Что-то с памятью моей стало,
То, что было не со мной – помню…

Советская песня.

Наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира, и понятно само собою, что отображение не может существовать без отображаемого…

В. И. Ленин
ПСС, том 18, стр. 66.

Фантазия человеческая практически безгранична. Каких только монстров не породил человеческий рассудок – от трёхглавых огнедышащих змеев-горынычей до ставших идиоматическими маленьких зелёных человечков-НЛОнавтов.

Но, мысленно путешествуя по кунсткамере мифологических персонажей, нет-нет, да и поймаешь себя на мысли, что вот этот, например, экспонат вполне мог бы быть жизнеспособным и существовать в реальности. Единорог, например. Конь с роговым выростом на лбу. Ни один дарвинист не сумеет доказать, что, ну, никак не могло в ходе эволюции появиться такого непарнокопытного. Могло! Да, ещё как могло! Чуть отклонись в сторону поведенческие реакции у табунных жеребцов, выясняй лошадиные альфа-самцы отношения между собой методом бодания, как олени, и не просто бы рог вырос, а ещё и хвастались бы им у кого длиннее.

Собственно, с единорога всё и началось. Получили однажды пресловутые британские учёные… понимаю, что само это словосочетание уже давно стало идиомой, этаким вступлением к очередному анекдоту, но в рассматриваемом случае всё было максимально серьёзно, насколько только это может быть у британских учёных. Итак…

Получили однажды пресловутые британские учёные очередной грант. На криптозоологические исследования. Ну, и поскольку более важных задач перед ними, видимо, в тот момент не стояло, принялись они изучать всё, что наука знает про единорогов, с целью выяснить, кто стал прототипом этого волшебного, в прямом смысле этого слова, существа.

Напоминать, думаю, не надо, что сегодня единорогов изображают преимущественно в облике белых лошадок с винтовым рогом между глаз. А символизируют ныне единороги романтизм в самом слюнявом его варианте, поскольку именно верхом на единорогах являются в препубертатных девичьих мечтаниях сказочные принцы.

Визуализация нынешнего стереотипного слащаво-приторного представления об единорогах.

На деле всё оказалось гораздо прозаичнее. В Европу впервые принёс весть о загадочных непарнокопытных некий грек Ксетий, работавший гастарбайтером в Персии. Правда, о рогатых лошадях у него и речи не было, а поведал он об однорогом осле, якобы обитающем в Индии.

Жареную сенсацию подхватил более известный, по сравнению с Ксетием, мудрец Аристотель и, не проверяя фактов, включил описание «однорогого индийского осла» в свою работу «Истории животных». А Аристотель был по совместительству педагогом Александра Филипповича Македонского, а потому сомневаться в словах столь весомого авторитета было чревато как для карьеры, так и для здоровья. И миф о единороге превратился в неопровержимый научный факт, обрастающий всё новыми и новыми подробностями. Например, Юлий Цезарь рассказывал накоротке, как он лично охотился на единорогов в Герцинском лесу, то есть на юге Германии: «Этот бык похож очертаниями на оленя, из середины лба торчит один рог, больше и прямее, чем все известные до этого» («Записки о галльской войне» 6:26).

Криптозоологов, однако, интересовало не то, как развивались идеи Ксетия, а то, где и как он их подцепил. Поскольку, достоверно было известно, что принёс он их из Персии, исследователи стопы свои направили туда.

В Персии, оказалось, единорогов прекрасно знают, но описания их были совсем фантастическими. Персидский единорог, тут Ксетий оказался совершенно прав, на рогатого скакуна совсем не походил, и, действительно, более напоминал не лошадь, а что-то промежуточное между ослом и молодым бычком. Рог у него располагался там, где ему и положено было быть, правда, был он не винтовым и прямым, а гладким и изогнутым.

Изображение единорога во дворце Дария I в Сузах.

Из пикантных деталей сообщалось, что у единорога три ноги, шесть глаз и девять ртов. При этом литературные описания и художественные изображения единорогов между собой практически не перекликались. Например, на росписи во дворце царя Дария I единорог это нормальный бычок о четырёх конечностях. Правда, снабжённый неположенной данному биологическому виду парой крыльев.

Столь путаные показания навели исследователей на мысли, что единорог не был уроженцем этих мест, персидские сведения о нём не отталкиваются от какого-то реального прототипа и анализ их только глубже заведёт в тупик. Благо, сам Ксетий оставил подсказку куда двигаться дальше, когда назвал единорога «индийским ослом».

И, действительно, в Индии единороги тоже нашлись. В ведическом мифе о Всемирном потопе и чудесном спасении праведника Ману фигурирует, например, рыба-единорог, к рогу которой Ману привязывает свой ковчег и тем спасается. Были в Индии и сухопутные единороги. Культ их индусы унаследовали от доарийского населения Индостана, создателей Харрапской цивилизации – дравидов. У дравидов единороги были не рогатыми конями или ослами, а однорогими быками.

Священные единорог (слева) и бык (справа) на печатях из Мохенджо-Даро (специально даю оба изображения, чтобы показать, что разницу между ними древние харрапцы понимали).

От дравидов про повадки единорогов учёные узнали много нового. Так, если в Европе животное это представлялось пугливым и осторожным, то, по мнению индийцев, оно редко становилось добычей охотников не из-за врождённой паранойи, а по прямо противоположной причине. По сведениям дравидов, быки-единороги были туповатыми, агрессивными животными со взрывным характером. Другими словами, связываться с ними никто желания не изъявлял, поскольку поднять на свой рог они были готовы не только потенциальных охотников, а вообще всё, что движется и дышит. Даже собственных самок и детёнышей. Чуть терпимее, по сведениям дравидов, единороги становились лишь на время гона, только для случки допуская присутствие на своей территории вожделенной самки. Однако, сразу после семяизвержения просветление заканчивалось и вспышки единорожьего бешенства вновь начинали обрушиваться на всё, что попадало в зону досягаемости.

Доставалось от единорогов даже слонам и львам, то есть, соответственно, самым крупным животным вообще и самым крупным хищникам. Причём, считалось, что у слона против единорога шансов нет никаких – даже если слон не будет наповал убит страшным ударом рога, то полученное ранение вряд ли окажется совместимо с жизнью. Лев же мог победить единорога, но не силой, а хитростью. Якобы львы разработали против единорогов весьма эффективную тактику. Попавшись на пути у однорогого быка, лев тут же бросался наутёк. Разумеется, единорог впадал в бешенство и кидался вдогонку. Лев выводил единорога на дерево, перед которым сворачивал в последний момент, а подслеповатый монстр, не успевая притормозить, врубался своим рогом в ствол, где, как правило, наглухо застревал. Если этот фокус удавался, то льву только оставалось освежевать зафиксированную тушу; если нет, то это был последний день в его жизни.

Вот такую, оказывается, мимикрию – от робкого, изящного существа до мощного, агрессивного монстра – претерпели представления об единороге. Но информации, пусть разрозненной и противоречивой, оказалось вдоволь и криптозоологи обратились к своим коллегам зоопсихологам, поскольку за неимением материальных артефактов, реконструировать прообраз единорога можно было только на основании «психологического портрета».

И он реконструировался без труда: комплекс описанных поведенческих реакций единорога соответствовал поведению носорога. Ну, и, действительно, кто ещё, хотя бы внешне, более подходит под описание «зверя с рогом на лбу»? Удалось установить даже конкретную видовую принадлежность единорожьего прототипа. Опознали его по специфичной для единорогов структуре тела. Дело в том, что у всех носорогов, рог расположен внизу морды, ближе к ноздрям; на лбу, выше глаз, рога находились только у эласмотериев.

Эласмотерий (реконструкция)…

…и его скелет в Ставропольском краеведческом музее.

Подобное заключение надо признать революционным прорывом и примером научного мужества! Дело в том, что эласмотерии были представителями плейстоценовой фауны и благополучно вымерли одновременно с мамонтами. Констатация факта, что они были прообразами легендарных единорогов, автоматически подразумевала более масштабный вывод – предки дравидов зафиксировали и сохранили в устной традиции события допотопной истории.

Это изображение эласмотерия оставил нам тот, кто видел его воочию!

А я столь подробно остановился на истории единорога, поскольку превращение вполне реальных эласмотериев в фантастических существ как нельзя лучше иллюстрирует мою теорию, изложенную в первой и второй «Горных фантазиях…», о том, что в мировом фольклоре содержится изрядная доля достоверной информации о реалиях Ледникового периода. Даже, если речь идёт о фольклоре негроидного народа, обитающего на юге Индии, такого, как дравиды.

Но на территории полуострова Индостан дравиды столкнуться с эласмотерием не могли. Просто из-за того, что эласмотерии никогда там не жили.

Ареалы 1 - эласмотерия, 2 - мамонта, 3 - шерстистого носорога (спасибо за схему сайту www.dino.disneyjazz.net).

Ареал эласмотерия тянулся довольно узкой полосой от Северной Италии до Северного Прикаспия и далее уходил сужающимся языком на восток, теряясь в междуречье Оби и Енисея. Предки дравидов могли контактировать с эласмотерием и хорошо изучить его повадки тогда, когда сами ещё жили в Европе и делили с ним западную часть его ареала. А было это не меньше 40000 лет назад!

В то время Европу населяло несколько подвидов человека. Ещё живы были неандертальцы. А людей современного типа представляли кроманьонцы-европеоиды и гримальдийцы-негроиды. Тут надо оговориться, что процессы расообразования тогда ещё только начинались и употреблять слово раса в тех значениях, в каких мы употребляем его сейчас, применительно к тем людям несколько некорректно. Гримальдийцы, например, хотя антропологически и были негроидами, похожими на современных папуасов, носы имели не приплюснутые, что ныне характерно для меланезийско-папуасской подрасы, а выступающие (причём, настолько, что любой кавказский мачо просто умер бы от зависти).

Кроманьонцы занимали приледниковые области, надёжно оккупируя бескрайние тундры и лесотундры, удобные для загонных охот. А неандертальцы и гримальдийцы жили южнее – на границе лесотундры и тайги.

Флористическое зонирование Европы времён Валдайского оледенения.

Какое-то время гримальдийцы и неандеры были заняты разборками между собой. Идеологической подоплёки в их противостоянии не было, просто два биологических вида боролись за одну и ту же экологическую нишу. В этой же нише совсем некстати обитали и эласмотерии. Некстати – поскольку промысловой ценности они не представляли, а опасность от них исходила нешуточная. Именно тогда предки дравидов и запечатлели в памяти своей образ однорогого чудовища со скверным характером.

Надо отдать должное гримальдийцам, в конфликте с неандертальцами они взяли верх, что называется, на всех фронтах. Не без их помощи очень скоро неандертальцы в Европе остались лишь в районе Гибралтара, в Пиренеях, в горах Далмации, в горной части Крыма и ещё в нескольких малопригодных для жизни местах. И неизвестно как бы оно пошло дальше, но в ход истории вмешалась природа: около 38 тысяч лет назад на территории нынешней Италии случилось чудовищное вулканическое извержение. Спасаясь от катастрофы, гримальдийцам пришлось спешно покидать обжитые территории. Откочёвывать они стали на север.

Известный комплекс палеолитических стоянок в Костёнках под Воронежем хранит следы того нашествия. Жилища были поспешно брошены белыми хозяевами, а чёрные захватчики начали с того, что целенаправленно варварски перебили все неэвакуированные фигурки чужих божеств. На старом месте негроиды основывают новое поселение – на раскопках оно определяется, как культурный слой Костёнки-XIV или стоянка Маркина гора.

Типичный житель Костёнок-XIV (реконструкция М.М. Герасимова).

На пике своей экспансии гримальдийцы дошли до севера Московской области (понятно, что здесь я оперирую современными нам понятиями). Однако, долго любоваться красотами Русской равнины негроидам не дали. Кроманьонцы оправились от первого шока, сорганизовались и началось то, что современные теоретики радикального национализма определяют термином RaHoWa (Racial Holy War) – Священная Расовая Война.

Именно такой она и была. Это была полномасштабная война, а не рядовая межплеменная стычка, поскольку планета ещё не видела столь массового истребления себе подобных. Эта война была расовой, поскольку единственным признаком, отличающим противоборствующие стороны, был цвет кожи. И, наконец, это была священная война, поскольку велась она на истребление и от её исхода зависело существование не семьи и даже не племени, а расы в целом.

Чем кончилась та война – очевидно. В Костёнках поверх гримальдийских скелетов, то есть в более молодых слоях, вновь обнаруживаются захоронения европеоидов – хозяева вернулись на свои места и зажили как прежде. Кстати, тот молодой человек, чьё скульптурное изображение в исполнении М.М. Герасимова я привёл в качестве иллюстрации, был не похоронен, а закопан заживо. Видимо, это был пленник, принесённый в жертву. Или казнённый за «военные преступления»…

А Европа стала белой; в ней к исторически обозримым временам не осталось даже мулатов (что красноречиво говорит о степени разборчивости наших пра-пра-…-пращуров в половых связях).

Ну, а гримальдийцы, покинув Европу, начали распространяться на восток и на юг по Азии. Общность их очень скоро распалась. Кто-то ассимилировался, утеряв не только язык и верования, но и антропологические черты. А кто-то, как дравиды, сохранили и свой цвет кожи, и вековую память. Сохранили даже осколки воспоминаний о том, что на ставшей легендарной прародине окружало их предков. Например, о мощных и безжалостных единорогах-эласмотериях.

В первой половине 2-го тысячелетия до нашей эры потомки кроманьонцев и гримальдийцев вновь сойдутся в межрасовой войне. Это будет во время вторжения ариев на Индостан. И вновь верх возьмут белые.

Поначалу и эта война будет вестись на истребление – например, арийские завоеватели первой волны, отсчитав себе для половых нужд 7000 девственниц, остальное население захваченных территорий попросту вырежут. Но по мере продвижения ариев вглубь полуострова Индостан, покорённые племена будут инкорпорироваться в структуру арийского общества на правах низших каст. А постепенно начнётся и неизбежная ассимиляция.

В ходе культурного обмена, в пантеон ариев войдут боги дравидов; например, чернокожая богиня разрушения Кали. Позаимствуют арии и демонических существ рангом пониже – того же единорога. А дальше, по цепочке арийских народов – от индусов к персам, от персов к грекам, от греков к римлянам, от римлян ко всем остальным – единорог виртуально вернётся в места своего реального обитания, в Европу. Правда, это будет уже не грозный и мощный носорог, а изящный и пугливый однорогий конь.

Ещё раз снимаю шляпу перед моими коллегами, докопавшимися до истины. Заслуга их не в том, что они установили, что прообразом единорога был эласмотерий, а в том, что они доказали, что память человеческая способна зафиксировать события, отстоящие от нас на тридцать и более тысяч лет! Говорю это безо всякой издёвки – низкий им поклон!

Но вопросы этим не снимаются, а скорее наоборот. Решил и я применить описанную методу и посмотреть, а не получится ли и у меня идентифицировать какое-нибудь сказочное чудо-юдо. Начал, разумеется, с «Вед».

Есть в ведической космологии такое понятие как локапалы – хранители сторон света. Шефствуют над сторонами света боги: над севером – Кубера, над востоком – Индра, над югом – Яма, над западом – Варуна. Понятно, боги ведут довольно беспокойный образ жизни, то и дело отлучаясь то для очередной войны с силами зла, то для получения свежей порции напитка бессмертия амриты, то ещё по каким недоступным пониманию смертных нуждам, поэтому есть у них верные помощники и надёжные заместители – «слоны сторон света» дигнаги.

Дигнагов тоже четверо. Старший среди них слон царя богов Индры Айравата (Восставший из вод). Дигнага Ямы зовут Махападма (Великий лотос); имя слона Варуны – Вамана (Пришедший из леса); дигнаг Куберы – Сарвабхаума (Благо всего). Внешне это обыкновенные слоны, правда, очень большие. От обычных хоботных их отличает, кроме выдающихся размеров, только одна анатомическая деталь – у них по четыре бивня: «…огромные, как горы, с четырьмя клыками у каждого» («Махабхарата»).

Индра верхом на Айравате (обратим внимание на его парные бивни) в традиционном исполнении…

…и в современной индуистской иконографии.

Одного взгляда на слоновье генеалогическое древо достаточно, чтобы убедиться, что слоны не с двумя, как у нынешних, а с четырьмя гипертрофированными резцами (в просторечье именуемыми бивнями) на самом деле существовали в природе. То есть, у дигнагов были реальные прототипы!

Исторические прообразы, с которых могла быть списана внешность легендарных слонов сторон света, это тетралофодоны.

Тетралофодоны в реконструкции великолепного З. Буриана.

Внешность тетралофодоны имели вполне слоновью. Единственным их отличием от современных слонов были бивни не только на верхней, но и на нижней челюсти. Предположу, что тетралофодону это придавало устрашающий вид, хотя на самом деле «нижние бивни» они использовали для того же, для чего свиньи используют пятачок – копались ими в грязи с целью добыть съедобные коренья.

Даже для самозащиты применить второй комплект бивней тетралофодону было проблематично, поскольку для него это было чревато, как минимум, вывихом нижней челюсти. Вместе с тем, боевые слоны тоже практически не используют в атаке бивней, предпочитая действовать хоботом и ногами, но, тем не менее, вплоть до появления танков по силе психологического воздействия на противника сравниться с наступающими слонами не могло никто и ничто. Надо думать, что психологический эффект от наступающих тетралофодонов был бы выше пропорционально количеству бивней. Как это приблизительно могло бы выглядеть, можно представить, пересмотрев сцену финальной битвы из заключительной части трилогии «Властелин колец».

Такими тетралофодоны изображены в кинофильме «Властелин колец».

Опять же зададимся вопросом – спроста ли создатели «Властелина колец» выбрали на роль главной ударной силы армии Мордора именно тетралофодонов? Подсказал кто-то или генетическая память взыграла?

Помимо дигнагов у локапал, как у всех ведических божеств, были ещё и ваханы – ездовые животные. Так, Яма разъезжает верхом на буйволе, Индра – на слоне, Шива – на быке, Кали – на тигре, Сканда – на павлине, Ганеша – на крысе, Вишну – на птице Гаруде, Брахма – на гусе, Ваю – на олене и так далее. Самая необычная вахана была у хранителя западной стороны и по совместительству бога океана Варуны.

Ездовое животное Варуны – Кала Макара. Это морское чудовище с мордой крокодила. Тело её было по одним источникам дельфиньим, по другим – акульим (хотя, судя по вертикальному хвостовому плавнику – однозначно акульим). Рыбье тело Макары, однако, было покрыто чешуёй, как у рептилий. И, несмотря на то, что это было сугубо водное животное, оно умело передвигаться и по суше, для чего имело лапы.

Речная богиня верхом на Макаре.

Судя по описанию, Макару можно было бы принять за плод обкуренной фантазии, если, конечно, не учитывать тот факт, что Природа-мать способна любую человеческую фантазию не только переплюнуть, но и воплотить в жизнь. Даже если это твой самый страшный сон…

Какими бы фантастическими не казались бы внешность и повадки Кала Макары, но и у неё был прообраз в реальности! Кала Макара – это метриоринх; вымершая разновидность морского крокодила.

Метриоринх (реконструкция внешнего вида)…

…и его скелет.

Метриоринхи были приспособлены к обитанию в морях и океанах, для чего имели веретенообразное туловище, оканчивающееся вертикальным хвостовым плавником. Вместе с тем отрастить себе жабры они не удосужились, а потому запросто без ущерба для здоровья могли заплыть в любую пресноводную речку и даже выйти прогуляться на сушу. На суше же они выводили потомство, а потому конечности их так и не стали законченными ластами, а остались в виде коротких лап с перепонками между пальцев, равно пригодными как для плавания, так и для передвижения по твёрдой почве.

Но в данном случае метриоринх нас интересует не как образчик приспособляемости, а как прообраз Кала Макары. Для того, чтобы составить столь детальное описание его поведения и сделать столь достоверные изображения, его надо было наблюдать своими глазами! Распните меня, но в художественные озарения такой степени реалистичности я не верю!

Причём, вдумаемся, что происходит. Допустим, некий гениальный провидец решил украсить «Веды» описанием максимально страшного монстра. Принял галлюциногенов, напряг фантазию и родил описание фантастического существа – той же Кала Макары. Современники почитали и поцокали языками – ай, да, Пушкин; ай, да, сукин сын! И вот проходит – условно – десять тысяч лет и скелет Кала Макары под псевдонимом метриоринх благополучно откапывают археологи. А криптозоологи устанавливают, что поведенческие реакции точь в точь соответствуют древнему описанию, которому неоткуда больше взяться, кроме как из пальца или с потока. Что, спрашивается, делать дальше? А вариант всего один – признать «Веды» боговдохновенной книгой, поскольку создать такое описание простой смертный мог только по наущению богов. Простым совпадением в результате произвольной игры человеческого рассудка такую достоверность описаний объяснить невозможно! Это или вмешательство сверхсил или абсолютно необъясняемая с рациональной точки зрения вещь.

Вы мне возразите, что, мол, создатели второй части мультипликационного фильма «Ледниковый период» тоже метриоринха вживую никогда не видели, а воспроизвели его очень даже похоже.

Метриоринх стал одним из главных отрицательных персонажей мультфильма «Ледниковый период-2. Глобальное потепление», даже не смотря на то, что в реальности встретиться с мамонтом он не мог.

Позвольте не согласиться. Мультипликаторов, работавших над второй серией «Ледникового периода», консультировал целый штат палеонтологов. Проводя такую аналогию, вы, выходит, соглашаетесь с тем, что консультанты были и у авторов «Вед». Причем, те консультанты, опять же, либо видели живого метриоринха, либо обладали знаниями и умениями, не ниже, чем современные учёные, чтобы реконструировать его облик и манеру поведения.

Гадать можно долго. Подведём же промежуточное резюме. Мы выявили трёх вымерших животных – носорога эласмотерия, слона тетралофодона и крокодила метриоринха – описания которых непостижимым образом попали в ведическую и околоведическую литературу. Сохранившиеся описания поведенческих реакций и имеющиеся их изображения обладают такой степенью достоверности, какая может быть достигнута только при наблюдении за живым представителем данного биологического вида в его естественной среде. Более того, именно выявленные животные активно находят художественные воплощения в современном искусстве, что косвенно может указывать на вовлечение в процесс создания их образов механизмов генетической памяти.

Что же в этих рассуждениях не так? Уже догадались? К эласмотерию вопросов нет – он достоверно был современником человека, что подтверждено его наскальными изображениями. А вот тетралофодон жил 2,5 миллиона лет назад (напомню, что род Homo отделится от прочих гоминид только через полмиллиона лет после того, как умрёт последний тетралофодон). Метриоринх – ещё чище – жил 125 миллионов лет назад (за 35 миллионов лет до появления приматов). Ни того, ни другого Homo sapiensы наблюдать в естественных условиях не могли в принципе. Не могли наблюдать их даже неандертальцы. Память о тетралофодоне и метриоринхе, таким образом, не могла сохраниться у нас даже на генетическом уровне. Когда мы возьмёмся решать загадку их нездоровой популярности, волей-неволей придётся выбирать из двух вариантов. Первый – радикально пересматривать датировки существования человека. Второй – признавать, что без вмешательства иных разумных сил не обошлось.

На каком бы варианте мы не остановились, это повлечёт за собой полный крах современной концепции естествознания. Вот к чему может привести баловство британских учёных с единорогами…

Орлов Владимир.