Николай Потапов: "Сейчас эпоха эксгибиционизма"

-- Мне доводилось слышать в твой адрес такое определение - "лучший телерепортер Рязани". Что думаешь на этот счет?

-- Думаю, что это неправда. "Лучший" – это в спорте, кто быстрее пробежал – тот и лучший, это объективный критерий. Нельзя быть лучшим телерепортером, можно сделать лучший на этот момент телерепортаж. Репортаж – это жанр, который живет в течение дня, когда его показали. Может быть, в памяти тех, кого репортаж касается, он живет еще некоторое время. Завтра кто-то другой сделает лучший репортаж. Так что я вообще против подобных определений.

-- Но ведь не так и много репортеров на рязанском ТВ вообще.

-- Но они же есть. Сейчас я если и появляюсь на телеэкране, то эпизодами. Ежедневную "картинку" сейчас, по большому счету, делают другие люди: Женя Фролова, Анастасия Щапова, Наталья Пронькина, Наталья Макагонова, их много, можно перечислять и перечислять.

Если и есть какие-то основания меня за что-то хвалить, то тут надо напомнить, что мне повезло – я учился на иркутском журфаке. При всем уважении к журфаку рязанскому, тот журфак существует с 1950-х-1960-х годов. Там очень серьезная преподавательская традиция. Потом мне повезло в том, что сначала я в Иркутске работал на радио, на одной телекомпании, которая тогда создавалась, а потом на "АС Байкал-ТВ", где у меня были прекрасные старшие товарищи и коллеги, которые научили меня очень многим вещам.

И когда я приехал в Рязань и впервые встретился с Ниной Петровной Алешиной (создатель редакции новостей на ГТРК "ОКА" – А.С.), все удивились, что меня сразу взяли в штат, безо всяких испытательных сроков. Она просто поставила принесенную мною кассету в видеомагнитофон, посмотрела один, второй, третий репортаж и спросила "Когда ты можешь выходить на работу?".

Так что если мне с чем и повезло, так это с профессиональной школой. С тем, чего сейчас нет, чего мои более молодые коллеги во многом лишены. Так получается, что менеджерам телеканалов проще и удобнее иметь малооплачиваемых, не способных им противостоять и с ними спорить молодых девушек, которых легко заменить. Да, многие из этих молодых девушек, те, кого я назвал и другие, в результате сами проходят этот путь профессионального становления и сами учатся отстаивать свое мнение. Но они практически лишены общения со старшими коллегами. Это похоже на ощущение пустыни, где нет корней, нет почвы, которая за корни держится, чтобы эта почва и экосистема нарастала. У нас ее, как в пустыне, постоянно сдувает. Люди либо уезжают в Москву, если они чего-то достигли и имеют уже какой-то профессиональный уровень. Чуть поработал - "вжик!", в Москву уехал. Либо они остаются в Рязани, но при этом являются невостребованными, даже если понемножку работают.

-- То, что тебя стало меньше на экране – так просто получилось или это некое твое осознанное решение?

-- Это долгая история. В свое время, поступая на журфак, я имел иллюзии. Мне представлялось, что это будет что-то типа программы "Взгляд", что-то в духе Парфенова, чья звезда только начала восходить как раз в то время, когда я поступал. Кстати, сейчас это человек тоже относительно невостребованный.

А потом пришло ощущение, что тебя обманули, что все совсем не так. Что эта работа - ежедневная рутина. Что об этом говорить нельзя, что тех приглашать нельзя – вся эта история, которую переживает современное российское ТВ и вообще СМИ. Вот это ощущение, что тебя обманули и ты не можешь заниматься тем, чем хотел, о чем мечтал, а то, чем ты можешь заниматься, тебе, оказывается не так интересно.

-- Я сам тоже побывал на "АС Байкал ТВ", пусть совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы заметить явную разницу в уровнях профессионализма на телевидении Рязани и Иркутска. При том, что разница по количеству жителей между двумя городами небольшая, с чем ты связываешь такую заметную разницу в сфере ТВ? В чем причина, в том, что отсюда все Москва высасывает, а Сибирь отдельно, и Иркутск сам себе центр?

-- Из Иркутска тоже "высасывают". Я вижу, что очень много тележурналистов переезжают оттуда в Москву или Петербург. В программе "Неделя" на "Рен" работает мой прежний иркутский коллега – оператор Виктор Музалевский, например. Елена Нупрейчик, человек, которая меня многому научила, cейчас на "Пятом канале" в Петербурге.

Но все равно там ситуация немножко другая, чем в Рязани. Если провести аналогию с Солнечной системной, то Москва – это Солнце, Рязань – Венера или скорее Меркурий, а Иркутск – это Плутом. И естественно, что влияние Солнца на отдаленный Плутон чуть меньше. И ты сам видел, что в Иркутске все чуть-чуть по-другому, там все чуть более самостоятельно, чуть более серьезно.

С другой стороны, мне сейчас сложно судить, потому что, уезжая из Иркутска, я сохранил воспоминания, что там все так здорово и интересно. А потом появились социальные сети и я начал переписываться с теми людьми, с которыми тогда работал в этом городе, и выяснилось, что на иркутском телевидении сейчас из них работают единицы. Кто в пресс-службе какой-нибудь нефтегазовой компании, кто уехал в Москву, кто в Питер. После моего отъезда из Иркутска в 2001-м у меня сохранилась иллюзия, что там все продолжается. Но за эти 10 лет очень многое изменилось. И сейчас там тоже не все так прекрасно.

На одном интернет-форуме была дискуссия, в которой обсуждали, а скорее – просто ругали рязанское телевидение. Ругать его – хороший тон. Я предложил им сравнить рязанское ТВ с волгоградским, псковским, то есть поставить Рязань в контекст общего развития. Несмотря на какие-то особенности, региональное телевидение ведь не находится в отрыве от всего телевизионного пространства страны. Оно развивается по тем же законам, как и остальные "телевидения", и на это только накладываются местные особенности. Мне же отвечали: "Не надо нам про Псков, не надо про Волгоград, вот вы нам про Рязань скажите". Если рассматривать Рязань в контексте всей страны, то здесь, по большому счету, происходит то же самое, что и везде, в том числе здесь мы видим проекцию того, что происходит на федеральных каналах.

-- В начале 1990-х был же определенный всплеск, подъем рязанской телевизионной журналистики, когда даже соседние регионы были отчасти охвачены здешним "Субботним каналом" Валерия Майорова. Куда все ушло? Это связано с общей ситуацией в стране?

-- И с общей, и с частной. С общей, потому что тогда вообще не было такого наполнения эфира, не было такой конкуренции. В "Субботнем канале", помимо индивидуальных авторских работ Майорова, Алешиной, Бочкова и прочих, показывали с VНS-кассет зарубежные фильмы, мультфильмы "Том и Джери". Сейчас ситуация принципиально изменилась. Кроме того, тогда это было делом новым, было очень много энтузиазма, много желания, а ты сам знаешь, что это инерционная сила, энтузиазм заканчивается и дальше должен вступать в дело профессионализм.

И третье – у нас люди-то, по большому счету, не нужны. "Да, конечно, нам нужны салтыковы-щедрины и такие гоголи, чтобы нас не трогали". Все прежние заслуги тех, кто начинал рязанское ТВ, позже были "обнулены". А это ведь были люди, которых специально выписывали из других городов, чтобы они создавали здесь телевидение, и речь не только о тех, кто работал в кадре, а, например, о Галине Максимовне Колядиной, о Станиславе Номероцком. Сегодня они если и востребованы, то лишь на малый процент от того, что они могли бы дать. И это опять возвращает нас к вопросу о том, что вот эта почва постоянно вымывается.

Я помню, как председатель ГТРК кричал одной очень популярной в Рязани ведущей "Да ты вообще никто, ты зависишь от этого "ящика", я захочу – других наберу, и точно так же посажу в "ящик", они точно так же будут работать".

И они реально так думают, люди которые распоряжаются телевидением.

И есть еще четвертый аспект, очень важный. Мы говорим о журналистах, об операторах, но есть еще очень важная вещь, связанная с тем, что телевидение – это вещь технологическая. Чем оно и отличается от более свободного творчества, такого, как, например. печатная или интернет-журналистика, где коллектив, оборудование, рабочее место в принципе не нужно. А телевидение – это технология, и этим сложным технологическим процессом надо уметь управлять. Нужны менеджеры, управленцы, и этому надо тоже учиться.

А у нас телевидением правят либо бывшие комсомольцы, либо представители олигархов, которые научились торговать сначала водкой, потом бриллиантами, потом нефтью, и уверены, что уж с телевидением-то они точно и с легкостью управятся.

-- А если вынести за скобки власть и владельцев СМИ, как некое неизбежное, объективное зло, то есть ли какие-то неиспользованные ресурсы у самих журналистов, чтобы делать лучше в существующих рамках? Может быть, часть ответственности за проблемы телевидения лежит и на твоих коллегах?

-- Журналисты, мне кажется, особо не виноваты в том, что ТВ зачастую превращается, как выразилась одна журналистка, в "крепостной театр" – все это протоколирование каждого шага губернатора и тому подобное… А кроме того, не надо забывать о том, что очень много людей с творческим потенциалом и способных выдавать более интересный продукт, опять-таки уехали в Москву. Если взять всех, кто за последние 5-10 лет уехал в столицу, то это 2-3 городские телекомпании, причем теоретически более высокого профессионального уровня, чем средний уровень рязанского ТВ.

-- Вернусь к вопросу о том, что прервана связь поколений тележурналистов. Есть такой тезис - "социальная память в современной России равна нулю". Я с эти сталкиваюсь и в сфере, например, "пишущей" журналистики, когда читаю примерно такие же статьи, что и 10 лет назад, который вызывают у читателей примерно ту же самую реакцию, как будто этих 10 лет не было. Цикличность, как будто все по кругу вертится. Вот на рязанском ТВ это связано, на твой взгляд, именно с тем, что, как ты сказал, "люди не нужны", их "поматросили и бросили"?

-- Это системный вопрос. Как известно, у нас есть законы, и есть понятия. В федеральном законе о СМИ написано, что любой государственный служащий может влиять на информационную политику только в ограниченных пределах – например, у него взяли интервью, а он имеет право его сверить и отредактировать свои слова в этом интервью. Но вмешиваться в политику СМИ, даже если оно ему принадлежит, он по закону не может. Но кто-нибудь слышал, чтобы журналист подал в суд на чиновника, а тем более учредителя своего СМИ за то, что тот препятствует осуществлению его профессиональной деятельности?

Закон – это очень красиво, но есть понятия, в условиях которых нам приходится жить. Если журналист осуществляет свою деятельность в контексте того, что написано в законе, он осуществляет важную социальную функцию. Он доносит не только мнение власти до людей, но и реакцию людей на власть. Это инструмент, которым можно работать.

Но у нас сейчас СМИ, и особенно телевидение – это ресурс влияния. Это влияние идет только сверху вниз, а снизу вверх – нет. Сама система на уровне целенаведения функционирует неправильно.

И мои слова вовсе не отражение моих политических пристрастий, что типа я либерал и демократ, совсем нет. Если неправильно поставлена цель, то вся машина будет неправильно работать. Системный кризис коренится именно в этом. Если человек существует в рамках закона и пытается донести какую-то правду, какие-то разные точки зрения, сам осознать разницу этих точек зрения, помочь зрителю выбрать среди этих точек зрения ту, что ему ближе, не навязывая, то у человека возникает совсем другое самосознание. Журналист сам ощущает удовлетворение, если у него это получилось, и неудовлетворение, если нет, и он старается сделать лучше, чтобы эту неудовлетворенность компенсировать.

Но если журналист заранее знает, как это должно быть - как должен выглядеть губернатор в кадре, как надо подавать оппозицию и вообще стоит ли ее каким-то образом показывать – то он уже играет в совершенно другую игру и изначальная целепостановка, о которой я говорил, она не работает. А работает уже другая, и потому и получается все как-то не так.

-- Поскольку речь зашла об очень крупных и общих, концептуальных вещах, то я задам еще более общий вопрос. В последние годы много говорят о том, что телевидение все больше и больше становится средством влияния на пенсионеров и людей социально-инертных, а все люди, как было принято говорить когда-то, "думающие" уходят в Интернет. А телевидение – это там, где бабки пляшут, Петросян петросянит, один Малахов тараторит, а другой мочу пьет.

-- Я совершенно не против того, чтобы кто-то пил мочу в кадре, если ему это нравится. Другое дело, что помимо этого должно быть что-то еще.

Говоря о такой глобальной теме как телевидение в современном мире, я проведу параллель с "Властелином колец" Толкиена. Там были палантиры – магические шары, которые помогают видеть на расстоянии. Черный Властелин подчинил себе эти плантиры и наместник Денетор сошел сума, глядя в такой палантир. Там же дело было в том, что Черный Властелин не мог показать в этих палантирах ложь. Не мог наврать, показать то, чего нет. Но он мог отредактировать. Мог показать, то, что хочет, и не показывать того, что не хочет.

Толкиен, написав эту книгу в середине XX века, предвосхитил телевидение и ту роль, которую оно получит.

Так, как работает телевидение сейчас, оно будет работать еще лет 10 или 20, не больше. Как более совершенная технология Интернет подчиняет себе телевидение, заставляет делать его цифровым, меняет жанры и законы его существования.

Около двух дет назад на собрании Ассоциации телевещателей Константин Эрнст озвучил цифры, согласно которым, потери телевидением России зрительской аудитории составляют до 25 процентов в год. Гигантские потери. И "виноват" Интернет. Это процесс неизбежный, не связанный ни с политикой, ни с идеологией.

И телевидение меняется, в последнее время – под влиянием Интернета в том числе. Был период конца 1980-х, когда появилась программа "Взгляд", "Веселые ребята", Дибров, Парфенов, Столяров, Познер со своими телемостами "СССР-США". Были 1990-е: НТВ, программа "Куклы", "Намедни", на излете - "Тушите свет". Двухтысячные годы – другое телевидение, более развлекательное. Но в нем тоже ниши заняты: один канал дает официоз, другой – развлечения со звездами, третий – криминальные новости и сериалы про бандитов. Сейчас телевидение старается больше развлекать именно потому, что держится за ту аудиторию, которая от него уходит.

-- Следует ли это понимать так, что за счет развлечения легче держать аудиторию?

-- Да. Но там есть очень четкое разделение обязанностей, потому что одной рукой развлекают, а другой дают официоз. Показали "Танцы со звездами". "Не переключайтесь, они еще продолжатся". Сразу после этого показали новости, тенденциозные, не приветствующие двух точек зрения на одну проблему, а "объясняющие", какая точка зрения правильная. Зритель "съел" новости – дальше опять "Танцы со звездами".

-- От крупных вещей к более частным. На ТВ, во всяком случае региональном, женщин, по крайней мере, в кадре больше, чем мужчин. Я сам часто слышал от телевизионщиков "Одни девушки, надо нам на телевидение парней". Была даже информация, что федеральный "Рен" собирался концептуально и радикально решить этот вопрос, оставив ведущими одних мужчин или в подавляющем большинству мужчин. С чем эта, научно выражаясь, "гендерная диспропорция" связана и есть ли в ней минусы?

-- Насчет минусов не знаю, а объясняется это рядом причин. Небольшие зарплаты. Работа по старинке еще считается творческой, интересной… Потом телевидение - это отчасти такая фабрика невест, если говорить о девушках, которые работают в кадре… Вообще, объяснение этого настолько очевидное, что мне трудно сформулировать.

Любая диспропорция – не знаю, негативная ли она, но она всегда говорит сама за себя. Во многом это следствие того, что у нас выпускников филфака много, работать по профессии неохота, а телевидение – работа вроде бы не пыльная, интересная, уважаемая.

И к тому же – хотя в этом никто не признается – это работа эксгибиционистская. Сейчас кризис христианской веры, а он продолжается, что бы там ни говорили о возрождении. Кризис именно в пункте исполнения заповедей. Милан Кундера написал: "Объектив телекамеры заменил собой глаз Бога". Если раньше человек жил с осознанием, что за ним наблюдает Бог, то теперь он живет с ощущением, что за ним наблюдает камера: телекамера, камера слежения, просто камера на чьем-то мобильном телефоне...

-- Забавно, что такой правый либертарианец,Александр Никонов в одной из своих книг так прямо и написал, что в условиях вот этого будущего нового либерального порядка человек должен будет жить с представлением, что за ним постоянно наблюдает скрытая камера. И другой парень, тоже журналист недавно, после этого скандала с видеокомпраматом на политиков и журналистов, заявил ровно то же самое: "Надо жить так, как будто за тобой круглосуточно наблюдает видеокамера".

-- Это такая новая религия. Раньше человек знал, что за ним наблюдает Господь и если он ведет себя праведно, то его ожидает Царствие небесное. А теперь человек знает, что за ним наблюдает камера, и если он ведет себя правильно – у него будет Слава, он будет знаменит. И вот это желание славы – отчасти результат как раз потери веры. В том числе веры в счастливое загробное царство. А раз есть сомнение, будет ли оно или нет, то слава с ее подтверждением твоей "правильности" – она возможна уже здесь. И из-за этого, конечно, случаются многие трагедии, типа Сергея Зверева. Настоящие человеческие трагедии, которые заключаются в том, что в результате слава не так уж и греет.

--Ты бы мог назвать свои творческие удачи?

-- Что касается моего рязанского периода, то могу назвать три своих документальных фильма. Один я сделал еще на "Оке" - "Спасский провидец", о Циолковском. Второй фильм "Космос рядом", примерно на эту же тему, на "Рен ТВ - Рязань". И, наконец, я сделал для "Рен ТВ - Рязань", уже там не работая, "Дедушка Паровоза. Сказки русского самовара". Я, конечно, не считаю, что это что-то такое, что должно быть отлито в золоте и выбито в граните, но это то, что я могу пересматривать.

Но наиболее удачными у себя я считаю интервью. Очень много людей, с которыми мне благодаря этой работе довелось общаться, и это серьезный опыт. Но я надеюсь, что и впереди что-нибудь да будет.

-- Твое участие в новом рязанском телевизионном проекте имеет и творческие мотивации?

-- Конечно. Я не могу комментировать детально, поскольку все это в процессе работы, но есть возможность сделать очередной шаг вперед. Как гласит китайская пословица, "Дорога в тысячу ли начинается с первого шага". Шаг за шагом. Когда ругают рязанское телевидение, то от нас зачастую требуют, чтобы мы выдали на гора совершенный продукт. Принято говорить, что ТВ в Рязани - "гуано". Но там ведь тоже есть свои неудачи и успехи и свое движение вперед. Иногда очень важно морально поощрить человека за то, что он в своей творческой биографии сделал шаг вперед.

Антон Семикин

Наша Рязань