняясь, Липа.
– Конечно.
Липа подошла к раковине, открыла кран и из него полилась горячая вода.
Только теперь Липа вспомнила, что она в гостях у эльфа. «А у него все как у людей» – подумала она.
Липа села на высокий стул. Эльф отломил хлеб и протянул ей чашечку с чаем.
Хлеб был холодный и хрустящий, а чай горячий.
– Ты любишь так?
Эльф перелил из чашечки в блюдце немного чая и стал пить из него, прихлебывая…
Они еще долго сидели за столом, разговаривали и пили чай.
– А знаешь, я тебе приготовил подарок. Закрой глаза.
Липа закрыла глаза.
– Только не подглядывай.
– А я и не подглядываю.
Эльф провел Липу в другую комнату. Она открыла глаза и перед ней стояла большая кукла, похожая на нее. Кукла была в бальном платье с кринолином, в шляпе с пером и сумочкой…

Вечером Липа шла домой с куклой в руках. Она решила сшить себе платье, точно такое, как на кукле…. Через неделю она снова пила чай дома у эльфа. На ней было платье с кринолином. Рядом лежали шляпа и сумочка.

Желтые розы

У Липы на душе было так тяжело, что всю неделю она ходила сама не своя. Люди, видевшие ее раньше жизнерадостной и не преклоняющейся перед любыми невзгодами, от удивления спрашивали, не заболела ли она.
А Липа молча покачивала плечом и ничего не могла сказать в ответ. Она сама не понимала, что волновало ее.
Дверь, выходившая во двор без всякого подъезда, была утеплена остатками поролона и плохо закрывалась. Было холодно, и ручка двери покрылась тонким слоем шершавой наледи.
Липа открыла дверь, и ее обдало свежим воздухом. Глубоко вздохнув, она вышла на улицу.
Дворник мел снег и что-то ворчал себе под нос. Видно, на него так повлияло зимнее сонное утро. Было воскресенье. Все вокруг спали, а он мел снег.
Липа тихо поздоровалась и завернула за угол дома. Настроение ее было таким тоскливым.
День тянулся до часов трех, а потом время стремительно полетело.
Липа пришла домой немного раньше обычного. По пути она решила зайти в магазин за зефиром. На удивление в этом пустом, с постоянно просроченными продуктами и бетонными полами сельском магазине открыли отдел с цветами. Липа неосознанно подошла к белому столу и глазами из розовых, белых, бордово-алых роз выхватила желтый букет.
В голове сквозь дымку за это мгновение промелькнула удивительная картина. Множество маленьких человечков осыпали, стоя на земле, на ветках деревьев, Липу лепестками желтых роз. Некоторые из них кружили рядом с ней. Лепестки, подброшенные ими, подхватывал ветер.
Один из них воткнул в ее длинные волосы розу в каплях. Была это вечерняя роса или слезы Липа так и не узнала. На ее душе было чувство приближающейся разлуки.
Кто-то крикнул: «Прощай!»…
В четыре часа в ее окно кто-то тихо постучал. Липа открыла защелку, и вместе с холодом в окно влетели желтые розы.
– Извини, я не хочу передавать через порог. То есть через форточку, – весело сказал эльф, держа букет.
Липа молча подхватила цветы. Ее глаза стали такими большими и испуганными.
– Что случилось? – спросил эльф, наклонив вправо голову от непонимания.
– У людей плохая примета – дарить желтые розы. Это к расставанию.
– Я дарю тебе их, потому что они яркие, как ты.
Липа пошла на кухню за вазой и поставила чайник, а он своим шумом кипящей воды подзадоривал осадок в ее душе. Она никогда, никогда не была яркой.
Прошло полторы недели, и розы высохли в вазе. Лепестки наклонились, но были по-прежнему желтыми.
Липа на работе случайно заглянула в Интернет и к своему удивлению обнаружила фотографию желтой розы в капельках толи росы, толи слез, со словами: «Желтые розы, предвещая разлуку, рождают надежду на встречу!»

На лице Липы за долгое время появилась ее полуулыбка…

Мост для двоих

От реки потянуло прохладой, разливался туман. Вечерний полумрак опутал пешеходный мост. Липа шла по нему, плача и смеясь над своей наивностью. В руках она несла зонт и, как казалось, книгу.
Она плакала не от боли, ей причиненной, не от многочисленных предательств, а просто из-за своего бессилия. Пустые мечты, разбитые надежды, ненужные никому чистые, высокие чувства. Она не могла изменить себя, стать похожей на обыкновенных людей. Липа по-прежнему оставалась королевой эльфов…
Утром она как всегда решила заглянуть к эльфу. Дерево, на котором был его дом, оказалось срубленным. Подбежав к нему она не нашла и кусочка от дома эльфа, как и его самого. Липа отыскала рабочих, срубивших дерево, в качестве профилактики от летевшего весной пуха. Но они лишь посмотрели, как на безумную, и прогнали ее. Липа до самых сумерек ходила по аллее, а эльфа нигде не было. Может, это лишь ее фантазия сыграла с ней злую шутку?
Она зашла в парикмахерскую и коротко обрезала волосы, в надежде, что забудет все года, что верила в эльфа…
Она села на бордюр моста, а зонт поставила рядом и полушепотом повторяла какие-то слова, как заклинание.
Неожиданно из тумана появился молодой человек и встал рядом.
– Что сидим, кого ждем? – спросил он раскованно.
Липа чуть не упала, но его руки успели ее подхватить. Не обращая внимания, молча, она отодвинулась от него.
А он, улыбаясь, спросил.
– Вы ничего не хотите сказать?
– Нет, – ответила, отвернувшись, Липа.
Он перешел на другую сторону.
– А жаль. Скажите что-нибудь.
– Я не знаю, – Липа оставалась безучастна.
Молодой человек сел на бордюр моста спиной к реке.
– Вот так всегда. Вы стесняетесь меня.
– Нет, я всегда такая. Я не хочу знакомиться, чтобы потом не разочаровываться, – равнодушие не покидало Липу.
– Кто вам сказал, что я хочу с вами познакомиться, – сыронизировал незнакомец.
– Зачем же вы со мной разговариваете? – спросила Липа и поняла, что это была ее ошибка. Она дала начало разговору.
– Вы не правильно ведете себя. Вы останетесь одна на этом мосту. Я буду ждать вас, – возразил он Липе.
– Я ничего не обещаю, – Липа надеялась, что чем лаконичнее она ответит, тем быстрее завершится нежеланная встреча, но в ответ услышала подтверждение обратному.
– И не надо, я буду ждать вас всю ночь.
Только после этих слов Липа обратила внимание, человек, разговаривающий с ней, из ее сна. Ах, если бы он только мог знать, что происходило в ее душе. Она ждала, ждала долго, несмотря на то, что все вокруг с иронией кричали: «Жди, жди!».
Она ждала, как святая мученица. Вот - он, первый, предложивший ждать ее. Гром сотнями барабанов заколотил в ее сердце. Слова страшной и волнующей молнией обрушились на нее. Она задыхалась то ли от его слов, то ли от падения.
– Вы любите хлеб с чаем?
Всплеск воды и слова вернули ее в реальность. Сколько раз она говорила себе:
«Он – ее эльф», а ему: «Здравствуй, эльф».
Ее глаза пронзительно кричали строчками из любимой книги: «Эльф, эльф, подари мне крылья – и я стану самой легкой, самой нежной бабочкой…»,
«… выбери меня своим самым прелестным цветком, милый эльф…»,
«… зачем же ты не хочешь сделать золушку королевой, эльф!»
Ее сказку никто не прочитал.
– В редких случаях, – ответила Липа, пристально посмотрев на молодого человека.
– А можно как-то предугадать, когда наступит этот редкий случай? – улыбнулся он.
– Сложно сказать. Уходите, – Липа занервничала.
– Мне не уйти. Вы столь очаровательны. Вы не дадите мне ваш номер телефона, - мягко ответил незнакомец.
– У меня, его нет, – Липа готова была провалиться сквозь землю, да под ней был мост.
– Его нет на самом деле или вы не хотите его мне дать?
Начать ли новую, совсем иную попытку по приобретению счастья? И важно ли то, временное оно или нет. «Не пропустить, не спугнуть, не прогнать» – устрашающие слова крутились в ее голове. Или это опять причудливый замок, возводимый надеждой ее сердца. Самое пугающее – то, чем это может завершиться. Устоит ли она дальше в жизни без веры в эльфа, как маленький человек при первых своих шагах?
– А как вас зовут? Мне трудно разговаривать с вами, не зная имени, – молодой человек смотрел на Липу.
Липа молчала.
– Я не могу понять, я вас смутил? Тогда позвольте мне угадать – Липа! Я прав? Липа.… А я…, – он соскочил с бордюра. – А почему вы обрезали волосы? Вам бы очень хорошо было с косой.
– А вам-то что? – Липе не хотелось вспоминать, почему она это сделала. Она даже не задумалась о том, откуда он знает ее имя.
– Да нет, ничего. Просто вы похожи на домовенка.
– Хм. На домовенка? Это уже слишком. Вы пришли, чтобы испортить мне ночь, а может и наступающее утро, – воспоминания все же нахлынули, и Липа готова была разреветься.
– Нет, ты чудо. Если бы меня здесь не было, твое утро началось бы с закаливания, – незнакомец подошел ближе.
– Я не переходила с вами на «ты». И вообще, откуда вы знаете, как меня зовут и зачем я здесь. Я просто хочу побыть одна и подышать свежим воздухом, – ей становилось плохо от высоты.
– И для этого ты сидишь на краю моста? Ну и как?
– Что как? – она не поняла
– Как воздух я спрашиваю?
– Нормально, – ответила, сдвинув брови.
– Тогда подвинься, – молодой человек сел рядом на бордюр, на этот раз лицом к реке.
– Куда вы?
А он не обращая внимания на вопрос Липы, наклонился и стал смотреть на ее руки.
– Что у тебя в руках?
– Вы не видите, дневник. Мой дневник.
Незнакомец ловко взял дневник и начал небрежно листать.
– Ты что-то можешь различить в этом тумане.
– Я знаю его наизусть, – с грустью ответила Липа.
– Тогда выброси его, – и человек, которого Липа видела во второй раз в жизни, первый из которых был сон, выбрасывает ее дневник в речку.
Липа содрогнулась. От обиды свело челюсть. Зубы стиснулись так, что на глазах выступили слезы. Все перед глазами стало расплывчатым. И все же, у нее получилось подавить, как она называла «расстроенное состояние» и сказать несколько слов.
– Мой дневник. Что вы наделали!
Накопленные эмоции нахлынули обжигающей волной, слезы огромными горошинами катились по лицу. Она закрыла глаза, как всегда это делала,
чтобы перестать плакать, а слезы все равно лились.
– Держи, это тебе, только не плачь.
Он достал из внутреннего кармана пиджака маленькую игрушечную собачку и протянул в руке. На его лице было осознание ошибки, которая только что совершена.
– Смотри, как она похожа на тебя.
– На меня? Чем это? – Липа слегка улыбнулась.
– Наверное, прической.
Ветер, и без того достаточно сильный, усилился. По мосту прокатилась оставленная кем-то пустая бутылка. Настучав произвольный ритм, она проскользнула в отверстие между прутьями бордюра моста. Через мгновение послышался тихий всплеск. Липа вздрогнула.
– Тебе страшно?
– Нет.
– А ты никогда не испытывала страх? Страх перед чем-то новым. Удивительное чувство, когда хочется что-то, а страх не дает свободы, - впервые за столь продолжительный вечер и наступившую ночь незнакомец говорил серьезно. – Почему ты молчишь? Так можно просидеть и до утра.
– Возможно все. Фффф…, – она так, как это делают маленькие дети, подула на волосы.
–Что такое?
– Волосы мешают.
– Ничего, отрастут.… Замерзла?
– Немного, – Липа съежилась.
– Дай мне руку, мой маленький друг, – он взял ее руки. – Холодные, как у Снегурочки.
– Кто вы такой? Откуда вы здесь? – Липа посмотрела на свои руки, но не убрала их.
– Я – эльф.
– Эльф?! К-как вы узнали? – и без того большие глаза Липы широко раскрылись.
– Здесь нет ничего смешного. Я самый настоящий эльф. Ты живешь в мире, который выдумала сама. Вот я и появился. Откуда ты думаешь, я знаю твое имя?
– Нет, есть же предел всему. И вы тоже считаете меня сумасшедшей? Как вы мне надоели.
Уходите или я спрыгну, - она отдернула руки, и спустилась на мост
– Или я… – сказал незнакомец и спрыгнул в туман.
– Эй, как вас там… эльф, – Липа наклонилась за ним и прокричала.
Подкосились ноги, и она готова была упасть, но ее опять подхватили те же руки.
– Что ты кричишь? Ты разбудишь весь город, – прошептал молодой человек.
– Ты, ты, ты так меня напугал!
– Я же говорил, что я эльф.
– Я, я, я вас поколочу! – она пошла на незнакомца и остановилась от его смеха. – Поколочу…
Видя ее реакцию, он престал смеяться.
– Тсс… Закрой глаза. Только не подглядывай. Закрыла? – прозвучал тихий шепот.
Липа обессилено закрыла глаза. Когда она их открыла, мост был покрыт маленькими огоньками. Они, как светлячки, были всюду, словно какой-то великолепный театральный мастер сплел из тончайших нитей паутину и рассадил на нее крошечные источники света. И все, даже самые знаменитые, режиссеры позавидовали бы такой декорации.
– Что это? – спросила Липа, понимая, что на ее вопрос нет ответа.
– Лунная дорога.
– Ее не бывает, – Липа потеряла веру во все чудеса.
– Эльфов тоже не бывает, – без шутки ответил незнакомец
– Ты же есть, – взгляд ее молил, что бы он следующим ответом не разрушил остатки ее веры.
– Я есть. И лунная дорога тоже. Кстати, «есть». Не пора ли нам подумать об утреннем чае с булочкой? - незнакомец ненадолго ушел и вернулся с небольшой сумкой. Он молча достал термос и два бумажных пакета с яблочными пирогами.
– Мм.… Хотя ничего особенного, – сказал он, откусывая с аппетитом. – Ты любишь музыку?
На берегу никогда не было ни одного жилого здания и, тем более, небольших ресторанчиков, а в тумане, набирая силу, раздались завораживающие звуки гитары.
– Я приглашаю вас на танец.
– Я не умею…
Он взял ее за руку и уверенно повел в ритме доносящейся мелодии.
– Сколько тебе лет?
– Надо подумать. Мм… двадцать. Двадцать один.
– Ребенок.
Липа вспомнила эльфа. Он ее часто называл ребенком, потому что все поступки, все слова поражали чистотой детства. И дело тут вовсе не в возрасте. Взрослость, напыщенная и ненужная, никогда не привлекала ее. Она была счастлива, когда могла почувствовать себя ребенком. И тяга к людям, дававшим ей такую возможность, усиливалась с каждой минутой общения.
– Говорят, ты никуда не ходишь, даже на танцы.
– Кто?
– Твои друзья.
Липа покачала головой из стороны в сторону.
– У меня нет друзей.
– Почему?
– Я их придумала, а сегодня все разрушилось.
– Что значит разрушилось? Если это настоящие друзья, пусть и выдуманные, они найдут тебя или ты их, во что бы это ни стало. А в твоей жизни надо что-то менять. Она не должна идти ровно.
– Сегодня ночью я и решила ее изменить. Тише, слышишь, где-то плачет ребенок, - Липа перебила на полуслове незнакомца.
– Ты любишь детей?
– Не знаю. Наверное, люблю. Детей нельзя не любить.
– А сколько бы ты хотела?
– Тринадцать.
– Почему тринадцать? – ответ Липы рассмешил молодого человека.
– Число нравится, – пожала плечами Липа.
– Ты чудо!
Музыка продолжала играть. Они подошли к оставленному Липой зонту. Друг, Липа могла так уже называть его, остановил взгляд на зонтике. Он был бежевый с черными бабочками, которые шевелили крылышками от ветра.
– Сегодня обещали дождь? – эльф спросил Липу.
– Нет, но если я захочу, дождь обязательно будет. Наколдую его.
– Нет, ты – чудо!
Липа рассмеялась. Весь прошлый день и вечер она думала, что улыбка больше не появится на ее лице.
– Отчего ты смеешься?
– Мне очень хорошо, – голова ее наклонилась к правому плечу.
– Это хорошо, когда человеку хорошо. Это совсем даже преотлично.
Липа раскрыла зонт и покрутила его. Неожиданно начал накрапывать дождик.
– Я, я не хотела, – оправдывалась Липа.
– Ты как Мэри Поппинс, – сказал эльф и через небольшую паузу добавил. – Ты не смогла бы быть няней мне.
А в ответ услышал лишь задорный смех.
– Но ведь ты взрослый, – ответила Липа.
Как только прозвучали ее слова, наступила тишина. Два сердца в унисон отбивали одно слово: «Забудь». Она мельком взглянула на молодого человека. Он заметил этот взгляд и спросил ее.
– Ты устала?
– Немного, – Липа пожала плечами, но это уже было сделано с грустью.
– Нам надо идти, – сказал молодой человек, так и не назвавший своего имени.
– Почему? – спросила Липа, зная ответ.
– Утро скоро.
Когда они дошли до перекрестка двух мостов, он сказал.
– Запомни мой номер телефона. Обещай, что позвонишь мне.
И они разошлись в разные стороны.
Днем, потеряв Эльфа, Липа раздражалась от мысли, что узел сарафана, завязанный на спине – это крылья, смятые в комок. Для людей же она была до крайности несерьезной. Ей говорили об этом прямо в лицо или за спиной, не понимая того, что она вернее, надежнее всех. … Это непонимание было легче переносить, чем осознавать, что изменить себя она никогда, никогда не сможет…

Липа позвонила молодому человеку. Через некоторое время «эльф» пригласил ее в гости. Когда они подошли к дому, Липа увидела, что он был старый и бревенчатый. Дом стоял на берегу такого же старого заросшего пруда. Его было хорошо видно через забор, сколоченного из половинчатых бревнышек. Липе показалось, что когда-то, очень давно она была здесь…

Монетка

Липа больше не верила в эльфов, но с иронией продолжала называть нового знакомого этим словом.
Она оставила свою работу и по просьбе «эльфа» переехала в деревянный дом. Все пережитое осталось где-то за той ночью, проведенной на мосту.
Наступило влажное теплое утро. Липа проснулась на старой деревянной кровати.
За окном царствовала весна, а в доме к утру стало прохладно. Липа, накинув вязаный платок, подбежала босиком к белой печи в комнате. Она открыла дверцу и, поправив бересту под дровами, провела спичкой по шершавой поверхности коробка. Деревянная лучинка вспыхнула. Следом за ней затрещала от распространяющегося огня кудрявая береста.
Вместе с Липой в доме жил черный котенок. Его Липа так и звала: «Кот!»
Вот, и сейчас это хитрое существо крутилось у ног и просило молока или рыбы.
– Котище, потерпи! – звонко сказала Липа и ласково провела рукой по его голове.
На завтрак кот получил свою порцию молока с раскрошенным в нем кусочком белого хлеба и остался доволен.
Липа, пройдя через темные сени, вышла на улицу.
Кора тополей, лип, росших у пруда, намокла, от чего блестела, словно полированная поверхность.
Она прошла через двор к бане, расположенной у пруда. Через какое-то мгновение из трубы потянулся серый дымок. Пока топилась баня, Липа решила собрать прошлогоднюю листву. Она что-то мурлыкала, в то время, когда земля начинала дышать, освободившись от надоевшего одеяла.
Неожиданно в деревянных колышках грабель что-то сверкнуло. Липа убрала набившуюся листву и, в ее руке оказался металлический кругляш с выгравированным на нем рисунком.
Круглая пластинка от времени проведенного под листвой и слоем земли потемнела. Липа ее положила в карман рубашки, чтобы не потерять находку и вернуть хозяину дома.
Баня к обеду протопилась. Липа зашла в теплое помещение. Она взяла еще одно полено и, открыв дверцу печи, бросила в огонь. И вдруг почувствовала сильную боль. Кругляш так сильно накалился, что обжег сквозь ткань рубашки.
Липа быстро вынула его из кармана и, зачерпнув в медный ковш воды, бросила в него горячий кругляш.
Он оказался старой монеткой. Липа промыла ее в воде и с любопытством стала рассматривать любопытную находку.
– Ах! – она резко вскликнула, когда увидела изображение на монете.
На сверкающем кругляше был ее портрет.
Голова закружилась. Липа присела на деревянную лавочку. Перед глазами одно за другим прокручивались странные события.
И в каждом из них присутствовали маленькие человечки.
Все смешалось. Человечки провожали ее мир людей и, тут же мелькали прожитые совсем недавно дни с ней и эльфом. Это были одни из последних событий, что Липа вспомнила.
Липа побежала в дом и на пороге столкнулась с «эльфом».
– Как, как вы могли? – она показала монету. – Как вы могли не сказать мне, что они существуют. Я была игрушкой в их руках. Зачем так было поступать со мной. Зачем я понадобилась им? Ведь если это было бы не так, все осталось бы по-прежнему? Я должна знать, как я оказалась у них. И где эльф? Что с ним?
Все слова были выговорены на одном дыхании.
– Зайдем в дом! Я расскажу, а после ты должна поведать мне все, что вспомнила.
Липа сидела на кровати и крутила пальчиками монетку, а «эльф» подкидывал дрова в печь.
Котенок мирно расположился на ее коленях и по-кошачьи пел, зажмурив глаза.
– Это монета эльфов. Ими они платили за мир. У всего на земле есть своя цена.
– Нет, вы не правы, - высокомерно и называя на вы «эльфа» возразила девушка. - Нельзя купить или продать чувство искренней и чистой любви. Все окружающее нас и жизнь можно, а ее – нет! Я расскажу все, что я вспомнила, при условии, что вы устроите встречу с эльфом.
«Эльф» кивнул. Монета выскочила из рук Липы и, прокатившись по полу, проскользнула в щель между деревянными досками пола.
– Даже сейчас ты заплатила за память монетой, вернувшей тебе ее.
– Я заплатила за память, а не за чувство, что я испытываю к эльфу. Оно жило все это время в моем сердце.

Липа и «эльф» замолчали, как-то одинаково засмотревшись на огонь в печи.

Калдун

День пролетел совершенно не заметно. За окном опустились сумерки. Дрова тихо потрескивали в печи. «Эльф» присел на табурет и начал рассказ.
– Один раз в десять лет по человеческому летоисчислению дети эльфов, чтобы стать взрослыми сдают экзамен жизни. Круг старейшин принимает решение, наделить ли молодого эльфа всеми волшебными знаниями или нет.
Отвергнутый эльф не имеет право применять даже самые простые приемы колдовства. Он остается на десять лет ребенком без мнения и значащего слова. И так может продолжаться тысячи лет, пока старейшины не увидят в нем совесть.
В 1782 году испытание должен был пройти и эльф по имени Калдун.
Это был полный юноша. Обычно такие люди добры, а он не задумывался о том, что он делает. Калдун ребенком подглядывал за взрослыми эльфами в то время, когда они воплощали чудеса. Что бы лучше все видеть он придумал очки. И сделал, и надел их. Так он еще ребенком узнал многие секреты.
Взрослые видели все козни его, но ничего не предпринимали. Они знали, что совет не пропустит сына королевы во взрослый мир эльфов.
Да, я не ошибся, сказав, что Калдун – сын королевы эльфов.
И вот наступил знаменательный день у многих молодых, отважных эльфов, осмелившихся переступить каменный порог пещеры и предстать перед пятью стариками.
Ближе к обеду в пещеру зашел Калдун. Он, веря в покровительство королевы, был уверен в успехе сегодняшнего дня.
В пещере за каменным столом сидели пять стариков-эльфов.
– Мы решили, что для постижения чудесных знаний ты не готов, – сказал самый худой старик с белоснежной, отливающей чуть голубым светом, как снег, бородой.
– Я же… – попытался возразить Калдун.
– Решение круга пяти не подлежит обсуждению.
– Я, я, я не нуждаюсь в вашем разрешении. Я могу все… Я все знаю…
Калдун покраснел и выбежал.
Следующей ночью Калдун собрал в мешок все свои приспособления для чудес и отправился к подземным жителям.
Он долго плутал между деревьев, пока на его пути не оказалась старая ива. На ее ветке сидело огромное чудовище. Лысая голова, с клювом и расположенной чуть ниже пастью располагалась на огромном туловище с крыльями и деревянными когтями. Белая борода от висков спускалась далеко вниз.
– Левий! – громко от испуга воскликнул Калдун.
Чудовище проснулось. Потянув мохнатые лапы и расправив ветвистые вороньи когти, оно чуть приоткрыло маленькие белые глаза. Он был особенно опасен для эльфов.
– Кто здесь? – Левий пытался рассмотреть в темноте, существо посмевшее разбудить его.
– Это я – подземный житель. Я потерял дорогу и не знаю, куда мне дальше идти. Может подскажешь? – эльф привык обманывать, и в опасный миг продолжал это делать.
– Ха, ха, ха… Твое подземелье под тобой. Два шага и ты у входа… Хр-р-р-р… – и Левий уснул, больше не обращая на наглеца.
– Раз, два… а-а-а-а…
Калдун сделал два шага и провалился в темноту.
Он летел недолго и упал на что-то скользкое и холодное.
Под ним оказались отшлифованные водой камни. Вода тонким слоем бежала куда-то вглубь подземелья.
Калдун поднял голову и посмотрел наверх. В круглом отверстии было видно, как на синем ночном небе светили звезды. Он тяжело вздохнул. Обратного пути, как ему показалось в тот момент, не было. Там, в стране эльфов его ждали десять лет повиновения, а здесь он был свободен. Он был взрослым.

Калдун закрыл глаза и, помотав головой из стороны в сторону, шагнул в поглощающую темноту…

Предательство королевы

Королева эльфов – сильная и всемогущая фарфоровая женщина в туже ночь отправилась вслед за сыном и перешла на сторону подземных жителей.
Она накинула фиолетовый плащ. В ночных сумерках его ткань делала невидимым все, что находилось под ним.
И шаг в шаг шла за непослушным мальчишкой.
Худой силуэт ее трудно различить в ночном свете, если бы и был виден.
Она слышала разговор Левия с сыном и спрыгнула за ним в узкое отверстие в земле.
А Калдун продолжил свой путь в самое логово воинствующего с ними народа.
Во мрак шагнула и королева.
Матушка и сынок недолго шли по узкому тоннелю. Вскоре пред их глазами предстала ужасающая картина.
В подземелье за громадным столом сидело около сотни гномов. Они синхронно повернули голову в сторону вошедших эльфов.
– Проходите и присаживайтесь за наш стол Королева и сын ее Калдун.
– Вы заблуждаетесь, я пришел один, – возразил матушкин сынок.
– Светлая королева, мы знаем, что Вы здесь, – хором прокричали гномы.
Резко наступила тишина. Все гномы смотрели куда-то за спину Калдуна. Он с опаской сделал шаг к недругам и обернулся.
Королева грациозно снимала плащ. По мере того, как тонкая паутинная ткань спадала на камни, перед глазами гномов и Калдуна возникала Светлая.
– Зачем ты пожаловала к нам? – спросил один из гномов. – Ты же знаешь, что светлый эльф, пришедший по доброй воле в мир темных эльфов, навсегда лишится крыльев и станет незамедлительно одним из нас – гномов.
– Я пришла не по доброй воле! Я пришла за сыном! – последовал величественный ответ.
– Ха- ха, взгляни на свои крылья, – пробормотал тот же гном.
Королева подняла двумя пальчиками крыло. Оно тончало с каждой секундой и через мгновение рассыпалось в труху.
Калдун посмотрел через плечо туда, где росли его крылья. Их не было.
– Мама, прости! – заплакал мальчишка.
Из тоннелей, ведущих в разные стороны, послышалась торжественная музыка. Фанфары приближались.
К столу вышло шествие из гномиков. Два малыша несли что-то прикрытое золотой тканью.
Когда колонна выстроилась перед королевой и Калдуном, старик-гном, молчавший все время до этого, поднялся с медного кресла и подошел к невольникам.
– Отныне вы – гномы! – прошипел он и, откинув ткань, взял в руки бесформенный колпак.
Глядя в глаза королевы эльфов, он надел ей его. Следом колпак был надет и на ее сына.

После этой церемонии они не были уже невольниками. Бывшая королева эльфов и Калдун забыли все, что происходило в их жизни до этой ужасной ночи. Они превратились в обычных гномов и так же враждебно относились к светлым эльфам, как и все остальные подземные жители.

Похищение

Дрова к утру прогорели. «Эльф» и Липа не сомкнули глаз. За окном светало.
– Устала? Тебе необходимо отдохнуть. После обеда я… – недоговорив, «эльф» вышел в сени.
Липа от бессилия упала на подушку и закрыла глаза. Сон не шел. Мысли крутились, крутились, крутились в голове. По кровати кто-то крался, осторожно переставляя лапки и, прижавшись к Липе, лег. Послышалось тихое мурчание.
– Кот! – было сказано уже сквозь дремоту.
Утренний сон плавно перелился в обеденный и собирался в вечерний, да Липа проснулась от того, что луч солнца безжалостно светил ей в глаза.
Она потянулась от удовольствия, что сделал и кот, вытянув лапы и выпустив белые коготки.
Воспоминание обо всем, что было сказано ночью, оттолкнуло оставшуюся сонливость.
Липа резко встала и выбежала из комнаты. Надев в сенях ботиночки, вышла на улицу.
«Эльф» натягивал тетиву на согнутую в дугу деревянную полоску.
– Неплохой лук! – вырвалось у нее. – Я видела и делала их.
– Все же ты вспомнила, – тихо прозвучали слова, и последний виток тетивы зафиксировался крепким узлом.
«Эльф» наклонил Лук на стену дома и взял за руку Липу.
– Идем! – строго прозвучало от него.
Он потянул чуть замешкавшуюся Липу и быстро повел ее в сени.
В сенях была еще одна дверь, спрятанная под лестницей. Ее не открывали много лет. Дерево рассохлось и, чтобы выдернуть тяжелое полотно потребовалось немного усилий. И все же дверь сдалась, и со скрипом открылась.
За ней оказалась маленькая комнатка. Пыли скопилось так много, что она комками лежала на всех поверхностях.
В окно, занавешенное старой серой занавеской, плохо проходил свет.
«Эльф», подойдя к окну, отдернул занавеску. Серое облако клубами завертелось в воздухе.
Ворвавшийся дневной свет в это мрачное помещение заставил обратить внимание на стоявшую в углу люльку.
– Это твоя колыбель, – «эльф» подошел и раскачал
детскую кроватку. – Ты провела в ней первые часы своего младенчества.
Липа с опаской подошла к люльке, с таким чувством, что она что-то увидит в ней. Старая качалка была пуста.
– Тебя похитили из этой колыбели. Все, что окружает тебя – твой истинный дом.
Липа села на пол и приложила голову к детской кроватке.
– Что вы сделали? – заплакала она.
– Если бы мы не нарекли тебя королевой – мы бы погибли. В мире всегда должно быть равновесие между светом и тьмой.
– Вы могли выбрать королеву из эльфов? – спросила Липа.
– Возможно, так эльфы бы и сделали, да дерево, из которого была выточена колыбель, – древо королевы эльфов.
Мальчишка-эльф только предложил, а совет старейшин принял решение, посчитав, что это знак свыше. Так у светлых духов деревьев появился Ангел света - добрый и всепрощающий человек.
– Значит, я должна простить за то, что меня лишили всего? Я так устала. Можно мы выйдем? Я не хочу больше здесь находиться.
Липа и «эльф» вышли во двор.

– Вы обещали мне встречу с эльфом. Я расскажу все, что я вспомнила…

Эльфини

Прохлада тянулась от серой ряби пруда. Весенний ветер играючи пронизывал теплую одежду. Липа продолжала идти, а «эльф» шел следом.
– Воспитание мое поручили двум нянькам. Это были три сестры эльфини. Они постоянно уменьшали меня, с помощью того же олеума ауранти. Эфирное масло имеет свойство быстро испаряться и поэтому мне в молоко добавляли несколько капель, и я была настоящим маленьким эльфиком. Когда я немного подросла, рост мой после приема олеума составлял меньше полдюйма.
Я не любила эльфинь. Жеманностью и высокомерием переполнялись их и без того не худые лица.
Для меня настоящим счастьем были дни, проведенные с эльфом и, как сейчас оказалось, похитившим меня из моего дома.
Я любила играть с ним в ветках деревьев. Он подарил мне маленькие розовые крылышки.
Это был самый чудесный и добрый день в моей жизни.
Мы сидели на веточке цветущей липы. В кармашке моего платьица лежала целая горсть самых вкусных желтых леденцов, из ее пыльцы.
Эльф нагибал мне ветку, и я наклоняла лицо в цветок.
– Хочу пить! – прошептала я.
После сладких конфет и от теплого весеннего солнца очень мечталось о кружечке воды. Пора было возвращаться во дворец, но до него было гораздо дальше, чем до ближайшего родника.
И мы полетели, конечно, к роднику. Эльф набирал в ладошки воду, а я пила.
Что-то резко зашумело, и у пруда оказалось целое войско эльфов. Среди них были и эльфини. Они взяли меня на руки и отнесли во дворец на старом дереве.
Так завершился мой самый счастливый день.
– Ты должна знать, что именно они подняли шум во дворце, - «эльф» натянутым голосом сказал Липе. – Во дворце не все радостно относились к твоему другу. Были и завистники, которые считали, что, обретя твое покровительство, они станут ближе к знатным эльфам.
– Принцесса пропала! – кричала, бегая по залам, первая эльфиня.
– Ее похитили! – вопила вторая.
Каменные коридоры разносили гулким эхом их слова, и уже через мгновение весь дворец искал принцессу.
– Они с эльфом должны были вернуться до того как солнце опустится на половину половины неба, – в голос проговорили эльфини собравшимся.
– Их захватили подземные жители!
– На эльфа и принцессу напало чудовище из пруда!
– Бедная принцесса!
Каких только предположений не высказала толпа, пока кто-то не выкрикнул:
– Военачальника! Срочно!
Из-за сиреневой бархатной портьеры показалось строгое и всегда хмурое лицо.
– Собирайте войско! Мы идем за принцессой! Она нуждается в нашей помощи! – затрещали ему под ухо глупые эльфини.
Тут же были подняты самые лучшие войны. И во главе с военачальником рать тронулась в путь. Следом полетели и эльфини.
Они быстро нашли эльфа и пропавшую принцессу. За то, что эльф не полетел во дворец в положенное время, а напоил тебя водой из родника, был сильно наказан. И после этого он поступил бы точно так же, исполняя желание принцессы.

Крыса

Толи от ветра, толи от рассказанного Липа задрожала.
– Домой! Пить чай с конфетами! – «эльф» взял ее властно за руку и повел в дом.
Что-то в кастрюльке на чугунной плите быстро закипело и весело бурлило.
«Эльф» поставил на стол чашечки.
– Обещанные конфеты и печенье!
Кот крутился у ног и попрошайничал. Липа налила ему молока, но он неожиданно бросился в угол комнаты.
Большой серый хвост мелькнул в дыре стены.
– Кто это? – испугалась Липа.
– Крыса. В доме давно никто не жил, вот они хозяйничают. Скоро уйдут. Соседство нашего кота им явно не по душе, – «эльф» улыбнулся и добавил. – Все остывает. Неси молоко.
Липа и не заметила, как на столе оказался отварной картофель.
С таким чудным аппетитом Липа давно не кушала. Картофель немного раскрошился и блестел хрустальными крупинками.
– На нас с эльфом однажды напала крыса…
Все лето меня обучали воинским наукам. Войском, так или иначе, руководил военачальник. Он отправлял в бой эльфов, и они возвращались непременно с победой.
Защищаться надо было не только от подземных жителей, но и от других существ и животных. Вот и мне начали преподавать уроки фехтования и стрельбы из лука. Я сама его соорудила. У эльфов принято, что оружие приносит удачу в бою, если оно сделано хозяином. Лук был маленький под мой рост, но стрелял метко.
Эльф рассказал мне все тонкости управления этим оружием, и я попадала в любую цель. Я никогда не могла представить, что буду способна выстрелить в живое существо. Мы тренировались в лесу. Я устала натягивать тетиву и села на травку. Эльф нашел кустики земляники и в азарте, собирая ее, ушел достаточно далеко. В тишине, которую нарушал лишь стрекот кузнечиков, послышался странный шум. Я побежала на него. На поляне шла отчаянная борьба. Крыса, ростом гораздо больше эльфа, наступала, оскалив желтые зубы.
Она бросилась и уронила его на землю. Эльф, оказавшись под этим страшным чудовищем, собрав последние силы, оттолкнул крысу, и они перевернулись вокруг себя. Это безобразное животное мотнуло головой, и его зубы впились в руку эльфа.
– Стреляй в нее! Стреляй! – эльф заметил, что на поляну вышла я.
А я и не заметила, как натянула тетиву и, прицелившись, выстрелила и закрыла глаза, и стояла так, пока кто-то не потянул за мое оружие. Передо мной стоял эльф, выкатанный в земле, и из руки капала кровь.
– Стрела попала крысе в лапу. … Она сбежала, сраженная тобой. …
У ног эльфа, куда падали капельки крови, из земли появились ростки.
– Что это? – спросила я.
И эльф ответил на мой вопрос.
- Они вырастут в обычные рябины. Осенью их ягоды будут такими же красными. Так было всегда…
У меня был с собой платочек, и им зажали рану. Мы никому не рассказали об этом происшествии.
– Я знаю… – «эльф» заметно оговорился.
За окном стемнело.
– Мне пора. Я буду завтра утром.
«Эльф» вышел во двор, завел машину и уехал так же неожиданно. А Липа легла и, выключив свет, долго смотрела сквозь стекло на раскачивающиеся ветки деревьев.
– Он знает!? – слова вылетели как-то сами.
Сон вступил во владения, и сказанное сразу же забылось. Липе снилось детство, проведенное у эльфов.
В это время в центре города под синевой ночного неба несколько рябин в Аллее Одиночества освещал уличный фонарь.

Голубь

На самой большой ветке старого дерева расположился дворец королевы эльфов. В пустых комнатах с длинными петляющими коридорами кружил сквозняк. Стены из всевозможных зеленых драгоценных камней всегда оставались холодными. Дворец построили много тысяч лет назад для одной из королев. С тех пор дерево переходило от правительницы к ее преемнице. Наряду с ним у всех королев было свое дерево, и местоположение его всегда оставалось страшной тайной.
Липа, как и многие до нее, не любила дворец. Дни она проводила в лесу с эльфом, а возвращалась в свою зеленую башню к позднему вечеру, что повторилось и на этот раз.
Проходя по коридору, ведущему к ее комнате, она услышала бурный спор между эльфинями и кем-то еще. Липа постучала и вошла.
В зале для важных гостей сидели пять стариков, а пред ними важно вышагивали эльфини.
Увидев Липу, эльфини остановились и высокомерно, но заискивающе улыбнулись ей.
Все старики встали.
– Я не помешала вам? – спросила Липа, оставаясь у двери.
– Нет, проходите, принцесса! – сказал весело старичок с маленькой бородкой.
Старичок пониже толкнул его в бок локтем.
– Проходите, принцесса! – первый старичок повторил более строго.
– Мы должны просить вас, принцесса, отдать нам крылья, дарованные эльфом! Это в целях вашей безопасности! – произнес худой и высокий старик.
Липа догадалась, кто вызвал в столь поздний час старейшин во дворец из их пещеры.
Высокая стройная эльфиня к короткими темными волосами стояла, сложив руки на груди и пристально смотрела. Эльфиня с белыми кудрявыми волосами что-то раскладывала на столе, делая вид, что она не причем. А третья – такая же высокая, как первая, но со светлыми волосами, подошла к окну и, улыбаясь, смотрела куда-то вдаль.
– Хорошо! – Липа сняла покорно розовые крылья и подала старику с маленькой бородкой.
– Мы вернем тебе их, когда подземные жители прекратят наступление, – сказал он и убрал крылья в синий мешок.
– Пожалуй, нам надо возвращаться в пещеру, – пробурчал, смотря в пол, четвертый старик.
– До теплой встречи! – сказал последний, и старики вышли.
– У нас так много дел, – прощебетали эльфини и скрылись за дверью вслед за стариками.
Липа осталась одна без крыльев с ужасным настроением.
Она прошла в свою комнату, села на кровать и заплакала, прекрасно понимая, что пока рядом эльф с ней ничего не может произойти. И старики это знают, но все равно поддались уговорам противных эльфинь.
Вдруг кто-то тихо постучал в окно, словно металлическим или каменным предметом. Липа подбежала к портьере и, отдернув, увидела большую серую птицу. В ее клюве был зажат белый свиток.
Старая деревянная рама с трудом распахнулась. Липа взяла свернутое трубочку письмо и, погладив нежданного гостя, развернула белую бумагу.
«Это – мой лучший друг. Его зовут Ретев. Каждое утро он будет прилетать за тобой. Эльфиням говори, что у тебя есть важное дело, и мешать тебе не стоит. Эльф».
Липа быстро подошла к столу, взяла перо и, обмакнув его в чернила, написала ответ.
«Очень рада, что есть у тебя такие друзья. Я не смогу целыми днями находится в обществе трех надзирательниц. До завтра!» И подписала: «Липа».
Погладив гладкие перья посланника, она отдала письмо. Серо-синяя птица, взмахнув два раза огромными крыльями, поднялась высоко в небо и исчезла.

Спустя двести лет Липа стояла на остановке и ждала задержавшееся маршрутное такси. У ее ног крутился голубь. Он поглядывал на «старую знакомую» и подбирал рассыпанные семечки.

Прялка

В одной из комнат дворца стояло непонятное для Липы устройство. Это было деревянное колесо, закрепленное на двух жердочках и с двигающейся площадкой, когда на нее нажимали.
Однажды когда, совсем нечего было делать, Липа долго ходила кругами рядом с этим механизмом.
В комнату вошла одна из эльфинь.
– Это прялка. На ней эльфы прядут нити, из которых ткут чародейные ткани. Представляете, принцесса, вы прядете и думаете о вкусных кушаньях. А через некоторое время, случайно или нет, усталый путник находит платок на пыльной дороге. Он думает, что его потеряла девушка из кареты, пронесшейся мимо него.
Путник садится под дерево и вытирает пыль с уставшего лица. Естественно, ему очень хочется есть, да так, что в животе его бурчит.
И только он проводит платком, ощущение приятной сытости распространяется по телу, и путник засыпает.
– Чудно. А вы можете меня научить прясть? – спросила Липа.
– Конечно. Подожди меня здесь, – эльфиня, обрадованная легкому разговору с принцессой, выбежала.
Прошло немного времени и в комнату вошли эльфини. В одной руке у них были прялки, а в другой белая вата, отливающая серебром.
Эльфини поставили чудесные механизмы рядом с прялкой Липы и начали обучать дивному мастерству прядения. Липа, как и они, брала кусочек ваты размером с ладошку и подносила к закручивающейся нити. Нить удлинялась, и ее сматывало в кокон на верхней части прялки. Первая нить получалась толстой и неровной. Эльфини поправляли Липу, и вскоре из ее рук появилась тонкая белая паутина.
– Немного мастерства и можешь начинать представлять! – сказала эльфиня с темными волосами.
– Прежде чем прясть – подумай для кого! – добавила вторая.
– Липа, никогда не пряди, если у тебя плохое настроение! - вымолвила третья и испугалась.
Впервые во дворце кто-то кроме эльфа назвал Липу по имени.
– Что же вы? – спросила она улыбаясь.
– Простите, принцесса! – эльфиня встала и присела в реверансе.
– За что? – Липа не могла понять, за что у нее просят прощения.
– За то, что мы назвали вас по имени, принцесса! – пояснила высокая эльфиня.
– Скажите, а как вас зовут? – Липа продолжала прясть.
– Дримхильда! – представилась первая эльфиня с темными волосами.
– Друнхильда! – назвала имя вторая, с кудрявыми, уложенными в красивую прическу волосами.
– Древхильда! – тихо представилась третья.
– Сегодня и отныне вы будите называть меня только по имени, а я вас! – Липа запутала специально нить. – Друнхильда, как быть?
Эльфини помогли распутать нить Липе. Они пряли, а когда сгорела шестая свеча, разговаривали уже, как настоящие подруги.

Липа пряла и думала о сказочных снах, ведь из нити ее соткут ткань для наволочки подушки. А спать на ней будет маленький мальчик…

Поцелуй Саламандры

Летний зной захватил все окрестности леса. Ручьи пересохли, и вода в них бежала тонкой, еле заметной струйкой. Эльфы стали часто замечать в ветках деревьев мелькающие оранжевые лоскутки. Обеспокоившись надвигающейся бедой, к Липе отправили Сильфа – духа воздуха. Малыш в колпачке из колокольчика в зеленом сюртучки с взволнованным лицом вбежал в комнату Липы.
– Нам нужна помощь. Эльфы видели в ветках деревьев хвост Саламандры, - прокричал он и, не останавливаясь, подошел к столу, взял графин с водой и выпил его. – Если мы ее не остановим, случится страшное…
– У меня нет крыльев, а когда прилетит Ретев, я не знаю! – Липа замолчала, увидев у Сильфа маленькие голубые крылышки.
Эльф воздуха оглянулся, предполагая, что за ним кто- то стоит. В комнате никого не оказалось. И он догадался, о чем подумала принцесса.
– Я забыл закрыть дверь в домике. Мне срочно надо идти… – Сильф, пряча крылья, открыл дверь и собирался быстро уйти.
– Стой! – приказала Липа. – Отдай крылья и оставайся здесь до моего прихода.
– Пожалуйста, принцесса! Почему именно мои крылышки. Они такие чудесные, такие тонкие. Вдруг вы их зацепите, и в них будет дырка?
– Я приказываю! – Липа как никогда сказала строго.
Дух воздуха нехотя снял крылышки и протянул принцессе.
– Умоляю, будьте осторожны! – и Сильф, конечно же, имел в виду не Липу, а она уже бежала по коридорам и на ходу надевала крылья.
С эльфом они встретились у ручья.
– Саламандра. Кто она? Почему ее так боятся?
– Саламандра – дух огня. Она добра, но заносчива. Возомнила, что пришло ее время быть правительницей, и обернулась в громадную огненную птицу.
– И как ее остановить? – Липа нахмурилась.
– Дождь. Нам нужен дождь, – Эльф набрал в ладошку воды из ручейка и полил повядший цветок.
– А если его не будет?
– Наше владение исчезнет…
Эльф и принцесса молча сидели у пруда.
– Дождь – вода, падающая с неба. Ее можно остудить в пруду. В чем души не чает Саламандра?
– Цветные лоскутки, – эльф посмотрел на яркие крылья Сильфа.
– Я обещала их вернуть! – Липа покачала головой.
– Мы вернем невредимыми. Лети к пруду и жди. Запомни, когда я подлечу к тебе, ты должна тут же отдать мне крылья, – сказал эльф и улетел.
– Хорошо, – сказала принцесса, а сама подумала: «Идея заманить Саламандру в пруд моя!»
Эльф нашел на одном из деревьев жгучую птицу. Близко к ней подлететь было просто не возможно. Листья на дереве пожелтели и скрутились в трубочки. Оно мгновенно высыхало.
– Саламандра, я видел у пруда чьи-то голубенькие крылышки. Из них получились бы прелестные лоскутки. Такого оттенка и не хватает в твоем оперении.
Последние слова сильно задели тонкий вкус Саламандры. Она считала свой наряд безупречным.
Огненным шаром пролетела она мимо эльфа, обдав его жгучим воздухом.
А эльф, сократив расстояние, на доли секунд оказался раньше у пруда.
– Я сама! – успела выкрикнуть Липа и, увидев приближающуюся Саламандру, взлетела прямо пред ее клювом.
– Отдай, они мои! – прощебетала огненная птица.
– Догонишь, отдам! – ответила Липа, и, как ей показалось, быстро полетела.
Уже через мгновение она почувствовала обжигающее дыхание Саламандры. Крылья Сильфа были предназначены для любования, а не быстрых полетов. Саламандра приближалась к принцессе.
Еще немного и искры от разъяренной птицы падали бы на тонкие, почти прозрачные крылышки. Липа резко устремилась вниз и погрузилась в холодную родниковую воду. Следом за ней, поцеловав клювом серебристую гладь, окунулась и Саламандра.
Липа не умела плавать, и эльф, зная об этом, в полете прыгнул за принцессой, и они почти в один миг с мокрой Саламандрой показались из воды и поплыли к берегу.
Липа очнулась на горячем песке. Рядом сидели эльф и какая-то девушка.
– Это Саламандра! – представил ее эльф.
– Принцесса, это все жара! – сказала девушка, виновато отвернувшись.
– Что это? – Липа показала эльфу капельку воды на руке. – Ее не было.
– И у меня! – на кончике носа Саламандры блестела прозрачная жемчужина.
Что-то вдалеке прогремело, и с откуда-то взявшегося серого облака посыпались дождинки.
Липа, эльф и Саламандра бегали по берегу пруда под струями долгожданной влаги.
Дождь прошел. Солнце высушило крылья эльфов и принцессы.
Когда Липа вернулась во дворец и зашла в свою комнату, она увидела мирно посапывавшего Сильфа на ее кровати.
– Возвращаю ваши крылышки!
От слов Липы дух воздуха подскочил и стал поправлять смявшуюся подушку. Липа протянула ему крылья.
– Могу заверить вас, я не подвергала их опасности! ...
Сильф вылетел из дворца и не узнал родной лес. Природа от живительной влаги засияла всевозможными красками…

– Хорошо-то как! – дух воздуха улетел легким ветерком.

Флейта

Третий месяц заточения длился и длился. Подземные жители и не думали прекращать вражду. Липа мечтала летать. Крылья старики так и не вернули, а вторыми обладать не полагалось. Ретев мог забрать ее только тогда, когда никто не видел. А вокруг Липы постоянно крутились всевозможные эльфы и обучали принцессу наукам и королевскому этикету.
– Отпустите меня в лес! – просила она неумолимых подданных.
– Мы выполним любое твое желание, но это – не можем! Мы ради всеобщего блага спасем нашу принцессу! – и на этих словах, как и сегодня, разговор каждый раз завершался.
Липа осталась одна. На массивном деревянном столе с резными ножками в ее комнате лежала книга. Липа решила прочитать ее. Древний хеймский язык, на котором говорили и писали эльфы, принцесса выучила еще в самом раннем возрасте, но почему-то книга была замечена только сегодня.
С трудом открыв произвольную страницу между двумя каменными плитами книги, липа начала читать.
«Чародейственная флейта… ». Липа читала до утра, а как расцвело за слюдяным окном, позвала эльфинь.
– Мне необходимо ветку осины и самый крепкий нож.
Эльфини переглянулись между собой, но ничего не сказали и вышли. Вскоре они снова вошли в комнату принцессы. В руке одной был крепкий стебель, у другой – нож.
– Принцесса, мы должны. ... Нам необходимо предупредить вас. Услышавший игру на такой флейте эльф полюбит играющего на веки веков. Поэтому нам запрещено делать их. Музыканты играют на обычных… - третья эльфиня опустила голову.
– Оставьте меня! – Липа, пропустив все, что сказала Древхильда, взяла принесенные предметы и закрыла дверь за вышедшими эльфинями на ключ.
Два дня она не выходила из комнаты и отказывалась и от еды, и от воды. Эльфини прислоняли крошечные головки к щели в двери, и слышали только нетерпимый звук.
– Вшик, вшик, вшик, – раздавалось в комнате.
На третий день они не выдержали, и Друнхильда полетела к эльфу.
Липа сидела за столом и вырезала последнюю веточку узора на флейте. В ее окно раздался тихий стук. Липа откинула портьеру из белого бархата. За слюдой был эльф. Липа отодвинула защелку, и ветер сам открыл раму. Эльф влетел в комнату.
– Как славно, что ты прилетел! Посмотри, что я сделала! – принцесса взяла флейту и начала играть.
Восхитительные звуки флейты сливались в мелодию, каких эльф никогда не слышал.
Он зачаровано смотрел на Липу. Принцесса давно перестала играть, а эльф сидел, задумавшись, как с ним никогда не было.
В наступившую ночь ни Липа, ни эльф не могли забыться сном. Ими овладело неведомое до прошедшего утра чувство.

С расцветом флейта была убрана в дубовый сундучок и заперта на ключ. Эльфини так и не увидели чародейственной флейты. Они догадались о произошедшем в комнате и долго перешептывались в тайне от Липы. Это доставляло им огромнейшее удовольствие, ведь мирная жизнь эльфов нарушалась только нападениями подземных жителей. А говорить о вражде, длившейся тысячи лет, просто наскучило.

Сильф и Ундина

Сильф кружил в траве, дуя на распушившиеся одуванчики. Белые зонтики плавно разлетались в разные стороны.
– А-а-а-апчхи! – послышалось за одним из цветков.
– Кто здесь? – спросил дух воздуха и отогнул упругий лист.
За ним он увидел нечто неописуемое. На ветке сидела девушка в голубеньком платьице. Ее прозрачные крылышки сверкали на солнце, от чего Сильф зажмурил глаза.
– Это вы напылили?! – прозвучал тоненький голосок.
– Я! Я! Я готов исправить свою ошибку! – эльф взлетел от сказанных слов. – Я готов сдуть с вас все пылинки. Да я и не подпущу их к вам.
Сильф нежно подул в сторону девушки. Стебель, на котором она сидела, тихонько начал раскачиваться.
Сильф, подлетев ближе, сел рядом с незнакомкой и спросил:
– Скажите, как вас зовут, прелестная?
– Ундина! Я – эльф воды!
Она взяла своей тонкой ручкой край крылышка и прикрыла лицо в смущенной улыбке.
– Ундина, прошу, будьте моей королевой! – эльф, паря в воздухе перед красавицей, встал на колени.
– Что же вы так скоро! Вы знакомы со мной столько, сколько падали зонтики, сдунутые вами с одуванчика, – смущенно прошептала она и добавила. – Я согласна!
Дух воздуха и эльф воды кружили парой в лесу и приглашали на предстоящую свадьбу. Прилетев во дворец, счастливые эльфы ворвались в комнату Липы и встали пред ней на колени.
– Принцесса, разреши нам быть двумя половинками, которые не разольет вода и не опрокинет ветер! – просили и знали, что позволит.
– Когда ваше торжество? – спросила Липа, поднимая за руки Сильфа и Ундину.
– Завтра! – ответил дух воздуха.
– Завтра? А мое платье? – закапризничала Ундина, как полагается невестам.
– Я сама сделаю платье. Завтра утром Дримхильда принесет тебе его, – принцесса улыбнулась вслед уже убегающим по коридору влюбленным.
Всю ночь Липа не смыкала глаз. Она пряла дивные белые нити, а Дримхильда, Друнхильда и Древхильда ткали из него полотно.
Липа пряла и представляла самые славные и безоблачные дни Ундины и Сильфа. К утру было завершена подвенечная накидка невесты. Как и обещала принцесса, Дримхильда принесла Ундине платье. Веселое торжество на берегу пруда продолжалось до позднего вечера. Липа улыбалась всем эльфам, но улыбка ее казалась натянутой, а глаза печальными. Духи веселились, а принцесса отошла к прозрачной воде. Она шла босиком по щиколотку в воде и плакала. Неожиданно за ее спиной послышались шаги. Они уверенно приближались. Липа испуганно обернулась. В двух шагах от нее стоял эльф.
– Что случилось, Липа? – голос его звучал обеспокоено.
– Ничего! Я просто устала, – принцесса продолжала идти. – Я не спала всю ночь, как, впрочем, много ночей до нее.
– И я … – тихо добавил эльф.
– Тебе понравилось платье, которое я сделала? – спросила Липа, чтобы изменить разговор.
– Такой красивой Ундины я никогда не видел! А Сильф сегодня блаженно счастлив!
Эльф и принцесса шли и шли. Звуки веселящегося народа звучали все тише…

Древняя книга

Тоска овладевала Липой. Оставшись одна, она открыла деревянный сундучок с флейтой. Достав тоненькую деревянную дудочку, принцесса начала играть. Звуки из флейты создавали унылые мелодии, и музыкальный инструмент был снова убран.
Какая-то невидимая сила притянула Липу к волшебной книге. Она с ненавистью посмотрела на творение древних эльфов. И от этого чувства, не понимая, что она делает, принцесса взяла самый большой мешок, положила в него каменную книгу, и, затянув серый шнурок, села на кровать.
В комнату постучали. Дверь открылась. Вошла Ундина.
– Принцесса… – ей хотелось немного поболтать, но звучание ее тонкого голоска прервала Липа
– Ундиночка! – жалобно и умоляюще просила она. – Пожалуйста, оставь мне твои крылья до утра. Я быстро слетаю, а рассветом принесу их тебе.
– Да, пожалуйста! – Ундина легко сняла крылья и положила их на кровать. Она что-то еще рассказала, но заметила, что Липа ее не слушает.
– Пожалуй, мне пора! – и попрощавшись с принцессой вышла.
– И мне пора! – сказала Липа и, откинув тонкую ткань с окна, вылетела.
Она летела долго. Тяжелый мешок тянул к земле, но Липа летела, превозмогая усталость.
Небо краснело в лучах заходящего солнца. Еще не много и оно полностью скроется за краем земли. После захода солнца оставаться одной в лесу было опасно. Липа увидела огонек. Она подлетела к огромнейшему строению и от усталости упала на крышу.
Тяжелый мешок потянул ее вниз, и принцесса кубарем покатилась по деревянному скату. Зацепившись за край она, собрав последние силы, раскачала мешок и кинула его в отверстие между крышей и стеной. И прыгнула следом за ним. В темном пыльном помещении было тепло. Липа сразу согрелась. Она на ощупь искала мешок, но его нигде не было.
Под полом что-то прогремело. Послышались оглушительные шаги какого-то чудища. Оно приближалось.
Липа сидела, закрыв глаза крыльями, и ждала, что же будет. Улететь не было сил.
Квадрат площадки пола откинулся, в этом отверстии показалась огромная голова, освещенная свечей.
– Здесь никого нет. Только мотылек, – прозвучал громоподобный голос. Гигантская рука потянула за кольцо площадки и квадрат захлопнулся. Стало темно, как и было.
Липа встала, подошла к краю чердака. Через щель, в которую она прыгнула, вдалеке темнел ее лес.
Взмахнув крыльями, липа полетела.
Луна улыбалась ей и как можно ярче старалась освещать путь к родному дворцу.
Неожиданно на ее пути оказалось что-то большое и лохматое. Липа не успела свернуть и оказалась в белой бороде. Принцесса поняла – ее крылья запутались. А чудовище продолжало лететь в совсем противоположную сторону.
Оно летело и летело, пока не село на одну из веток большого дерева.
Липа старалась не шевелиться. Ей сразу стало понятно, что белая шерсть – это борода Левия. И если он обнаружит ее, она незамедлительно окажется в его клюве, как обычная бабочка.
Левий опустился на ветку и тотчас захрапел.
Распутываться было бесполезно и опасно.
Уже светало, когда Липа услышала шепот эльфа.
– Не шевелись, я принес ножницы.
И эльф осторожно начал срезать жесткие волосы бороды. Крылья освободились от пут, и принцесса могла лететь.
– Нам надо быть во дворце до восхода! – прошептал спаситель.
Липа и эльф вернулись во дворец, где отсутствие принцессы никто не заметил. Липа почистила аккуратные крылышки Ундины и после завтрака вернула их ей.
А Левий так не услышал, как ему вырезали целый клок его драгоценной бороды. Только вечером, когда проснулся, он увидел ее клочки на ветках дерева и страшно заревел.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а…….. м-а-м-а!

Дворец

Липу похитили из колыбели, когда ей не было и недели. С тех пор она ни разу не встречала человека.
– Я видела огромного великана, – задала она эльфу мучающий вот уже неделю вопрос, - Скажи, он кто?
– Ты была у большого здания? Да? – эльф от испуга подскочил со стула.
– Да! – ответила Липа.
В ту ночь эльф возвращался на свое дерево, и заметил, как кто-то столкнулся с Левием и запутался в его бороде. О том, что это была принцесса, он догадался лишь, когда увидел ее. А то, что она была у людей, да еще в своем доме, он и представить не мог.
– Когда ты была там? – последовал вопрос.
– Вчера утром! – впервые Липа сказала неправду.
– Это Люди! Никогда больше не летай к ним. Они опаснее Левия.
– Люди не так опасны, как мы их представляем! – сказала Липа, а сама содрогнулась от того, что вспомнила человека на чердаке.
Эльф испугался, что принцесса вспомнит, что она такой же человек, но тут же успокоился. Он сам принес ее к эльфам, когда она была еще маленьким грудным ребенком и помнить она ничего не могла. И все же он взял клятву с Липы.
– Пообещай мне, что никогда не полетишь к ним!
– Обещаю! – ответила Липа.
Да и не полетела бы. Древняя книга осталась где-то на чердаке. Принцесса была рада этому. Больше она не будет жить по правилам книги, приносящим грусть и тоску.
Через семь всходов луны и заходов солнца все забылось.
А вражда между светлыми и темными эльфами все усиливалась. Деревья потерянных эльфов высыхали на глазах, и превращались в труху. Лес все редел, а камень наступал.
Липа смотрела в окно. Внезапно с дерева напротив начали осыпаться листья. Кора его посерела и отслоилась.
– Дримхильда! Друнхильда! Древхильда! – увиденное так напугало принцессу, что она позвала эльфинь.
Но никто не пришел на ее зов. Липа выбежала в коридор. И без того пустые помещения, сейчас казались более неуютными.
С большим трудом она спустилась с дерева на землю. Под кустом кто-то тихо плакал. Она отодвинула листья, закрывавшие плачущего. В траве сидел военачальник.
– Где эльфини? – спросила Липа.
Военачальник только помотал головой и громко зарыдал.
Липа долго бежала. Впереди уже виднелась пещера стариков, когда споткнувшись о камень, она упала. Кровь из разбитой коленки капала на землю, но ростки не появились.
Липа, вытерев ее краем платья, дошла хромая до пещеры.
Вбежав в темное помещение, принцесса закричала:
– Отдайте мои крылья! Я должна им помочь!
Привыкнув к мраку, она разглядела стариков, мирно попивающих чай.
– Ты не можешь помочь! Ты не эльф – ты человек! Нас никто не может спасти!
– Я – Человек? Нет, нет! Я – эльф! – возмутилась принцесса.
– Из твоей крови никогда не взойдет рябина! – тихо проговорил главный старик.
– О том, что человек я или нет, мы поговорим позже! А сейчас отдайте мне мои крылья! Я королева! Я приказываю! – Липа в гневе кричала на обессиленных старцев.
– Отдай! – самый высокий старик попросил старца с бородкой.
Старый эльф нехотя поднялся со своего кресла и принес из темноты подаренные принцессе крылья.
Надев их, Липа незамедлительно вылетела из пещеры. На одной из полян сражались эльфы и подземные жители.
Последние превосходя количеством, будучи свободными от боя своими маленькими топориками рубили корни деревьев. Один за другим эльфы исчезали.
Липа быстро зашевелила крыльями и скоро оказалась у входа в логово подземных жителей. Она, как когда-то Калдун и королева, спустилась через отверстие в земле в подземелье и, пройдя темный и сырой тоннель, оказалась пред тем же круглым столом.
За ним сидели гномы, но не все, а самые старшие.
– Прекратите наступление! Что вы хотите? Я сделаю все, что вы не пожелаете! – Липа упала на колени.
– Еще одна королева эльфов пожелала превратиться в гнома! – сыронизировал один из стариков.
Услышав эти слова, Липа резко вскочила.
– Я не эльф! Я – человек!
Капля со сбитой коленки скатилась и упала на каменный пол.
Старики привстали, что бы лучше увидеть как из нее прорастет деревце. Но это была лишь капелька крови.
Липа властно подошла к гномам и села на свободный каменный стул.
– Нам необходим мир! Что требуется Вам? Почему Вы ведете борьбу? – принцесса спросила так, как будто перед ней находились не старики-гномы, а мальчишки.
– Мы лишь хотим вернуть камни, из которых сделан Ваш дворец, принцесса! Он сделан из наших амулетов! Мы не можем существовать без них! – старики замолчали в ожидании ответа.
– Что же вы не забрали их раньше? – Липа удивилась, из-за чего идет тысячелетняя вражда и услышала ответ.
– Камни так нравились королевам, что ни одна из них не отдавала их миром!
– Сейчас же отзовите войнов и отправьте их в мой дворец. Пусть все будет разобрано и перенесено в ваши владения!
Уже к полудню у дворца собрались сотни гномов. Липа взяла из него лишь прялку. Зеленая башня, как и все стены, была разрушена.
На ветке дерева не осталось ни одного камушка. Гномы стройными рядами переносили свои амулеты.
Липа оставила прялку у Ундины и пошла искать эльфа. Его дерево стояло с чуть повядшими листьями.
На одной из полян принцесса заметила его. Он сидел, опустив голову.
– Прости принцесса, я не смог защитить Вас!
– Что? Да все же хорошо завершилось! – Липа села рядом с эльфом. – Почему ты так официально говоришь со мной?
– Я виноват пред тобой Липа! Это я похитил тебя у твоих родителей и принес к эльфам!
Липа посмотрела куда-то через эльфа.

– Я не сержусь на тебя, – принцесса встала и ушла. Эльф остался на поляне. Он понимал, что перед ним настоящий Ангел света.

Торжество мира

На самой большой поляне сотни гномов, духов воды, воздуха и огня праздновали наступление долгожданного мира. Эльфы танцевали с прекрасными феями. Играли флейты и скрипки. Тысячи, тысячи светлячков освещали лужайку в ночи.
Среди темных и светлых эльфов была и Липа. Она сидела у дерева, на котором когда-то был ее дворец. Мимо пролетели счастливые Ундина и Сильф. Они и не заметили принцессу.
Липа попросила стариков не давать ей олеума ауранти. Ей захотелось почувствовать себя настоящим человеком. Действие масла еще продолжалось, и принцесса была ростом с самого обыкновенного эльфа.
Она встала, что бы немного развеяться. За спиной кто-то кашлянул. Липа оглянулась. Эльф стоял с огромным букетом маленьких желтых роз.
– Это тебе! – сказал он и протянул цветы.
Липа молча взяла это чудо.
Неисчислимое количество танцующих эльфов, гномов, фей затянуло их в свой хоровод, и эта живая волна вынесла на самую середину поляны.
Липе стало невыносимо жарко. Неожиданно она заметила, что танцующие эльфы меньше ее ростом. Принцесса закрыла глаза, а когда очнулась, увидела, что маленькие человечки с крылышками поддерживают ее, чтобы она не упала.
– Я – человек! – прошептала она.
Эльфы принялись осыпать, стоя на земле, на ветках деревьев, Липу лепестками желтых роз. Некоторые из них кружили рядом с ней. А лепестки, подброшенные ими, подхватывал Сильф. Он дул на них и лепестки кружились.
Эльф подлетел к принцессе и воткнул в ее длинные волосы розу в каплях. Была это вечерняя роса или слезы, Липа так и не узнала. На ее душе было чувство приближающейся разлуки.
Кто-то крикнул: «Прощай, принцесса!»
Липа заплакала. Огромные капли падали с ее лица. Один из эльфов стал напевать унылую мелодию на флейте.
На ветку дерева вышли старики-эльфы. Музыканты перестали играть и все замолчали.
– Принцесса, мы не можем больше скрывать тебя от людей! – сказал первый старик.
– Наш лес вырубают, а прибегать постоянно к волшебству нитей запрещено, - подхватил старик-эльф с маленькой бородкой.
– Мы решили отправить тебя к людям! – как можно тише хотел сказать самый маленький, но его услышали все.
– Мы будем охранять тебя и дадим все знания, необходимые человеку царства под названием «Город»! – четвертый старик как-то долго не мог вспомнить названия, но все же произнес это страшное слово.
– Ты всегда будешь нашей королевой! – прокричал самый худой и высокий старик.
Ему пришлось выкрикнуть, так как в огромном хороводе эльфов, гномов, духов поднимался непроизвольный шум несогласия. Он набирал силу.
– Послушайте меня! – тихо произнесла принцесса. – Я уйду, и ничто не сможет остановить меня! Я родилась человеком и моя судьба жить среди людей! Я хочу, чтобы у вас был достойный правитель справедливый и мудрый! Эльф, кого я хочу, что бы вы приняли в правители, находится среди вас!
Хоровод зашевелился. Эльфы переглядывались, пытаясь узнать, кто будет их королевой.
Липа наклонилась и, чтобы не держать всех в мучительном неведении, протянула ладошку эльфу, похитившему из колыбели и вырастившему ее.
Эльф шагнул уверенно, но на его лице была мучительная боль от предстоящего расставания.
Возмущение каждого смешалось в невообразимый шум. Впервые в правители эльфов восходит король, а не королева.
– Ваш король, эльфы! – Липа торжественно подняла над собой ладошку.
Светлые и темные духи от изумления посмотрели на стариков.
– Мы согласны! – в один голос сказали старейшины.
Где-то далеко прогремели тихие раскаты грома.

Одна за другой с неба падали капельки воды.

Липа проснулась рано, но ей так не хотелось вставать. Кровать была теплая и мягкая, как облако. Она и не узнала, какие на самом деле облака и продолжала верить, что в них можно уткнуться лицом и дышать их теплым нагретым ночью воздухом. Грозовые раскаты гремели всю ночь, и к утру от грозы остался лишь сонный дождик. Капли стучали по карнизу, наигрывая какую-то детскую песенку. Она еще немного полежала с закрытыми глазами.

За окном послышался звук приближающейся машины…

Первый король

Липа быстро оделась и заправила кровать. Накинув только платок, выскочила на улицу.
Подъехавшая машина была незнакомой. Дверца открылась, и из нее вышел «эльф».
Дождь продолжал идти, и Липа стояла уже полностью мокрая. С ее волос капала вода.
От холода или волнения она дрожала.
«Эльф» и «принцесса» побежали в дом. К утру комната остыла, было прохладно. «Эльф» затопил печь. Липа рассказала все, что ей приснилось.
– Я и вспомнила все эти мгновения. Вы обещали мне встречу эльфом, – Липа умоляюще посмотрела.
Молодой человек достал маленький пузырек и поставил его на стол.
Липа взяла его и прочитала буквы на хеймском языке:
– Олеум ауранти.
«Эльф» отвинтил беленькую крышечку и потряс над чашками с чаем. Желтое масло, сверкнув, разбивалось об коричневую поверхность воды.
– Красивая?! – «эльф» протянул липе оранжевую чашечку, а сам взял вторую.
Они почти одновременно выпили этот чай с привкусом апельсина.
Когда Липа очнулась, рядом с ней сидел эльф, тот самый, похитивший ее… сердце.
– Первый король приветствует принцессу!
– Так значит, все это время ты был рядом со мной?
– Да!
Липа и Андрюша вылетели из дома. Вскоре они были в Аллее Одиночества.
– Зачем мы здесь?
– Сто семнадцатое дерево справа. И третья ветка от корней… Здесь был дворец с голубой башней.
Со всех деревьев аллеи и кустов навстречу своей принцессе вылетели духи. Из подземелья вышли гномы, расположенного под асфальтированной дорогой. Подул ветерок и рядом с принцессой оказались Ундина и Сильф.
– Принцесса, мы нашли твою флейту, – сказал Сильф.
–А у меня стоит твоя прялка! – улыбнулась Ундина.
Вечером они вернулись в дом на берегу пруда. Масло перестало действовать. Липа и эльф стали прежними. Посередине комнаты стояла прялка, а на кровати деревянный сундучок.
Липа открыла его. Руки сами потянулись к флейте, выточенной ею. Она приложила тоненькую деревянную дудочку к губам и заиграла. А эльф слушал грустную мелодию, в которой заключена вся их жизнь.
Неожиданно глаза ее заблестели.
– Если все, что произошло, правда – книга на чердаке! – весело воскликнула Липа, перестав играть.
На этот раз принцесса взяла за руку эльфа, и они взбежали по лестнице на чердак.
Откинув тяжелую крышку, эльф пропустил Липу. Свет попадал в это помещение только через маленькие отверстия между крышей и полом.
– Она где-то здесь! – сказала Липа и провела рукой по пыльной поверхности.
Эльф, как и Липа, встал на колени и стал искать выброшенную когда-то принцессой книгу.
– Нашла! – воскликнула она. В ее руке был маленький, размером с наперсток томик. – Древняя книга!
Липа прыгала, как ребенок, от радости. А эльф сидел и смотрел на танцующую принцессу.
– Почему ты так на меня смотришь? – спросила Липа, сев рядом с ним на пыльный пол.
– Я хочу запомнить тебя! – Андрей как-то мягко глядел на принцессу. Так, как никто и никогда.
– Не надо! – Липа смущенно опустила глаза.
– Мне необходимо вернуться! Скоро действие олеума завершится, и я превращусь обратно в маленького человечка с крылышками! Меня ждут эльфы! – Андрюша встал, и каким-то напускным равнодушием спустился с чердака.
Липа последовала следом, громко говоря:
– Ты помнишь в древней книге сказано: «Лицезревший эльфа жить может только мыслями о нем, и забудет все волновавшее, и не поймет все окружающее и погибнет к заходу солнца»?
Эльф стоял в дверях и только промолвил:
– Пока, пока!
Липа взяла его руку и положила в ладошку Древнюю книгу.
– Возьми! Она поможет тебе стать самым великим королем эльфов!
Андрюша вышел, а Липа осталась за массивными, но сколоченными очень искусно дверями.

Эльф быстро, почти бегом дошел до машины и скрылся за ее дверцей. До Липы донесся лишь звук уезжающей в неизвестность машины.

Возвращение

Липе хотелось плакать, а слезы не лились.
– Кот! – позвала она единственное существо, которое осталось с ней в пустом доме.
Котенок не мяукал и не появлялся. Липа вышла в сени. Зеркало было покрыто толстым слоем пыли. Нельзя было и понять, что эта серая поверхность должна была показывать в отражении человека. Она подошла к нему и провела пальцем. Из-под подушечки проглянуло зеркальное серебро.
Где-то за дверью под лестницей жалобно прозвучало:
– Мяу.
Липа прошла в самый темный угол сеней. Но задумалась, перед тем как открыть дверь.
За ней снова повторилось:
– Мяу!
Липа решилась и открыла дверь. Кот, должен был сидеть на пороге, а почему-то забрался на подоконник.
–Что же ты делаешь? – спросила она, беря его на руки. Котенок мурлыкал, как заводной.
Липа с ним на руках собиралась было выйти, но почему-то задержалась у кроватки.
Она освободила одну руку и провела пальчиками по пыльной ее поверхности.
– Кот, а у меня гениальная идея! Жди меня здесь! – Липа погрозила ничего не понимавшему котенку и выбежала из комнаты. Скоро она вернулась с чашкой воды и болтающейся в ней тряпочкой.
Протирая колыбель, принцесса эльфов представляла, как маленькая девочка двести лет назад лежала в ней и шевелила ручками. Она сняла состаренную занавеску и вымыла окно.
Кот крутился у ног. Детская комната сверкала первозданной чистотой. Липа вышла из нее, в одной руке держа таз с водой, а в другой пыльную шторку.
Кот крутился под ногами. Липа чуть было не запнулась об него и уронила все из рук. Вода пролилась, и исчезла в щелях пола, появившихся за две сотни лет. Липа подняла шторку и таз. Она оставила занавеску у колодца, набрала чистой воды и, вернувшись в темное помещение, долго не могла привыкнуть. Глаза почему-то слезились.
Липа выжала тряпочку и подошла к висевшему на стене зеркалу. На мутной плоскости виднелись полосы от подушечек пальцев.
А кот, разнервничавшись от того, что намочил лапы, крутился у ног.
– Котище, потерпи! Вот вымою зеркало, и пойдем пить молоко! – Липа из стороны в сторону провела тряпочкой по зеркалу.
В зеркале показалось отражение.
То была не она Липа, а какая-то женщина, протирающая зеркало.

Резко отскочив, Липа задела кота. Белые когти впились в ее ногу. Она наклонилась, закрыв ладонью рану. С пальца капнула кровь…

Через некоторое время из деревянной щели пола выглянул тоненький светло-зеленый росток неведомого деревца.

Лестница с перилами-ветками из сеней вела на второй этаж дома.
Ее ступени были покрыты тканым половиком. А рядом с ней двери, такие же тяжелые, но сколоченные более тонко. За этими дверями, у стены из крупных потрескавшихся бревен раскачивалась люлька.
Вдруг в сенях послышался шум.
– Ах, ты котище! Сколько раз говорила, не путайся под ногами! – молодая женщина вытирала с ноги кровь, сочившуюся из царапины.

– А-а-а … А-а-а … – из комнаты послышался приятный детский плач…

2007

Наталья Смоленцева