Военные эшелоны и во время бомбардировок потихоньку продолжали движение. С одной из платформ ему крикнули: «Парень, ты чей?» — «Да ничей!» — «Ну прыгай к нам». Так Владимир Шишин отправился на фронт.

«БОЕВОЕ» КРЕЩЕНИЕ

Родился Владимир Ефимович на Вологодчине, в большой крестьянской семье, но в раннем возрасте остался без родителей. Мать умерла, когда он был совсем маленький, а через несколько лет арестовали отца. За что, почему, Владимир Ефимович не знает. Знает только, что бабушке не под силу было заботиться о четверых малолетних детях, и она отдала его, двух сестёр и брата в детский дом, где Володя и воспитывался с пяти лет.

Когда началась Великая Отечественная война, ему было девять лет, и как все мальчишки тогда, он хотел защищать Родину и рвался на фронт. И однажды шагнул судьбе навстречу — сбежал из детдома воевать с фашистами.

— Сел в поезд и поехал, — рассказывает ветеран. — Но на фронт не сразу попал, сначала побеспризорничал. А потом меня, что называется, отловили в городе Рыбинске Ярославской области и отправили в детприёмник...

Его должны были вернуть в детдом, но судьба распорядилась иначе. На тот момент Рыбинск часто бомбили: в городе были военно-стратегические объекты и авиамоторный завод. Когда Владимир Ефимович попал в приёмник для беспризорных детей, учреждение готовилось к эвакуации. Юных беглецов отправили на вокзал, но поезда долго не было — время-то военное, не до железнодорожного расписания. В ожидании прошёл целый день, а к вечеру опять началась бомбёжка. Бомба, килограмм пятьдесят, взорвалась совсем близко от здания вокзала. Этот эпизод Владимир Ефимович называет своим первым боевым крещением, — тогда он впервые почувствовал, что такое война. В панике и суматохе все побежали в разные стороны, он тоже побежал куда-то.

— Выбежал на перрон, а перроны тогда были не то что сейчас — узенькие, — в голосе рассказчика слышны слёзы.

Военные эшелоны и во время бомбардировок потихоньку продолжали движение. С одной из платформ ему крикнули: «Парень, ты чей?» — «Да ничей!» — «Ну, прыгай к нам» . Так Владимир Ефимович отправился на фронт.

ФРОНТОВЫЕ БУДНИ

Поезд шёл во Ржев, только что освобождённый от фашистов. Во время разгрузки бойцам было не до парнишки, и он отправился осматривать окрестности. Вышел на берег Волги, увидел дзот, заглянул внутрь — никого, только куча соломы. В неё-то он закопался и крепко уснул.

— Утром разбудил меня наш военный патруль: «Кто такой? Где документы? А ну давай в комендатуру, разбираться будем...»

Начальник комендатуры не шибко обрадовался находке: мальчишку в тыл отправлять надо, да ещё сопровождающего давать, а людей и так — каждый на счету. Оказавшийся в это время тут же командир дорожно-строительного сапёрного батальона предложил: «А давай его ко мне» . Как раз совсем недавно вышел приказ Сталина о том, что военные соединения могут брать на воспитание детей, оставшихся без родителей. Отправили найденыша в часть, поставили на довольствие, сшили форму по размеру — всё честь по чести. И потекли фронтовые будни Владимира Шишина. Был он и регулировщиком — флажками на дороге размахивал, движением руководил; потрудился и рабочим, после бомбёжек ручным грейдером дороги ровнял. Батальон состоял из старослужащих, и когда его расформировали, воспитанника в запасной полк направили.

— Там нас таких трое оказалось, и уже, конечно, не то внимание...

Пришлось делиться уважением и заботой старших товарищей. Уважали их солдаты за то, что мальцы, несмотря на рост и возраст, выполняли ту же работу, что и они. Офицеры по большей части держали дистанцию, поскольку статус воспитанников был не совсем определён: ни военные, ни вольнонаёмные. К тому же мальчишки — народ шалопаистый, недисциплинированный. Бывало, что воспитанников приходилось в тыл отправлять — в детские дома на перевоспитание.

— Но меня ни разу не отправляли...

Хотя бывало и так, что Володя шалил, по детскому неразумению, а шутки на войне могут жизни стоить.

НА САМОЙ ПЕРЕДОВОЙ

В запасном полку он недолго задержался. Донял писаря просьбами: припиши да припиши меня куда-нибудь. Тот сокрушался: «Кто ж мне добавку с кухни носить будет?» , — но потом сдался и направил юного бойца на самую что ни есть передовую — в действующую гвардейскую часть.

— Старшина, который привёл нас, докладывал: «Прибыло пополнение в количестве 26 с половиной человек...»

«Половиной» являлся Володя Шишин. Здесь и началась его самая настоящая война. Возложили на него обязанности связного командира батальона: доставлял Владимир Ефимович донесения на передовую. Доверяли ему и боевые сто грамм для бойцов носить, поскольку не выпьет. Три-четыре фляжки на пояс и вперёд. Однажды вот так прибыл на передовую, смотрит из траншеи — метрах в двухстах немцы, а под рукой пулемёт.

— Я за гашетку — хвать и давай — та-та-та... А меня за ухо — точку раскрыл, бойцам опять ночью землю копать, новую точку обустраивать. Мне говорят: «Давай чеши отсюда. Сейчас как начнут шарашить». Немцы, они мстительные, за убитых своих всегда отвечали. А я, видно, в кого-то попал, потому что они закричали.

И правда, только отползли они на безопасное расстояние, как начался артобстрел. А ещё, рассказывает Владимир Ефимович, был случай, когда он уже в агитвзводе помощником киномеханика служил. Подарили ему на передовой немецкую ракетницу, очень ему хотелось её испытать. Уже в части, как только освободился (Владимир Ефимович перед киносеансом бойцам разные байки рассказывал) и все увлеклись просмотром «Свадьбы», он начал палить из ракетницы. Звёзды полетели в небо — красота!

— А тут такой переполох начался! Комдив прибегает: «Это что за диверсант у вас?!» В общем — три наряда вне очереди...

Наутро «диверсант» занялся уборкой и вместе с мусором оставшиеся ракеты бросил в печку — двухсотлитровую бочку. До сих пор помнит, как сильно шарахнуло. Но и на этот раз сильно его не наказали, понимали: ребёнок ещё... Сам тут же, рядом был.

Не помнит Владимир Ефимович страха на войне. В этом возрасте — 12-13 лет — какой там инстинкт самосохранения? Да и, говорит, человек ко всему привыкает, и к страху тоже.

Живёт Владимир Ефимович с ощущением, что не было у него детства. Может быть, потому и книгу написал «Детство моё фронтовое». Чтобы самому не забывать и другим рассказать. Находит силы и время для встреч со школьниками.

После войны закончил ремесленное училище, получил высшее образование, долго жил и работал в Сибири. А потом перебрался в Рязань. Рассказывает, был у них в гвардейской части капитан, который хотел усыновить его. Но не случилось: в одном из боёв его убили. И был тот капитан родом откуда-то из рязанских мест...

Наталия Терлеева

Газета «Панорама города», №7 (716) 2010 г.